Борис Стругацкий - Cтенограмма заседания Семинара Бориса Стругацкого (1990) Страница 7

А.ИЗМАЙЛОВ:Борис Натанович,я сознательно чуть-чуть передергиваю.Сознательно. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Основательно передергиваете. Это немножко другое. А.ИЗМАЙЛОВ: У нас просто разные масштабы.Я к чему хочу подвести? К тому что, сейчас литература, напечатанная на машинке, или даже набранная на компьютере, не очень читается - потому что и так все есть. И если читают напечатанное на машинке или, как обещал один из многочисленных членов редколлегии, следующий экземпляр отпечатанный на компьютере, и его все равно читают то простите... мне очень трудно представить даже великого ныне Солженицина отпечатанного на машинке, которого бы сейчас читали. Даже в журналах не читают - ну книжка сейчас появится, чего уж там. Простите, я по себе знаю. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Есть резон, есть. А.ИЗМАЙЛОВ: И если это читают - значит это литература. Если это литература значит,она имеет право на существование, если она имеет право на существование - значит,она хор-рошая литература,значит,мы ее всячески приветствуем. И проводить какую-то грань между фэнзином и прозином, и говорить что вот это для одних, а вот это для других,по-моему,не имеет смысла, потому что уже является... Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Ясно. Спасибо. Я думаю, что вы не правы, но тем не менее спасибо... А.ИЗМАЙЛОВ: Конечно. Ну, разумеется, я не прав. [смех в зале] Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Вы очень хороший пример привели,что Солженицина в машинописи сейчас никто не станет читать. Это верно. Мне пришло в голову: а существует ли не фэнзины, а так сказать приключенцзины... ИЗ ЗАЛА: Нет! Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: И вообще какие-нибудь ЗИНЫ? Кроме сексзинов. А.НИКОЛАЕВ: Существоет множество любительских общественно-политических и литературно-художественных журналов. Есть каталоги независимых библиотек, где более тысячи названий... Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Хорошо. Мне кажется, что очень многие проблемы фэнзинов, это именно проблемы ФЭНзинов,ФЭН,понимаете в чем дело? И читают эти вещи, даже исполненные полиграфически очень плохо,прежде всего потому, что именно у фантастики есть преданные и, извините меня, зачастую очень, в силу этой преданности, неразборчивые читатели. Поэтому всякое фэнзинство это палка о двух концах. Это вещь с одной стороны очень хорошая, добрая и нужная, а с другой стороны очень опасная, потому что она легко способствует распространению дурного вкуса. Но это другой вопрос. Андрей Михайлович Столяров, пожалуйста. А.СТОЛЯРОВ: Андрей Измайлов высказал совершенно верную мысль: между фэнзином и прозином нет разницы.Для меня ее абсолютно нет.Любой фэнзин будет стремиться стать профессиональным журналом. Фэнзин это просто недотянутый прозин.Теперь я хочу сказать о трех моментах.Момент первый: будут ли выживать фэнзины и прозины?(Я буду говорить "фэнзины",покрывая этим термином сразу оба вида журналов). Где-то я слышал,будто в Финляндии,где четыре миллиона населения, по-моему, или пять, как у нас в Ленинграде, издается восемь журналов фантастики. Вот у нас такого не будет сейчас. Потому что где-то к лету денег ни у кого уже не станет и даже самый ярый фэн сможет выписать не больше двух, от силы трех, журналов. Причем выбирать будет лучшие - то есть ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ журналы. Фэнзины, как мне кажется, будут возникать каждую неделю, и через неделю гибнуть. Вот выживет ли в таких условиях тот журнал, который делает Андрей Николаев? Мне кажется, что "Измерение Ф" с самого начала (когда этот журнал еще был "Измерением Ф") пошел по гибельному пути. Он стал печатать то, что остается от хороших журналов. Существует, а точнее не существует, такой журнал как "МИФ". Он не существует, но уже выгреб довольно большую часть хороших рукописей.

