Андрэ Нортон - Королева Солнца – 2 (сборник) Страница 77

Сначала мне показалось, что она изучает стену гор, но затем я понял, что ее внимание направлено на что–то более близкое. Насколько я мог судить, в долине все было спокойно, лишь кое–где проскакивали олени. Даже птиц не было видно в вечернем небе.

Но я снова удержался от расспросов и стал кусать мясо с жадностью, которую знает каждый, кто много времени питался лишь черствым хлебом. Гру лежал у костра. Глаза его были полузакрыты, и он изредка облизывался, если что–то и двигалось в долине, то Гру до этого не было никакого дела.

Когда солнце скрылось за горизонтом, сразу же стало темно. Небо тут же заволокли черные тучи. Я решил, что надвигается буря и подумал, что неплохо было бы где–нибудь укрыться. Хотя бы под теми деревьями, где я собирал сучья для костра. Я уже приготовился сказать это, как вдруг увидел, что Гатея вся напряглась. Голова Гру тоже поднялась. Он смотрел широко раскрытыми глазами на запад, в ночь.

В ночи не было слышно пения, не было видно колеблющихся серебряных теней. То, что приближалось к нам, не демонстрировало себя — оно двигалось на мягких лапах — если это были лапы — двигалось через равнину.

Шерсть Гру поднялась дыбом. Он уже не лежал, развалившись. Он подобрал под себя лапы, как бы готовясь к прыжку. Клыки его обнажились, но он не рычал, он молча ждал.

Я не знал, что видели мои спутники, но мне казалось, что мрак расщепился на отдельные части. Некоторые из них поднимались в воздух, затем снова опускались на землю, как бы неспособные покинуть ее, хотя этого им очень хотелось. Это были всего лишь темные пятна в ночи, которая спускалась на долину. Однако было совершенно ясно, что они приближаются к нашему костру, бесшумно и угрожающе. Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным и беззащитным.

Правда я обнажил свой меч, хотя было непонятно, как я смогу использовать его против этих бестелесных созданий ночи, которые появились как–бы из под земли. Однако мое движение не прошло незамеченным, и я услышал спокойные слова Гатеи:

— Холодная сталь иногда может защитить, хотя иногда не нужны ни острый конец меча, ни его заточенное лезвие. Я не знаю, кто это, хотя уверена, что они — не создания Света… — и по тому, как она сказала «Света», я понял, что она говорит о чем–то таком, что нельзя определить обычными органами чувств.

Гатея протянула руку и обхватила пальцами свой сук–посох, который она положила на землю, но не поднимала его, а ждала. Ждал и я, сжимая рукоять меча. Тьма мне казалась непроницаемой. Мой глаз не мог ничего различить. Но я почему–то чувствовал, что вокруг звезды, которую начертила Гатея, что–то ходит, нажимая то тут, то там.

Тот, что пришел сюда, ощущал страшный голод и уверенность, что сейчас утолит его, так как добыча здесь, и ей не уйти. Затем уверенность уступила место нетерпению, удивлению и, наконец, гневу, когда тот понял, что нечто осмеливается сопротивляться ему. Я знал, что это тут, рядом, я вертел головой, чтобы быть готовым вступить в бой с… не знаю чем… когда оно ворвется в наш лагерь. Я понятия не имел, что это может быть и насколько оно опасно.

И вдруг на одно мгновение я увидел, как в освещенное костром пространство просунулась рука — а может это была лапа? — скрюченная, туго обтянутая желтоватой кожей кость. Я не успел ее разглядеть, как она тут же исчезла. И страх охватил меня, так как в отличие от сладостных певиц, которые заманивали нас прошлой ночью, зло на этот раз было в своем собственном жутком обличье.

Гатея подняла одним легким движением свой посох с земли. Она опустила его конец прямо в тот угол звезды, куда перед этим капала кровь и сыпала сушеную траву. И одновременно она говорила, говорила что–то повелительное на незнакомом мне языке.

Там, куда она показывала посохом, зашевелилась земля, казалось, что она стремительно кружится и поднимается столбом вверх. Гатея пела все громче и все быстрее, и столб пыли застыл в воздухе.

Еще мгновение, и вместо него стояло какое–то подобие человеческой фигуры. Во всяком случае у него было две руки, две ноги, тело и круглый шар на месте головы. Примерно таких же человечков дети лепят из глины. Когда он встал прямо, Гатея ударила суком по земле и что–то громко выкрикнула.

И это чудовище пошло вперед на своих уродливых бесформенных ногах. Однако он держался прямо и шел быстрее, чем я ожидал от такого урода.

— Быстро! — Гатея впервые взглянула на меня. — Твой нож… холодная сталь… закрой входное отверстие. — И она показала посохом, куда я должен идти.

Я вынул нож из ножен. Все еще держа другую руку на рукояти меча, я бросил нож, как в детской игре. Тот воткнулся, как надо, рукояткой вверх, именно туда, откуда появилась эта жуткая фигура.

Гатея, казалось, прислушивалась. Прислушался и я, даже затаил дыхание, чтобы оно не мешало слушать. Все было тихо, ничто не тревожило ночную тьму. Но я ощущал, что то, что пыталось проникнуть в круг, исчезло

— хотя может на время.

Девушка не расслабилась. Я, по ее примеру, тоже. Кот наконец вздохнул и моргнул. Но если кот был удовлетворен, то девушка — нет.

— Еще не все… — заговорила она, как бы не давая себе успокоиться, обмануть себя. Она не хотела верить, что ее колдовство было успешным.

— Что ты сделала? — спросил я, не в силах больше сдерживать свое любопытство. — Ты его направила тем, кто поджидает нас там?

Она кивнула.

— Он пока отвлечет их, но это не может быть долго. Слушай!

Возможно это было именно то, чего она ждала. Что–то гулко разнеслось в ночи, как будто мы были в пещере, а не под открытым небом. Это был даже не крик, а завывание, наполненное такой жуткой злобой и угрозой, что я не выдержал и вскочил на ноги, выхватив меч, готовый сражаться с врагом, которого я не видел, но в крике которого было столько злобы.

— Бога ради, — сказала девушка, — не выходи за пределы круга. Он вернется, и будучи одураченным, будет в два раза страшнее.

— Что это? — спросил я.

— Это не то, что можно убить этим, — она кивнула на меч. Холодная сталь, конечно полезна, но не как оружие, а как барьер. А что касается этого… — и она содрогнулась, — я не могу назвать его никак. Я даже не знаю, что может прийти. Мои предосторожности были вызваны не ожиданием его прихода, а просто тем, что это странная страна, а мы пролили кровь. Кровь это жизнь, и по ней Темные силы узнают, где они могут найти жизнь.

— Ты с помощью крови сделала защитный круг.

— Я же сказала, что кровь — это жизнь, и с ее помощью можно сотворить контрзаклинание. Теперь…

Ее посох поднялся, как меч. Те, что были, вернулись снова. Они снова давили на круг, стремясь прорвать его. Мы не могли видеть их, только чувствовали Дважды руки–лапы просовывались в круг в том месте, где был воткнут мой кинжал, но что–то отбрасывало их назад. Я ощущал вокруг себя жар гнева. Он как огонь обжигал мой мозг. Что–то темное, жуткое и страшное старалось пробиться к нам, оно давало нам понять, какие муки ждут нас, когда оно доберется до нас.