Михаил Башкиров - По всем правилам осадного искусства Страница 7

Он хотел вернуться к катафалку, но гроб уже несли на плечах, а впереди с крышкой, осторожно переступая лужи, двигались зигзагом два незнакомых мужика.

Отошел в сторону и долго смотрел, как над рядами могил экскаватор монотонно и размеренно вскидывает ковш…

— На сегодня хватит, — Андрюха выпрямился, сцепил руки. — Так с чего у вас началось?

— С ерунды… Разве дело в этом?.. Понимаешь, затем меня с ней на откровенность потянуло, и я чуть не проболтался о «Слове»…

— О чем?

— «Слово о полку Игореве»… Такая идея осенила — закачаешься!..

— Ну у тебя и зигзаги… Сначала декабристами занимался, потом носился с фольклором… Я же говорил: не надо бросаться в крайности… Предлагал свое уникальное собрание эпитафий — разрабатывай в удовольствие! При желании можно было проиллюстрировать цветными слайдами каждое надгробие с трех точек… Одумайся, зачем тебе древнерусская литература, в ней давно все изучено…

— Я тоже так думал… И вдруг одна мысль… Элементарная, даже страшно, что никто раньше не догадался…

— И ты молчал!

— Хотел сюрпризом — но вот недавно попробовал взяться и понял: сейчас мне слабо… Во-первых, подготовка не та, во-вторых, без компьютера не обойтись…

— Суть, в чем суть?

— Представь, что ученые мужи недооценили автора «Слова»… А он просто-напросто зашифровал свое имя и звание в самом тексте — что-то типа акростиха… Остается это имя вычислить…

— Потрясающе! И ты хотел первой попавшейся девице подарить такую идею… Обормот!

— Она и слушать не стала.

— Застолби сначала участок, а потом откровенничай, а то чужой дядя твои лавры отхватит…

— Чтобы застолбить, надо защитить диплом, остаться при кафедре, заняться наукой… Кому сейчас интересны мои догадки? Вот когда будет имя…

— Отсюда вывод — роман с дочкой писателя должен иметь логическое завершение.

— Нет, спасибо, бегайте за ней сами… Лучше как проклятый буду сидеть в читалке…

Студент пришел в читальный зал одним из первых — только успели включить свет, поправить стулья, закрыть форточки. Кроме него, у стойки выдачи книг топтались еще два парня. Студент получил вчерашний роман и еще сборник рассказов того же автора, изданный в Москве, и устроился возле Брокгауза и Эфрона. Парни, обложившись фолиантами, заняли стол у окна, достали пухлые тетради, ручки и громким шепотом начали играть в морской бой.

Студент отодвинул роман к самому краю стола, раскрыл сборник: на заставке одного из рассказов — собака загадочной масти и голое искореженное дерево. Банальное название: «Поздняя любовь».

Заказывая сборник, не думал, что он пригодится… Было просто любопытно, что же еще настряпал писатель… Теперь ясно, что завкафедрой неправа… Ни в коем случае нельзя ограничиваться романом и даже парой сборников, надо копать с истоков… Талант в то время еще не закостенел, не спрятался под суммой приемов… Слишком часто автор прибегает в последнем романе к деталям, перескакивающим из эпизода в эпизод, пытается ими, как винтами, скрепить всю конструкцию, чтобы не рассыпалась, слишком заботится о том, чтобы каждое ружье непременно выстрелило…

Студент взял обе книги, вышел в библиографический отдел, вытащил нужный ящик из картотеки, поставил его, как обычно, на подоконник.

Почему сразу не додумался до этого?.. Теперь заказы выполнят дня через два… А хорошо, если бы в первых его вещах чувствовалась неуверенность… Робкое использование глаголов, назойливость прилагательных, сравнения и метафоры к месту и не к месту… Но вот постепенно автор избавляется от засоренности, переходит на новый уровень, к динамичному повествованию, в котором любая деталь находится в постоянном движении, как электрон… В последнем романе ему в этом плане кое-что удалось… Хотя бы эпизод в пивной… Пока отец сосет с коллегой пиво, сын уплетает конфеты, разглядывая старые полуботинки отца и грязные кеды другого и складывая фантики на стол… А когда наконец они уходят, по клейкой горке бледных фантиков можно догадаться, как много прошло времени, и понять, что отцу совсем не хочется возвращаться домой, и его коллеге тоже…

Кто-то вошел. Из-за шкафов картотеки не видна дверь, но зато сразу потянуло сквозняком от окна. Заполненный листок сорвался на пол. Студент нагнулся.

Вдруг это Марина?.. Ведь ходит она когда-нибудь в библиотеку… Было бы забавно столкнуться именно здесь нос к носу… А если встретить ее сегодня у биофака, и опять пройти всю набережную, и, как бы случайно, повернуть к музею и очутиться в том дворе и в том подъезде?

Студент, оставив роман и сборник рассказов на окне, понес заказы к библиотекарше. Та сидела за высоким барьером и читала книгу. Рядом с книгой стоял термос.

А ведь хочется, чтобы вчерашнее повторилось… Но какой в этом смысл?..

Библиотекарша лениво просмотрела заказы.

— Вы наверняка первый, кто затребовал эти бессмертные шедевры… Придется подождать дня три, не меньше.

— Как можно отзываться о произведении, даже не заглянув в него?..

— Прекрасных книг за прошедшие века уже понаписали столько, что хватит с лихвой не на одно поколение… К тому же у нынешних писателей кишка тонка… Общая их беда, что слишком долго находятся под гипнозом Толстого и Достоевского, — правда, пытаются что-то перенять у Запада, позабыв при этом, что Запад тоже учился у наших исполинов… Замкнутый круг…

— Но ведь они как могут стараются запечатлеть нашу с вами жизнь то, как мы ездим в переполненных троллейбусах, просиживаем все вечера перед телевизором, слушаем стереопластинки, мешая нервным соседям…

— Пусть стараются, разве я против — только эти книги через десяток лет вообще никто читать не будет, кроме дотошных специалистов, — а придет гений и возродит своим воображением конец двадцатого века, и так убедительно это сделает, что будут верить только его словам…

— А вдруг гений уже написал свою главную книгу, и она лишь временно затерялась в общем потоке, чтобы потом вынырнуть и поразить людей и остаться в грядущем?

— Такую книгу сразу бы заметили — не одни же дураки вокруг… Вот у нас в отделе женщина работает, так у нее, по общему мнению, лучший вкус в городе! Ей достаточно пролистать любую книгу, и она сразу же определит ее судьбу… Кстати, о вашем авторе она сказала, что его забудут сразу же после кончины… Он у нас выступал недавно, плел всякую чепуху и думал, что после его пламенных речей все кинутся расхватывать его опусы…

Библиотекарша зевнула, прикрыв рот ладонью, сняла крышку с термоса.

Студент отвернулся. За его спиной вкрадчиво булькал кофе.