Существуют издательства,которые функ

ционируют - они также довольно быстро

выгребают хорошие рукописи. Фэнзинам

ничего не остается - они вынуждены

печатать второсортные материалы.И вот

именно этим они обрекаются на заведо

мую гибель - второсортные материалы

скоро никто читать не будет. Но одно

временно с этой гибельной тенденцией,

которая наблюдается и в журнале

"СИЗИФ", - как наследство от "Измере

ния Ф", у Андрея Николаева в "СИЗИФе"

(термином "Андрей Николаев" я покры

ваю сразу всю редколлегию) наблюдает

ся другая достаточно интересная тен

денция, которая поможет ему выжить. А

именно: он нашел такую часть материа

ла, которую не может давать никто,

кроме него.Имеется в виду ленинград

ский Семинар. Когда он начал печатать

стенограммы обсуждений,я лично думал:

а зачем это нужно,вообще говоря.Ниче

го интересного мы здесь не говорим.Но когда я стал читать,я увидел,что это далеко не так. Потому что даже мне - действительному члену Семинара,который все это слышит,- и то интересно читать,потому что половину я пропускаю, почему-то. Этот материал чрезвычайно интересен. Другое дело, что его надо, конечно, сильно редактировать и сокращать, выделяя у каждого выступающего отдельную мысль.Вообще,околофантастическая среда,окололитературная среда представляет чрезвычайный интерес для читателя - это я знаю по себе еще с тех времен,когда я был не писателем,а читателем. Всегда интересно: как создается произведение, как к нему относятся другие писатели - именно как писатели относятся.Что они по этому поводу говорят, каким образом произведения, которые еще не вышли оцениваются в кругах более-менее профессиональных. И особенно интересно читателю, который уже прочел опубликованное произведение узнать,что об этом произведении когда-то говорилось. Весь этот материал сейчас Андрей более-менее целенаправленно дает в своем "СИЗИФе". Такого фэнзина, в общем-то, пока еще нет, и этот материал, как мне кажется, и гарантирует некоторые шансы на выживание "СИЗИФу". Мне кажется, здесь следует подумать о других возможных направлениях. Чистую литературу отберут литературные журналы, критику фантастики, видимо, отберет "Оверсан". А вот эта ниша, которая осталась - очень интересная ниша, ее может заполнить фэнзин. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Андрей, одну минуточку. Может быть польза для нас - профи от фэнзинов? Нам? А.СТОЛЯРОВ" Вообще понятие пользы... Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Понял. Пожалуйста. Б.ГУРЕВИЧ: То, что я скажу, касается тех журналов, которые не собираются становится профессиональными и тех, которые собираются печатать только лишь художественную литературу. Я не буду сейчас иметь в виду конкретного издателя и конкретный журнал. Это будет некий редактор "Х" и некий журнал "Y". Вот этот редактор "Х", он стоит передо мной и заявляет, что он издает любительский журнал фантастики и, раз он издает любительский журнал фантастики, то по этой причине он может позволить себе напечатать в своем журнале то, что никогда не позволит себе напечатать профессиональный редактор профессионального журнала. Мне кажется, что в этом вот подчеркиваемом любительстве заложена та самая мина, которая взорвет любой фэнзин. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Любой?! Б.ГУРЕВИЧ: Любой, который издает только художественную литературу и который не собирается становиться профессиональным изданием. Потому что в конечном счете подчеркнутое любительство угробит журнал. Оно приведет к тому, что круг читателей будет постоянно сокращаться и в конечном счете... Человек не может постоянно издавать журнал, тратить на это время, тратить на это деньги, не получая ничего взамен. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Но, Боря, ведь вопрос упирается совсем не в это. Есть у вашего редактора "Х" вкус литературный? Потому, что если у него есть литературный вкус, и он будет говорить то, что вы ему приписали: я буду это печатать, потому что мне это нравится, и плевал я на то, что это не печатают прозины... Если это человек со вкусом, то его журнал не пропадет. Б.ГУРЕВИЧ: Понимаете, тут опять привязка к территории. "СИЗИФ" имеет то, что он имеет только благодаря территориальной близости к Семинару. Если бы "СИЗИФ" издавался, например, в городе Урюпинске, ничего подобного бы не было. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Не было бы материала. Или в чем дело? Б.ГУРЕВИЧ: Люди, издающие свои журналы на периферии заявляют именно так. Это главная причина, впрочем, одна из многих... Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Боря, вы высказали свою идею? Спасибо. Миловидов,пожалуйста. Б.