Лестер Дель Рей - Атака из Атлантиды Страница 7

Халлер невесело улыбнулся Дону, а потом вернулся к своим обязанностям.

— Закройте, — он указал на дверь, и Дон поспешил выполнить распоряжение, а потом приступил к работе.

Шеп смирно лежал у его ног. Экран сонара показывал, что они уже довольно далеко ушли от острова. Дон скользнул взглядом по телевизионной панели наблюдения — «Тритон» шел под водой с включенными передатчиками, показатели которых можно было отслеживать непрерывно. Вокруг судна была лишь пустая водная масса. «Тритон» мог погружаться очень быстро, но сейчас все системы управления работали без перегрузки, и лодка медленно скользила вперед и вниз, удерживая равновесие корпуса. По мере погружения вода становилась все темнее, Дону пришлось включить освещение. К вечеру обещали шторм, наверху, наверное, уже поднимался ветер, и вздымались волны, поскольку темнело слишком быстро. На глубине двести фатомов внешний свет полностью исчез.

На этот раз они не пытались устанавливать радиоконтакт с поверхностью. Антенна и ведущий к ней тонкий провод были спрятаны внутри корпуса, — провод покрыт тонким изолирующим слоем пластика, внутри которого оставалось воздушное пространство, которое делало конструкцию легкой, как окружающая ее водная среда. Теперь это устройство будет использовано только в экстренных случаях. Внезапно раздался по громкой связи голос Халлера:

— Мы вышли на уровень независимого плавания, господа. Мы движемся в районе впадины Милуоки, нам предстоит провести тщательное эхозондирование океанского дна для составления точной карты маршрута. Мы проведем ряд за планированных маневров и вернемся в порт через сорок восемь часов.

Впадина Милуоки лежит к северу от Пуэрто-Рико, достигая местами в глубину девяти километров. Дон невольно задумался: а что случится, если субмарина потеряет контроль и затонет в подобной части океана? Но ответ он знал наверняка: даже «Тритон» не выдержит давления свыше семи тысяч килограммов на квадратный сантиметр, лодка будет просто раздавлена, прежде чем достигнет дна впадины.

Вероятно, этот район выбран именно потому, что в наименьшей степени подходил для испытания нового типа подводного судна, а это создавало оптимальные условия с точки зрения соблюдения секретности.

Они уже опустились на глубину четыреста фатомов, то есть почти на восемьсот метров. Там и тут мелькали в свете прожекторов рыбы — странные создания, совсем не похожие на тех рыб, которые обитают возле поверхности океана или на шельфе. Дон присматривался к ним, некоторые из рыб напоминали ему иллюстрации из книг по глубоководной фауне и тех морских жителей, которые встречались ему во время погружения на батискафе. Почти круглые, серо-стальные, тяжелые, обладающие столь высоким внутренним давлением, что могли опускаться в глубину океана гораздо дальше, чем «Тритон».

Здесь, в глубине океана, вода сохраняла постоянную температуру 39 градусов по Фаренгейту, вне зависимости от погоды и климата на поверхности. Солнечный свет никогда не проникал на такую глубину, а потому не мог обеспечивать условия для развития жизни. Планктон, поддерживающий существование большинства организмов в верхних слоях океана, частично опускался и сюда, равно как тонули и другие жизненные формы, части тел которых медленно скользили вниз, к самому дну. И здесь растения и животные питались тем, что достигало глубин.

Дон внимательно следил за продвижением судна, докладывая всю информацию, непрерывно поступавшую на экран сонара и системы эхозондирования. Но ему было гораздо интереснее следить за тем, что находилось за стеклом иллюминатора. Он искал «человека в пузыре». Для него это явление оставалось загадкой, особенно интригующей после того, как появились царапины от металлического предмета на борту «Тритона».

На глубине пятьсот фатомов они прекратили погружение и продвигались вперед ровным курсом со скоростью приблизительно тридцать узлов в час. Дон вплотную приступил к анализу показаний приборов, пытаясь определить, какая часть шумов производится самим «Тритоном». Это казалось почти невыполнимой задачей. Шум моторов и движение воды, вызванное движением подводной лодки, почти не слышались, так хорошо был спроектирован и выстроен мотор и вся ходовая часть корабля. Субмарина скользила сквозь водную толщу почти беззвучно. «Тритон» был действительно практически неуловим.

Обычная практика требовала проведения четырехчасового наблюдения, а потом восемь часов перерыва. Но «Тритон» проходил испытания, он был разработан специально для океанографических исследований, а вовсе не как боевое судно.

Большая часть его оборудования действовала автоматически, для обслуживания корабля достаточно экипажа из двенадцати человек. Однако на этот раз на борту находились также наблюдатели разного ранга, так что экипаж несколько сократили.

На лодке находились лишь десять членов экипажа, на плечи которых ложились все обязанности. Офицерам и матросам пришлось работать почти постоянно на протяжении всех испытаний, на отдых и сон времени почти не оставалось.

Часа через два к Дону заглянул Апджон, который продвигался по кораблю, ссутулившись. Халлер отдал приказ, позволявший ему свободно перемещаться по судну, поэтому Дон без колебаний впустил его.

— Пойди разомни ноги, старина, — сказал журналист. — Я спросил шкипера, где мне лучше находиться, и он посоветовал пойти к тебе. Я неплохо разбираюсь во всех этих приборах. И, насколько я понимаю, не будет никаких испытаний, пока мы не наладим контроль глубины.

Дон с удовольствием поднялся со стула, потянулся, но нахмурился, услышав последнее замечание:

— А что не так?

— Судя по всему, они обнаружили снова какие-то неполадки с балластом, они там пытаются разобраться, в чем причина. Покажет оснований для серьезного беспокойства, но они могут возникнуть, если не отладить систему сейчас, Нас просто преследуют неудачи. Наверное, дело в том, что на борту оказалось тринадцать человек!

— Ты же не веришь в этот предрассудок? — Дон задал вопрос, хотя отлично знал, каким будет ответ.

Апджон ухмыльнулся, а затем посерьезнел:

— Нет… но если кто-нибудь из присутствующих, кто верит в предрассудки, выяснит, сколько человек на борту, у нас могут возникнуть осложнения. Так всегда бывает — те, кто боится, создают опасные ситуации, провоцирую именно то, чего боятся. Удирай отсюда, пока можешь, Дон. Я позову тебя, если что-то случится или ты срочно понадобишься.

Дон поспешил по небольшому проходу в боковой отсек, откуда доносились голоса работавших людей. Уолрич и дядя Дона хлопотали над насосами и системой контроля бортового балласта.