Майк Резник - «Если», 2002 № 04 Страница 74

Впрочем, об этих его способностях знал только капитан. И немного — Луин.

— Им бы только нос сунуть, куда не просят! — не унимался капитан. — Не терпится вонзить когти в моего юнгу! Ну что же, мы натянем им нос, парень! Настроим их шпиона таким образом, чтобы он доносил только то, что мы сочтем нужным сообщить, верно? Вскрой его, дружище, и посмотрим, как это сделать.

— Есть, сэр!

Алек вынул ювелирную лупу с прикрепленной к ней эластичной лентой, надел на голову и стал пристально всматриваться в капсулу, поворачивая ее так и этак.

— Она развинчивается! Взгляни-ка!

Одним движением пальцев он развинтил капсулу и высыпал содержимое на блюдце: крохотную детальку и примерно с четверть чайной ложки желтого порошка.

— Вот он, шпион! А это что за желтая штука?

— Похоже, настоящее лекарство, — протянул капитан. — Смети на ковер! Не стоит глотать всякую дрянь!

— Но я не хочу подхватить микробов, — запротестовал Алек, вытаскивая щипчики и другие инструменты, которые могли бы сейчас пригодиться.

— Никаких дурацких микробов! — пробормотал капитан, знавший, что Алек отличался от окружающих отнюдь не только своими мозгами.

— Ладно, парень, неважно. Нам все равно понадобится побольше места в капсуле, чтобы впихнуть туда прибор, который будет скармливать им фальшивые данные.

— Йо-хо-хо! — ликующе возопил Алек, роясь в коробочке с элементами. Нашел подходящий и принялся вставлять в капсулу. Капитан одобрительно наблюдал за ним.

— Правда, этого недостаточно, чтобы знать все правильные ответы, хотя у тебя они будут, парень, потому что я взломал базу данных министерства высшего образования и скопировал все до единого. Тебя будут оценивать и по тому, какой ответ ты выберешь, понятно?

— Не совсем.

— Возьмем, например, десятый вопрос.

Капитан сделал вид, что откашлялся, и значительно поджал губы на манер, как ему казалось, типичного бюрократа-чиновника.

— Предположим, ты прекрасно проводишь время на берегу моря. Мимо проходит дама, и верхняя часть ее чертова купальника вдруг расстегивается и падает. Что ты сделаешь:

а) поднимешь и отдашь ей, как приличный мальчик;

б) сидишь, как пришитый, и глазеешь на ее сиськи;

в) отведешь глаза и сделаешь вид, будто ничего не случилось.

— О…

Алек поднял голову и с ошарашенным видом попытался представить столь пикантную сцену.

— Наверное, подниму купальник, потому что так вежливее.

— То есть ответ «А»? Хрмф! Правильный ответ — «В». Порядочные люди должны отвернуться, так полагается по правилам, — фыркнул капитан. — Поднять эту штуку — значит, оскорбить даму, и кроме того, когда ты будешь отдавать ей лифчик, все равно не упустишь случая поглазеть на ее сиськи, не так ли?

— Так, — признал Алек. — Но ведь ты сам говорил, что это вполне нормально.

— И повторю еще раз, приятель! Но ты не можешь сказать это там.

— А я бы и не сказал.

— Да, но этот шпион в брюхе сразу бы донес, о чем ты думаешь, понял? — объяснил капитан. — Они в два счета унюхали бы правду по твоему сердцебиению, по тому, как ты краснеешь, и так далее.

— Да ну?

Алек поморщился и снова принялся за работу. Несколько минут прошло в молчании.

— А что, если я выберу «Б»? — осведомился наконец он.

— Возьмут тебя на контроль, уж это точно. А если на все вопросы ответишь в таком же роде, считай, пошел ко дну. Пришлепают на твое досье штамп «Потенциальный социопат». Можешь представить, что будет потом.

— И меня не допустят в Круг Тридцати?

— Дьявол, нет, — грустно признал капитан. — И тебе, скорее всего, придется ездить на сеансы с каким-нибудь дерьмовым процессором искусственного интеллекта, которого они обзовут психиатром. Уж поверь мне, чувством юмора там даже и не пахнет. А кончится тем, что тебе всю жизнь придется носить монитор. И это еще ничего, считай, что повезло. Если тестовые результаты окажутся совсем никудышными, тебя могут просто отправить в больницу.

Алек вздрогнул. Больница была тем местом, куда посылали плохих людей, не считаясь с возрастом. Туда попадали даже дети, и ходили слухи, что стоило оказаться там, шансов выбраться почти не оставалось.

— Но с моим юнгой такого не случится, — утешил капитан. — Потому что мы натянем нос всем сукиным детям, идет?

— Так точно, сэр, — кивнул мальчик. — Ну вот, все готово. Что мы ему скормим?

Капитан хитро ухмыльнулся, и его глаза изменчивого, как море, цвета стали переливчато-зелеными, словно перед сильным штормом.

— Сейчас введем код, сынок. Ну, по моей команде…

Он дал мальчику длинную цепочку кода, призванную убедить крошечного шпиона, что реакции Алека на сортировку будут типичными для умненького (но не слишком), социально адаптированного человеческого детеныша, достойного занять место среди власть предержащих.

Алек фыркнул и ввел код, гадая, каково это будет — встретиться с другими ребятами.

На следующее утро Алеку пришлось стать свидетелем редкого явления: подъезды к министерству образования были забиты плавучими аквакарами, водители пытались найти свободное местечко у причальных блоков. Такого оживленного движения на улицах не наблюдалось уже давно.

Среди транспортных средств выделялись блестящие черные лимузины с фамильными гербами на дверцах, совсем как у Алека. Встречались также спортивные машины ярких цветов, которыми владели (как пояснил Луин с презрительным смешком) семейства Администраторов, члены которых не оправдали возложенных на них ожиданий и уронили фамильную честь. Были еще лимузины без гербов, приобретенные теми (презрительное фырканье) выскочками, которые воображают, будто деньги могут купить им доступ в Круги.

В море машин медленно плыли огромные общественные автобусы, переполненные взрослыми и детьми. На общественном транспорте в министерство приезжали классы Потребителей.

Зрелище оказалось весьма волнующим, хотя Алеку не слишком нравились окружающие его запахи. Куда более интересной оказалась нескончаемая процессия людей, спускавшихся по ступенькам причальных блоков к подъезду министерства. Алек в жизни не видел такого количества детей. Пока водитель подъезжал ближе к блоку, он насчитал не менее тридцати мальчишек!

Раньше, выезжая в музеи или парки, Алек видел детей только на расстоянии. Маленькие фигурки, закутанные, как и сам он, в пальто или защищенные зонтиком от дождя или снега, держались за руки нянь или родителей. Зачастую он даже не мог разглядеть их лиц, скрытых за антипатогенными масками или респираторами.

Но сейчас! Здесь собрались ребята, готовые, подобно ему, к своему первому официальному появлению в большом мире. Мальчики и девочки в мундирчиках своих начальных школ, с галстуками в полоску разных цветов; нервные маленькие личики открыты холодному воздуху и дневному свету. Алек никак не мог понять, почему у них такой испуганный вид. Ему стало их ужасно жалко, особенно когда он вспомнил, что все проглотили передатчики, и сейчас подлые приборы из десятков тощих животов сигнализируют Комитету по образованию о том, как трясутся их обладатели.