Андрей Мелихов - Последний (Дорога на Промидон) Страница 7

И тут, ты понимаешь, что до вечера не удастся попасть домой, а когда придут папа с мамой, ещё не известно, как они отреагируют на то, что ключам хана.

Медленно, но верно, происходит превращение в бездомного бродягу, которому некуда пойти. Никто не предложит молока, никто не уложит спать, никто...

Режим жизни нарушен - тебе плохо. Прямая взаимосвязь. В детстве так бывает почти всегда. В детстве.

Я уже привык думать, что рушить границы привычной размеренной жизни - моя прямая обязанность. А вот, выходит, что нет! Была работа, не пил пиво, не бродил по ночам под проливными дождями - всё было путём, а стоило зайти в паршивый бар, так жизнь моя пошла кувырком! Сам того

не замечая, я поставил события, произошедшие со мной за последние сутки, в один ряд. Не думая, конечно поставил. Просто крутилась у меня в голове русская поговорка - беда не приходит одна.

Виски сдавила сильная боль. Комнату начал наполнять туман. Разум спрятался где - то на задворках сознания.

Сквозь пелену небытия, мне показалось, что вокруг проносятся бурные потоки воды. Она окружала и уносила куда - то вниз. Я падал.

Падал в ожидании дна. Но дна не было. Было только свободное падение. Больше ничего...

Пустота отступила с той же стремительностью, с которой пришла. Я нашел себя на кухонной табуретке, сидящим в позе роденовсого мыслителя.

По спине ручьями тёк пот, волосы были влажными. Такое ощущение, что мне только что пришлось разгрузить самосвал с песком, причём, исключительно при помощи лопаты. Сигарета нагло истлела, и в руке у остался обуглившийся фильтр. Попытка встать не увенчалась успехом и мне снова пришлось плюхнутся на табурет. Ноги стали какими - то ватными. Сколько же я просидел без движения?

Скоро, неприятное покалывание закончилось, и я аккуратно поставил своё тело на две точки опоры. Теперь оставалось решить, куда мне надо идти. Взвесив все "за" и "против", мне показалось, что ещё один поход в ванную не помешает.

Открыв дверь в эту маленькую комнату, я понял, что с моего последнего появления здесь, прошло, не так уж много времени - зеркало ещё оставалось влажным.

Почти моментально, я вспомнил странные слова "пиши на запотевшем стекле".

Уж больно часто я слышал их за последнее время - целых два раза. Учитывая то, что смысла в них не было ни на йоту - два раза это очень много.

Улыбаясь сам себе, я поднёс палец к влажной зеркальной поверхности и, медленно, с тупым усердием, начал выводить знакомые с детства буквы.

Вот только фразочка у меня получилась отнюдь не детская. "Пошли все на фиг!" - перечитал я написанное и открыл кран.

Обожаю первые пятнадцать секунд, которые бегут после того, как я открываю глаза ранним утром. Полагаю, что именно это время отведено для того, что бы наслаждаться жизнью. Ещё не всплыли в памяти все прелести прошлого, а будущее настолько безоблачно, что хочется горы свернуть! Причём, просто так. Что бы не было мучительно больно... ну и всё в том же духе.

Вот, и тем утром, я лежал, глядя на потолок, прикидывая, чем бы заполнить предстоящий день. Планы строились самые безоблачные - сегодня я буду делать только то, что не потребует никаких физических усилий.

Знал бы, я, наивный, что этот день станет поворотным, в моей бестолковой жизни, то подготовился бы основательней. Но, грядущее нам никогда заранее не известно, так что через час я спокойно

поднялся и, один за другим, совершил все утренние ритуалы - умылся, побрился и позавтракал. Развалившись перед телевизором, я пил утренний чай. К тому времени, жизненные вопросы снова

начали меня интересовать, так что я опять начал прикидывать, как жить дальше. По всему выходило, что если не найти работу, то скудные денежные запасы очень быстро закончатся. Тем

более, что величина моих личных сундуков с золотом, отнюдь не впечатляла. Да и не было их вовсе, если честно.

Короче говоря, я признался себе в том, что жизнь - прозаичная штука и, никуда от неё не денешься. Скучно, конечно, но...

Мои действия были довольно банальны. Что делает человек, оказавшись в подобной ситуации? Да, иногда он делает глупости, но, в основном, он сразу снимает телефонную трубку с аппарата

сначала необходимо попробовать использовать свои каналы. Уж если не получится, тогда можно купить какую - нибудь газету, повествующую, о диком количестве свободных рабочих мест.

Я услышал до боли знакомый непрерывный гудок в трубке, и, ненадолго призадумался. Никогда я не имел много друзей. Были, конечно, дорогие мне люди, но их количество стремилось не к бесконечности, а, совсем, в противоположную сторону. Подумав ещё немного, я, всё - таки вспомнил несколько фамилий. Вполне могло случиться так, что кто - то из них, сможет мне помочь.

Набрав номер на моём допотопном аппарате, я ждал ответа. Целую минуту никто не брал трубку. Целую минуту. Я тупо взирал на золотистые цветочки, которые служили рисунком на моих обоях и почему - то, боялся пошевелиться... Что ж, есть ещё и другие телефоны.

На этот раз, меня выручила старенькая записная книжка, а, вот, аппарат снова подвел - на том конце провода, мои старания были явно никому не нужны. Еще раза четыре я набирал разные номера. Результат был один и тот же - длинные гудки. Чёрт, они, что, сговорились?

В конце концов, мне надоело это безумное время препровожденья и, положив трубку, я направился немного проветриться. Выйдя из подъезда и, сделав несколько шагов, я почувствовал, что у

меня кружится голова. Я дышал полной грудью, не понимая, что же изменилось, в окружающем меня мире. Во дворе было тихо, как на похоронах. Это было странно, но, всё же, допустимо. А вот... а вот, воздух... Воздух был неестественно чистым. Это сейчас понимаешь, что тогда он был грязнее, чем нужно, но, по сравнению с тем, чем я дышал всю жизнь... Я, с наслаждением, вдыхал невидимую массу. Организм медленно перестраивал свои параметры, в связи с нежданной переменой

внешних условий жизни и, вскоре, голова перестала наматывать круги. Вместе с чистым воздухом, я вдыхал неизвестность, но эта неизвестность была совсем не страшной. Наоборот, меня

охватило сладостное ожидание. Ожидание чуда. То, что, оно может в корне изменить мою жизнь, интересовало меня в самой малой степени.

С интересом, оглянувшись по сторонам, я заново начал изучать окружающие меня вещи. Кто бы мог подумать, что листва не просто шелестит. Нет, она пытается напеть неизвестную мелодию. В меру

своих скромных способностей, конечно.

Неестественную тишину не портили даже солнечные лучи. Они танцевали под странную музыку зелёных насаждений, и, топот их невесомых ножек, удивительно гармонично вплетался в череду

звуков, долетавших до моих ушей.