Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Том 2. На пути к забвению Страница 74

По проходу между "Играми для взрослых" и "Книгами для учителей" к нему быстро приближалась пожилая женщина, которая вела за собой группу крупных, мускулистых мужчин с пиратскими повязками на глазах и татуировками.

— Это он! — выкрикнула женщина.

Тяжеловесы выскочили из-за ее спины и бросились к Берду. Он узнал женщину: она занималась закупкой книг для магазина «Брентано»!

Берд положил свою книгу на ближайший прилавок, встал в расслабленную стойку — руки свободно свисают вдоль тела. Однако его глаза стали цвета Мексиканского залива, Мадейра-Бич, Флорида, вечером, перед надвигающимся штормом.

Первый из громил добежал до Берда и хлопнул его здоровенной ручищей по плечу.

— Я его поймал, мйз-з Джараракуссу! — сипло прорычал бегемот.

Дальнейшее произошло так быстро, что никто не взялся бы назвать это обычным движением. Показалось, будто Берд положил кулак на грудь противника, согнул ноги в коленях и вильнул бедрами. С безумным криком бегемот взлетел в воздух, словно им выстрелили из катапульты. По совершенно невероятной траектории, беспомощно размахивая руками, перелетел через два стола, где были разложены книги стихов Рода Маккуина, с грохотом промчался сквозь стопки книг, которые рассыпались в разные стороны, как beignets[17] из "Кафе Дю Монд" в Новом Орлеане, а потом стали медленно опускаться вниз, словно волшебные снежинки февральским утром в Вермонте; и, продолжая вопить, громила врезался в дальнюю стену. Он так и остался лежать в невероятном переплетении рук и ног. Позднее врачи установили, что движение Берда разорвало ему селезенку, печень, мочевой пузырь, поджелудочную железу, почки и привратник желудка. Кроме того, совершенно необъяснимым образом тяжеловес заболел сахарным диабетом. Молодой врач предположил, что это произошло из-за слишком близкого контакта с Маккуином.

Но в тот момент в «Брентано» никто не засмеялся. Пожилая женщина начала истерически кричать:

— Хватайте его! Хватайте его!

Трое ее приспешников бросились к Берду с трех сторон сразу. Он поджидал их все в той же расслабленной стойке, предшествовавшей полету феникса.

— Хьюи, Дьюи и Льюи,[18] — заметил Берд, напряженно улыбаясь.

Дьюи добрался до маленького человечка на долю секунды раньше, чем его приятели. Длинным размашистым движением, таким быстрым, что никто ничего не успел понять, Берд сломал ему обе руки. Хьюи и Льюи подскочили к нему с разных сторон, в то время как Дьюи пошатываясь сделал несколько шагов назад, размахивая сломанными руками, будто продавец воздушной кукурузы из рекламного ролика. Когда они уже нависли над ним, Берд подпрыгнул так высоко, что оказался у них над головами. Тяжеловесы столкнулись, и Берд оказался у них на плечах.

Обхватив их головы ногами, как ножницами, Берд соединил лица Хьюи и Льюи, словно они были молодыми любовниками, а потом отклонился назад и еще сильнее надавил. Громилы пытались вырваться, но Берд все сильнее сжимал их головы ногами. Через несколько мгновений оба посинели и упали на пол.

Остальные одиннадцать головорезов разбежались в разные стороны с громкими воплями. Во время своего поспешного бегства они сбили с ног пожилую миссис Джараракуссу. Подняв глаза, она увидела, что Берд стоит возле нее.

— Разрешите помочь вам, мадам, — предложил он.

Берд поднял ее одной рукой над головой и продолжал держать, крепко вцепившись в пиджак ее брючного костюма от Лорда и Тайлера.

— Объясните мне, почему эта книга, — сказал Берд, поднося женщину к прилавку, на который положил "Дурную карму и другие диковинки", — не закуплена в сотнях экземпляров, почему она не выставлена перед входом среди последних бестселлеров, и почему, Наконец, ее нет на вашей бездарной витрине?

Губы миссис Джараракуссу сжались в тонкую черную линию. Берд подумал о Хелен Гахаган Дуглас в роли той-которой-должны-повиноваться в фильме 1934 года Мериана К. Купера и Эрнеста Б. Шедека — лучшей из семи экранизаций романа Хаггарда «Она».

— Это не бестселлер, — сказала миссис Джараракуссу. Берд впервые в жизни увидел, как кто-то одновременно говорит и усмехается.

— И кто это утверждает?

— Список бестселлеров "Нью-Йорк Тайме". Еженедельник издателей. "Нью-Йоркское книжное обозрение". Рекс Рид. Джордж Плимптон. Кандидо Донадио. Майкл Корда. И я тоже.

Ноздри Берда задрожали. Боясь оказаться в одиночестве, как салями, которую вдруг решили проверить на кошерность, она испугалась и назвала некоторых из них. Впервые с того момента, как им завладела лихорадка, Берд получил представление об именах, тайных личностях и священных списках.

В действительности тогда она была всего лишь Хелен Галахан. Только позднее она вышла замуж за Дугласа.

— Передайте вашим тайным хозяевам, что дни их сочтены, — заявил Берд. Его глаза стали черными, словно воронье крыло. От голубизны не осталось и следа. — Передайте, что один из униженных и раздавленных ими поднялся наконец из пепла и праха великих поруганных талантов. Скажите им, чтобы они построили неприступную крепость на скале. Скажите им, что сегодня — это только начало. Идите к своим хозяевам-марионеткам и предупредите их: где бы они ни прятались, Берднайдет их и подарит ужасную справедливость!

— Бахвальство, — ухмыляясь, бросила миссис Джараракуссу.

Берд побагровел. Она свисала с его кулака и смотрела на него наглыми глазами. Кордвайнер Берд. Четырех футов роста. Густые черные волосы, глаза цвета небесно-голубых ласточкиных яиц, лучившееся наполеоновским величием, лицо прекрасного орла.

— Вы думаете, я просто жалкий хвастун, да? — Он понес ее раскачивающееся тело в переднюю часть магазина. Уже наступило время закрытия. Еще раньше она заставила всех уйти. Двери были заперты. В «Брентано» царила тишина. — Тогда вы увидите… и поверите!

— Делай свое черное дело, — заявила миссис Джараракуссу. — Техника, которую ты применил против тех простодушных ребят, на меня не подействует. Как ты уже, наверное, заметил, я сделана из другого, куда более прочного материала.

Берд отнес ее к одиннадцатифутовой статуе — копии работы Джиакометти "Человек указующий" — и повесил на согнутой в форме серпа левой руке.

— Да, — проговорил Берд, — джит-кун-до не действует против тех, кто сознательно идет к ним в рабство. Вас наверняка научили стойко переносить физическую боль.

Тощая рука статуи начала медленно опускаться под тяжестью висевшей на ней женщины. Берд снял ее и перенес на более надежный крюк — вытянутый указательный палец статуи Огюста Родена "Проповедующий Иоанн Креститель".