Павел Амнуэль - Конечная остановка (сборник) Страница 71

– Вы тоже думаете, что вещественные доказательства подменили? – подал, наконец, голос Ланде, успевший за время эмоциональной речи адвоката съесть мясо и подобрать хлебом соус.

– Что значит – думаю? – возмутился адвокат. – Не мог Дарсон, лучший эксперт в полиции города, ошибиться в таком элементарном деле, как отождествление отпечатков. Никто не мог. Ну?

– Вы готовы выслушать лекцию по квантовой космологии? – осведомился Ланде. – Или подождем, пока подадут кофе?

– Лекцию по космологии я уже выслушал, – буркнул Спенсер. – Вы мне забили голову космологией в воскресенье, я уж не знал, куда деться…

– И что вы поняли? Это не экзамен, я просто хочу знать, как двигаться дальше.

Адвокат положил вилку.

– Это правильная тактика, – сказал он. – Заставить полицию копать в нужном нам направлении. Если удастся.

– Послушайте, мистер Спенсер, – раздраженно произнес Ланде. – Давайте поставим все точки над «i». Вы позвонили мне, оторвали от работы и воскресного отдыха, мы с вами весь день посвятили анализу ситуации, вы заставили меня приехать и выступить…

– Заставил? – задумчиво сказал адвокат. – То есть, вы сами не поехали бы?

– Поехал! Не нужно играть словами. Мне казалось, я вас убедил. Вы хорошо выступили сегодня. Добились, чего хотели – Виталий на свободе.

– Черта с два мистер Дымов был бы сейчас на свободе, если бы не инцидент с отпечатками пальцев, – мрачно заявил Спенсер. – А этого мы с вами не предусматривали.

– Предусматривали, – вмешался в разговор Виталий. – То есть, я хочу сказать, что ждал чего-то подобного.

– Вы? – удивился Спенсер.

– Мне было… как это сказать? Если скажу «знамение», это будет неправильно, а иное слово я подобрать не могу. Потому я и просил проверить…

– Вы действительно знали? Тогда почему не сказали мне сразу, до суда? Что за голливудские штучки?

– Нет, я… просто вспомнил. В нужный момент. То есть, знал, конечно, все время, но не понимал смысла. А когда понял, что мне не выйти… Что-то щелкнуло в мозгу, и я вспомнил, что говорила мне Дина несколько месяцев назад.

– С ума с вами сойдешь, – пробормотал адвокат. – Ваша жена? Несколько месяцев назад? Человек, лежавший в коме? Виталий, вы скрываете от меня множество фактов. Вы не говорили мне всей правды. Вы построили для меня – и для Мэнтага – схему, согласно которой детектив мог вас обвинить, а я должен был защитить. Мне не нравится, когда мной манипулируют. Я верю вам, когда вы говорите, что мисс Гилмор не убивала вашу жену, и верю, что сами вы тоже к этому не причастны. Но ваша система доказательств…

– Вчера вы сказали, что она безупречна, – напомнил адвокату Ланде.

– А что мне оставалось? Я ухватился за соломинку! Но теперь, надеюсь, я услышу правду?

Виталий и Ланде переглянулись.

– Что есть правда? – вздохнул Ланде. – То, что происходит, – не криминальная проблема, а научная. И пока это не поймет детектив, пока не поймет суд, пока вы, мистер Спенсер, не убедите в этом самого себя, ничего не получится.

– Хорошо. Научная проблема. Прекрасно. Кто-то научным образом разломал аппарат…

– Начнем с начала? – Ланде поднял взгляд к потолку и демонстративно пожал плечами.

– Эндрю, – Виталий задал, наконец, вопрос, который вертелся у него на языке с того момента, как он увидел Ланде в зале суда, – теперь вы согласны с моей интерпретацией физической природы темного вещества?

Ланде перевел взгляд на Виталия и долго молча смотрел на него, хмурясь и покусывая губы. То ли не хотел говорить, что было у него на душе, то ли подбирал слова, чтобы не уязвить самолюбие научного оппонента.

– Нет, – сказал он, наконец. – Но возражения я предпочел бы пока оставить при себе. Когда все закончится, мы с вами сядем вдвоем, я покажу все ваши слабые места, и, надеюсь, вы со мной согласитесь. А пока… Пока не до интерпретаций, верно?

– Кто-то, – сказал адвокат, ни к кому конкретно не обращаясь, – собирался прочитать лекцию по космологии. И объяснить, каким образом, с помощью космологических теорий можно подменить отпечатки пальцев на предметах в запертом сейфе.

– Я потратил вчера весь день… – начал Ланде и прервал себя, повернувшись к Виталию. – Ответьте вы. Уверен, у вас есть аргументы, о которых мне ничего не известно.

– Да, – кивнул Виталий. – Боюсь только, что мне опять не дадут договорить. И доесть не дадут. Здравствуйте еще раз, мистер Мэнтаг.

Адвокат обернулся, проследив за взглядом Виталия. Детектив стоял в дверях, он, должно быть, слышал последние слова Спенсера, а может, и нет, может, он зашел в ресторан случайно, тоже захотел пообедать? Он не станет мешать, займет столик по соседству и будет слушать… если можно. А?

Мэнтаг действительно направился к соседнему столику и, кивнув Виталию, покосившись на адвоката и не обратив внимания на Ланде, сел, одернул брюки, аккуратно положил на колени салфетку и подозвал официанта.

– Нас тут трое, – сказал Виталий. – Присоединяйтесь, мистер Мэнтаг.

– Пожалуй, – покачал головой детектив, – я останусь здесь. По этическим соображениям.

– Он боится, – объяснил Спенсер, – оказаться в неловком положении, если Макинтош узнает, что он обедал в обществе подозреваемого и его адвоката. А послушать хочется, Мэнтаг? Жучков тут нет, верно?

Детектив углубился в изучение меню.

– Будем говорить громко? – спросил Спенсер. – Нам нечего скрывать от следствия?

– Абсолютно нечего, – подтвердил Виталий. – Особенно из области космологии. Я начну с начала, позволите?

Совсем издалека. Может, кто-нибудь помнит, что произошло четверть века назад с автоматическими станциями «Пионер», когда они достигли внешних границ Солнечной системы? В движении обеих станций были обнаружены аномалии, становившиеся тем больше, чем дальше аппараты удалялись от Солнца. «Пионеры» двигались медленнее, чем должны были, будто аппараты притягивало некое невидимое тело. Потом связь прервалась, батареи «Пионеров» разрядились, определять изменения скорости стало невозможно, а полученных данных оказалось недостаточно, чтобы сделать определенные выводы.

В научных изданиях обсуждались три версии. Первая – в Солнечной системе действительно есть массивное невидимое тело. Что за тело? Почему невидимо? Почему его тяготение больше никак себя не проявляет? Вторая версия – закон всемирного тяготения не совсем точно описывает реальную космическую ситуацию и нуждается в коррекции. И третья версия – ошибки измерений. Это самая простая и самая невероятная версия: измерения проводились очень тщательно, и возможность систематических ошибок была, конечно, проверена в первую очередь.