Алексей Калугин - Все дураки отправляются в ад Страница 7

Грибанин смотрел на меня так, будто я в самом деле готов был усомниться в справедливости его слов.

– Чек все еще у вас? – спросил я.

– Да.

Грибанин снова начал вылезать из кресла, намереваясь достать из кармана бумажник.

– Оставьте, – махнул я рукой.

– Зачем? – удивился клиент.

– Может быть, еще пригодится.

– Вы разве не хотите его сжечь?

– Нет.

– Ну ладно… – Грибанин, казалось, был разочарован моим решением. Но спорить не стал. – Я начал читать статью эксперта-криминалиста, который утверждал, что у преступника, запустившего программу-вирус в сеть «Минус-Ти», непременно должен быть сообщник внутри фирмы. Он объяснял это тем, что, если бы злоумышленники попытались загнать готовую программу в закрытую сеть фирмы, она непременно была бы опознана и уничтожена антивирусными фильтрами. Следовательно, утверждал криминалист, программа была разбита на множество мелких фрагментов, каждый из которых свободно прошел через все антивирусные фильтры, а затем уже эти кусочки были собраны вместе. Сделать это мог лишь тот, кто имел доступ к закрытой сети фирмы. Статья показалась мне любопытной. Я мало что понимаю в компьютерах, но с точки зрения здравого смысла все должно быть именно так, как предполагал эксперт. От статьи меня оторвал телефонный звонок. Звонила Марта.

«Ты где?» – спросила она, не поздоровавшись.

Что, надо сказать, было совершенно на нее не похоже.

Да и выглядела она взволнованно.

«Еду на работу», – ответил я.

«На работу тебе нельзя», – сказала Марта так, будто я был болен гриппом, поэтому она не разрешала мне подняться с постели.

«Почему?» – удивился я.

«Потому что тебя обвиняют в краже десяти миллионов».

Вы, наверное, удивитесь, но я сразу понял, о каких миллионах идет речь.

«При чем тут я?»

«Это ты следователям объяснять будешь, если явишься на работу. Кража произошла именно в тот момент…»

«Это совпадение».

Марта недобро прищурилась.

«Тогда, может быть, ты расскажешь следователям, зачем именно ты приходил в офис „Минус-Ти“?»

«Наш план сработал?»

«Сработает, если ты не дашь себя схватить!»

«Что мне делать? Я же не могу удариться в бега!»

«Эй, уважаемый, – оглянулся на меня шофер. – Тебя в „Криминале“ показывают».

Я перегнулся через спинку переднего сиденья…

А я попытался представить себе, как это выглядело.

– …Под приборной доской со стороны шофера был пристроен маленький телемонитор. И на его экране действительно висело будто приклеенное мое лицо.

«Что говорят?» – спросил я сдавленным полушепотом.

«Говорят, что тебя разыскивает милиция, – искоса глянул на меня шофер. – А еще говорят, что за тебя награда объявлена».

«Большая?»

«Я из-за тебя прослушал», – обиженно стукнул пальцами по рулю шофер.

«Двойная оплата», – предложил я.

«Нормаль», – кивнул шофер.

Я упал на заднее сиденье и прижал к уху телефон.

«Меня разыскивает милиция».

«Знаю».

«Так что же мне делать?!»

Я был в отчаянии. Мне хотелось кричать, рвать на себе волосы и плакать. Но я не мог сделать это в машине…

Конечно, там слишком мало места.

– …Поэтому я держался. Из последних сил.

«Поезжай к детективу Доронину, – Марта назвала ваш адрес. – Он мой друг и непременно тебе поможет».

И вот я здесь!

Толстяк раскинул руки в стороны, демонстрируя себя, как самый лучший подарок из всех, что когда-либо мне дарили.

– Ясно, – кивнул я и почесал согнутым пальцем лоб.

– Что вы собираетесь предпринять?

– Для начала спрятать вас. Вот адрес, – я протянул толстяку карточку. – Вот ключи, – кинул на колени ему кольцо с двумя ключами. – Я специально держу эту квартиру для таких целей. В ванной есть все необходимые принадлежности. На кухне, в холодильнике, еда на три дня и пиво. Телефона и других средств связи нет. Носа из квартиры не высовывать. Пока вы там, общаться будете только со мной.

– А с вами как связаться?

– Я сам приду, когда будет надо.

– Но…

– Никаких «но». Либо вы делаете то, что я говорю, либо уходите из моего офиса.

– Хорошо, – покорно кивнул Грибанин.

– Наша первейшая задача – не дать вас схватить. Потому что потом доказать что-либо будет в сто раз труднее. Вы это понимаете?

– Да-да, конечно, – поспешил согласиться Грибанин.

– Все, – я улыбнулся и хлопнул по столу рукой. – Дуйте по указанному адресу. Ешьте, пейте, отдыхайте. Я займусь вашим делом.

– Что вы собираетесь предпринять?

– Попытаюсь доказать вашу невиновность.

– Это я понимаю. Что конкретно вы собираетесь делать?

– Вас интересует методика моей работы или конечный результат? – Я постарался, чтобы голос мой прозвучал, как скрежет камня по железу.

– Да, да, я все понял, – словно отказываясь от всего, замахал руками Грибанин.

– Вызвать вам такси?

– Нет, я сам поймаю на улице, – Грибанин начал выбираться из кресла. – Я очень, очень благодарен вам, господин Доронин, – ему было нелегко, но он все же справился. – Ну, я пошел?

– Вам давно уже следовало быть в пути, – ответил я.

Грибанин сделал странное движение рукой, будто собирался отдать мне честь, неловко развернулся на пятках и шагом, отдаленно напоминающим строевой, вышел в прихожую.

Хлопнула входная дверь.

Я откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

День определенно складывался удачно.

Так всегда бывает, когда все идет по плану.

План же, в свою очередь, требует тщательной, детальной проработки.

Вот вам и весь секрет успеха.

Сейчас самое время было раскурить толстую сигару, плеснуть в широкий стакан виски из квадратной бутылки и, сделав хороший глоток, выдохнуть с облаком дыма что-нибудь вроде: «Все дураки отправляются в ад, детка. Такова уж их дурацкая судьба…»

Я щелкнул зажигалкой.

Увы, ни о какой сигаре с виски не могло быть и речи. Я вел исключительно здоровый образ жизни. Не курил и не употреблял спиртного. По утрам бегал в парке. Ел преимущественно растительную пищу. Хотя порой и жалел обо всем этом.

Я достал из кармана телефон и набрал номер.

– Да-а?..

Она все еще играла. Или пыталась изображать игру.

– Он ушел, – сказал я.

– Все прошло как надо?

– Даже лучше.

Пауза.

– Так, значит…

– Да, деньги теперь наши.

– Замечательно, – голос у нее был холодный, как лезвие ножа, забытого мясником в морозильнике.

Я посмотрел на дисплей мобильника. Впервые с начала разговора.

Она улыбалась. Той самой улыбкой, которую я называл «с червоточинкой». Ей, как ни странно, тоже нравилось это название. А потом я как-то раз сказал, что женщина с такой улыбкой способна отравить. И она снова не стала спорить.