Павел Амнуэль - Конечная остановка (сборник) Страница 73

– Хороший вопрос, – одобрил Виталий. – Но сначала вы спросите: как это связано с темным веществом?

– Ну, и как это связано с темным веществом?

– Непосредственно. Темное вещество – это мироздание в коме. Физическая реальность в летаргическом сне. То, что связывает нашу Вселенную с другими, возникшими в Большом взрыве, о котором вы, конечно, слышали.

– Вселенная в коме? У нее есть разум? При чем здесь…

– Это я так… Образно. Вы же не хотите, чтобы я говорил о космологии, вот я и…

– Можно я спрошу? – вмешался Ланде, слушавший разговор не очень, как казалось Виталию, внимательно, он все время смотрел по сторонам, особенно его интересовало, что делал за своим столиком Мэнтаг. – Вы не знаете, что спросить, Спенсер, а я знаю.

Адвокат кивнул.

– Виталий, – сказал Ланде, – вы сказали, что в Большом взрыве возникла не только наша Вселенная. Это важно, я обращаю на это ваше внимание, Спенсер, потому что будущая защита зависит именно от этого обстоятельства.

– От чего? – скептически поднял брови Спенсер. – От Большого взрыва? Послушайте…

– Не от самого взрыва, – невозмутимо продолжал Ланде, – а от того, что во взрыве возникла не одна Вселенная, а множество. Как пузырьки в кипящем масле. Каждая Вселенная эволюционировала самостоятельно, в каждой возникли свои физические законы. Одни миры расширялись, как наш, другие быстро схлопнулись, третьи застыли, четвертые взорвались, продолжая процесс инфляции… Виталий, объясните мистеру Спенсеру, какое отношение это множество вселенных имеет к вашей жене.

– Прямое. Вселенные возникли из одного корня, из одной сингулярности. Они разные, но общим для всех миров является вещество, присутствующее в каждой вселенной и во всех сразу, и потому как бы нигде и не присутствующее. Воздух – не очень хорошая аналогия, но кое-что она иллюстрирует. Вот на столе чашка, блюдце, фужеры, ваза с цветком – предметы, которые друг друга не касаются, и какая-нибудь бактерия, живущая на поверхности чашки, понятия не имеет и никак не может узнать, что существует еще и фужер, понимаете? Нет у нее способа узнать об этом. А между тем, все эти предметы находятся в воздухе, верно? Воздух – вот что для них общее.

– Плохая аналогия, – буркнул Ланде.

– Знаю, просто ничего другого в голову сейчас не приходит. Темное вещество невидимо, оно не вступает ни в химические взаимодействия, ни в электромагнитные, ядерные силы на него почти не действуют, обнаружить его можно только по притяжению. Сгустки темного вещества, если они существуют, проявляют себя, как обычные, скажем, черные дыры или карликовые звезды – мы ведь и их присутствие определяем только по полю тяжести. Но у темного вещества иная природа. Темное вещество состоит из частиц, которые не обнаружены в ускорителях. Эндрю считает, что это тяжелые адроны, и при очень больших энергиях удастся их расколошматить на коллайдере, темные частицы распадутся на обычные, и по результату эксперимента можно будет судить о том, каковы свойства темного вещества. Тут у нас с Эндрю теоретические разногласия, у меня другая гипотеза…

– И вместе нам не сойтись, – процитировал Ланде.

– Думаю, сойдемся. В конце концов, практика…

– Господа, – адвокат постучал пальцами по столу, – вам не кажется, что ваши научные разногласия немного…

– Простите, – пробормотал Виталий. – В общем, множество вселенных объединяет темное вещество, общее для всех миров, которые никаким иным образом друг с другом не соприкасаются. Полная масса темного вещества не бесконечна, и, чем больше вселенных возникает в Большом взрыве, тем меньше приходится темного вещества на каждую вселенную.

– Ну, я бы не стал так… – начал Линде, и Виталий не дал ему договорить.

– Я не говорю, что меньше по массе, это мы потом обсудим. Перефразирую: чем больше вселенных, тем труднее в каждой из них обнаружить темное вещество. Чем больше вселенных, тем слабее темное вещество себя проявляет.

– Не понял, – адвокат тоскливо перевел взгляд с Виталия на Ланде. – Вы говорите, что темное вещество ни с чем не реагирует. Вы пытаетесь связать физику с преступлением… хорошо – с тем, что произошло в среду. Давайте говорить об этом!

– Прошу прощения, – пробормотал Виталий. – Короче – темное вещество рассеяно в нашей Вселенной, как газ. Темное вещество везде, оно заполняет и эту комнату, но мы его не замечаем, а когда возникают сгущения, то появляется эффект вроде того, что случилось с «Пионерами».

– При чем здесь ваша жена, Виталий?

– Человек в коме. Или аутист. Эти люди также теряют связь с реальностью. Мозг не реагирует на сигналы из внешнего мира и только поэтому способен взаимодействовать с темным веществом, понимаете? На самом деле мозг и в состоянии комы не теряет активности. Но взаимодействует он теперь не с обычным веществом, а с темным…

– Стоп, – сказал адвокат, и в его взгляде появились признаки заинтересованности. – Ну-ка, давайте я сам попробую. В обычном состоянии мозг с темным веществом не реагирует. В состоянии комы – да. Но темное вещество связывает вселенные, так? Человек в состоянии комы… или аутист… имеет возможность связываться с другими вселенными?

– Связываться – не то слово, – поморщился Ланде. – Я же вам вчера объяснял…

– Хорошо. Не связываться. Называйте иначе, это ваши проблемы. Но человек в коме находится будто между многих миров сразу.

– Не человек, – сказал Виталий. – Тело тут ни при чем. Психика. Мы думаем, что человек в коме – как растение. На самом деле почти до нуля ослабляются связи с нашей реальностью. Но закон сохранения действует: психическая деятельность связана теперь с темным веществом, оно ведь и объем мозга заполняет, верно? А темное вещество связывает мозг с другими вселенными.

– И что? Человек не осознает того, что с ним происходит здесь, – Спенсер пытался сам делать выводы. – Он не воспринимает и другие ваши вселенные. Он и там будто в коме, верно?

– Верно, – кивнул Ланде. – Это я и пытался доказать Виталию во время наших дискуссий.

– Нет, не верно! – воскликнул Виталий. – Эндрю вообще не сторонник привлечения психологии для описания физических процессов. Он считает…

– Я сам могу растолковать мистеру Спенсеру свои взгляды, – обиженно сказал Ланде. – Вы его только запутываете, упоминая о наших разногласиях. Мистер Спенсер задал вопрос, на него и отвечайте.

– Я же сказал: интенсивность взаимодействия зависит от плотности темного вещества. Здесь – у нас, на Земле, – оно разрежено, да, но в другой вселенной мозг может реагировать с гораздо более плотными сгустками…

– Это ваше предположение, – бросил Линде.

– Но оно подтверждается! Как иначе объяснить…