МИЛОВИДОВ: Делать "СИЗИФ" профессиональным изданием - по меньшей мере глупо. Это издание, расчитано на любителей, но при этом под любителями подразумеваются знатоки и специалисты в фантастике, профессионалы. Да ,вот жалкие триста экземпляров и то с трудом,а вот говорить о литературе,которая печатается в "СИЗИФе", что берутся отходы производства... Пожалуйста - Славина повесть не отходы производства! Но у нас она появилась раньше, чем где-то еще. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Это потому, что у нас нет профессионального журнала. Б.МИЛОВИДОВ: Правильно. И пока их не будет,всегда будет возможность публиковать в "СИЗИФе", или в другом фэнзине, раньше, чем официально. Пускай первая обкатка - при чем вещи же хорошие. Дальше. Говорить об уровне переводов - по крайней мере за качеством переводов мы стараемся следить. В самиздат лезет что угодно, но "СИЗИФ" самиздатом не пользуется, за этим тоже следим.Потом дальше. Зачем все журналы делать профессиональными?Если на Западе например, тот же Орсон Скотт Кард выпускает свой журнал и именно фэнзин, где он подбирает новых авторов, делает им опробацию и так далее, ну почему обязательно должны быть лишь профессиональные журналы? Лишь бы журнал был профессионально издан и была бы профессиональная редакция. Вы спрашивайте с Николаева не за уровень издания, не за полиграфию , а за уровень подхода к журналу. Понимаете? Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Вы так это говорите, будто кто-нибудь здесь ругал Николаева. Б.МИЛОВИДОВ: Да дело в том, что никто его не ругал, но никто об этом ничего не сказал. Не надо его хвалить, надо говорить о деле. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Вы совершенно не отвечаете на вопрос, который мне кажется принципиальным: должен стремиться Андрей Николаев со своей редколлегией к тому, чтобы превратить "СИЗИФ" в прозин? Или не должен? Б.МИЛОВИДОВ: Нет. Б.СТРУГАЦКИЙ: Это замечательная точка зрения. А тогда скажите мне, чем вот этот вот журнал, третий номер "СИЗИФа", посвященный творчеству Рыбакова, если отвлечься от полиграфического исполнения, отличается от профи? Чем? Б.МИЛОВИДОВ: Ничем. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Вот, по-моему, тоже. С.ЛОГИНОВ: Принципиально отличается. Он предназначен для узких специалистов. Б.МИЛОВИДОВ: Подходом. Потому что здесь позволено то, что ни один профи себе не позволит.Здесь позволена игра.Ни один профи себе этого не позволит никогда! Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Хороший профи позволит. Б.МИЛОВИДОВ: А где вы найдете хороших профи в нашей стране? Б.СТРУГАЦКИЙ: Где я ВООБЩЕ найду профессионалов? ГДЕ? [смех в зале] С.ПЕРЕСЛЕГИН: Я хотел бы обратить внимание аудитории на одну деталь, которую по-моему, и фэны, авторы фэнзинов, и писатели упустили из виду. Дело в том, что очень многие фэнзины представляют собой, и, видимо, почти все фэнзины начинались, как игра. И вот этот момент, по-моему, абсолютно здесь игнорируется. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Почему, вот Миловидов сказал об этом. Правильно сказал. С.ПЕРЕСЛЕГИН: Ведь на самом деле это чрезвычайно интересное дело. То есть люди просто собираются и превращают игру в подражание.Ну, сперва было подражание тем, кого не было, то есть реальным взрослым редакторам того журнала, о котором все мы давно мечтаем. Вот все ждут, ждут, а мы возьмем напишем, раз сделаем, напечатаем на машинке четыре экземпляра, готов фэнзин. Такой фэнзин даже наш клуб выпускал году этак в 84. А потом получилось вполне естественное дело. То есть для некоторых игра так и осталась игрой, а для кого стало серьезным. Соответственно встает вопрос: почему делаются фэнзины? Да просто потому, что в 99 случаях из каждых ста - это жутко нравится их редакторам и авторам. Им просто хочется этим заниматься. Их меньше всего интересует вопрос: будет ли этот журнал окупаться или не будет. Они это делают для собственного удовольствия. Должен ли такой фэнзин становиться прозином? Ответ: разумеется, каждая игра может дойти до той стадии, что она становится чем-то очень и очень серьезным. Обязательно ли это? Конечно, нет. Соответственно, я думаю, что фэнзины будут существовать очень и очень долгое время. Не потому даже, что у них есть масса читателей, а потому что у них есть масса авторов. Б.Н.СТРУГАЦКИЙ: Спасибо. Так, Чертков. А.ЧЕРТКОВ: Я хотел бы возразить очень многим здесь выступавшим, потому что как-то странно, но не прозвучало в полной мере о тех, кто делает эти журналы фэнзины и прозины. А именно о личности редактора. Любой журнал - это, прежде всего главный редактор, либо группа единомышленников, которые вместе делают