Джордж Мартин - Звезда смерти Страница 77

— Проснитесь! — прошептала Кила и пихнула меня локтем. Я открыл глаза, вздохнул вслед исчезающему кошмару.

— В чем дело?

— Вы стонали. Горная болезнь?

Я хмыкнул, обнаружив, что моя рука обнимает ее плечо, и быстро выдернул ее. Вскоре я вновь спал, но на этот раз, как убитый.

Перед тем, как рассвело, мы расползлись от бивуака — вялые, скукоженные и не отдохнувшие, но готовые отправляться в путь. Снег был тверд, свет тускл и идти было нетрудно. После всех проблем, которые встретились нам на нижних склонах, мне думается, даже самые лихие из нас утратили желание подниматься с риском, все мы были крайне рады, что сам переход через Даммеругг был монотонный и лишенный происшествий.

Солнце только взошло, когда мы подошли к перевалу и постояли некоторое время, тесно сбившись, в узком ущелье между крутыми склонам по обеим сторонам.

— Хотелось бы мне, чтобы мы на них взошли, — Хьялмар не сводил с вершины жадного взгляда.

Регис сочувственно улыбнулся ему.

— Когда-нибудь… Я даю тебе слово Хастура, что ты тоже будешь в этой экспедиции.

Глаза великана засияли. А Регис повернулся ко мне и сказал с теплотой:

— А как вы, Джейсон? По рукам? Взойдем на них вместе на будущий год?

Я улыбнулся было в ответ, но тут во мне взъярился какой-то черный дьявол. Когда все это кончилось, я вдруг понял, что меня здесь не будет. Меня никогда не будет. Я был суррогатом, подделкой, осколком Джея Элисона и когда это все завершится — Форс и его тактика заставят меня вернуться туда, где по их мнению мое место — то есть никуда. Больше я никогда не совершу восхождения, да и сейчас это позволила мне крайняя необходимость. Я установил губы в привычную тонкую линию и сказал:

— Мы поговорим об этом, когда вернемся. Если вернемся. А сейчас я предлагаю отправиться дальше. Некоторым из нас будет лучше на меньших высотах.

Спуск в Даммеругга по ущелью, в отличии от подъема был свободен и хорошо отмечен. И мы сошли по склону, сделав всего один переход. Как только туман рассеялся и позади осталась снеговая линия, мы увидели нечто — похожее на огромный зеленый ковер, пересыпанный разноцветными блестками. Я указал на него.

— Верхушки деревьев — Леса Гнезда, а полосы, которые вы видите — это улицы Города Следопытов.

Часовая прогулка привела нас на край леса. Теперь мы шли быстро, забыв о своей слабости, стремясь добрать до города засветло. В лесу было тихо, как-то угрожающе спокойно. Вверху, где-то среди толстых ветвей, которые скрывали солнечный свет, находились перекрестки древесных троп. Вновь и вновь я слышал какой-то хруст, фрагмент звука, голос, обрывок песни.

— Как тут темно, — пробормотал Райф. — Любой житель этого леса должен жить в кронах деревьев или он полностью ослепнет.

— Странно тут как-то, — сказал с любопытством Регис и пока мы шли по мшистому лесному пути, я рассказал ему кое-что из жизни Следопытов. Я устранил страх, сказав, что если кто-нибудь сейчас предстанет перед нами, я заговорю с ним на его языке. Назову себя, скажу о своем деле, напомню своих лесных родителей. Часть моей уверенности передалась и остальным.

Но когда территория стала еще более знакомой, я внезапно остановился и шлепнул себя по лбу.

— Я знал, что мы что-то забыли, — сказал я. — Слишком давно я здесь не был — вот в чем дело, Кила!

Девушка объяснила сама, в своей невыразительной манере.

— Я самка без хозяина, — сказала она. — Такие не допускаются в Гнездо.

— Тогда все просто, — сказал Ларрис. — Она должна принадлежать одному из нас.

Он не добавил больше ни звука: дарковерские аристократы не берут женщин в такие путешествия, да и женщины их не похожи на Килу. Поэтому все были удивлены.

Трое братьев образовали шеренгу добровольцев и Райф сделал недвумысленное предложение. Кила выразительно скривилась, рот ее сжался, что безошибочно можно было принять за признак ярости.

— Вы верите, что я нуждаюсь в вашем покровительстве…

— Кила, — хрипло сказал я, — под моим покровительством. Она будет представлена, как моя жена.

Рот Райфа растянулся в невеселую улыбку:

— Я вижу, что лидер прибрал все лучшее для себя.

Должно быть с моим лицом произошло что-то, чего я не понял, потому что Райф медленно отошел назад. Я заставил себя говорить спокойно:

— Кила — проводник и незаменимый. Если что-нибудь случится со мной, только она сможет привести вас обратно. Следовательно ее безопасность — мой долг. Приятно?

По пути слабое свечение растаяло.

— Мы как раз под городом Следопытов, — шепотом продолжил я и показал вверх. Вокруг нас повсюду вздымались Столетние Деревья — стволы без ветвей, столь огромные, что четверо человек, соединив руки, не могли образовать полный круг. Они простирались вверх почти на триста футов, а там уже сплетали свои невообразимые сучья. Выше уже ничего не было видно — царила полная мгла.

Но внизу не было темно, потому что удивительно ярко фосфоресцирующие грибы, растущие на стволах, формы имели самые причудливые. В прозрачных тенетах гудели огромные, величиной с руку, насекомые.

На наших глазах Следопыт, совершенно голый (если не считать причудливого головного убора и узкой повязки вокруг бедер) спустился с дерева. Он перебирался с паутины на паутину и кормил насекомых кусками светящихся гнилушек, которые доставал из корзины.

Я окликнул его на его языке и он с восклицанием выронил корзину, паучье тело напряглось, готовое взлететь по стволу и поднять тревогу.

— Я принадлежу Гнезду, — крикнул я ему и назвал своих приемных родителей. Он приблизился ко мне и схватил мою кисть теплыми длинными пальцами в жесте приветствия.

— Джейсон? Да, я слышал они говорили о тебе, — сказал он мягким вибрирующим голосом. — Ты дома. Но остальные…

— Следопыт нервно указал на лица пришельцев.

— Мои друзья, — заверил я его. — И мы просим о встрече Старого. На эту ночь я хочу попросить родителей о приюте, если они согласятся принять нас.

Он поднял голову и тихо позвал. С дерева соскользнул ребенок и взял корзину. Следопыт сказал:

— Я Каррхо. Пожалуй будет лучше, если я сам провожу тебя к приемным родителям. Тогда тебя никто не задержит.

Я вздохнул свободнее. Я не узнал Каррхо, но он выглядел удивительно знакомым. Провожаемые им, мы один за другим поднялись по лестнице в стволе дерева и взошли на площадку, затемненную верхними листьями, в тонкие зеленые сумерки. Я чувствовал усталость и облегчение.

Хендрикс осторожно ступил на раскачивающуюся и вздрагивающую площадку. Она слегка проседала при каждом шаге и Хендрикс уныло ругался на языке, который к счастью понимали только я и Райф. Любопытные Следопыты высыпали на улицу и щебетали приветственно и удивленно.