Гордон Диксон - Путь Пилигрима Страница 78

– Но важно то, что они верят - где-то есть человек, одетый пилигримом, который может ускользнуть от наказания,- сказала Мария.- Ты разве не ради этого все затеял? Все это время им был нужен кто-то, в кого можно поверить и кто способен проигнорировать алаагов.- На этот раз она правильно произнесла слово на чуждом языке.- И они нашли такого человека - тебя. Вот что важно. А не то, что могут убить кого-то, подражающего тебе.

Шейн уставился на нее. Ее практичность шокировала его - и в то же время он был изумлен, что его можно чем-то поразить, принимая во внимание его действия и тайные планы.

– Мне пора идти,- сказал он.

Теперь он был полностью одет. Мгновенно выбравшись из постели, она обняла его и крепко поцеловала.

– Будь осторожен,- сказала она.

– Я не иду в опасное место и не собираюсь делать ничего рискованного,- ответил он, хотя иметь дело с алаагами всегда было рискованно.- Чего мне остерегаться?

– Все равно, будь осторожен,- повторила она.- Будь осторожен даже на улицах. Сейчас здесь ужасное движение.

– Хорошо,- сказал он.- Буду осторожен. Они снова поцеловались, и он ушел.

Полковник Артуро Леоне, офицер командования Внутренней охраны Блока, был одним из трех высших руководящих работников в офисе, когда пришел Шейн. Шейн передал через дежурного офицера Внутренней охраны, что хотел бы увидеться с полковником, если у того есть время. Его пригласили в кабинет Леоне, меньший по размерам из кабинетов трех алаагов, приписанных к Блоку, но в чем-то - трудно было сказать, в чем именно - менее спартанский.

Накануне вечером, за ужином, они говорили по-итальянски, но здесь, в кабинете, Леоне говорил по-английски почти без акцента. Он усадил Шейна в удобное кресло напротив своего стола и предложил кофе и другие напитки, отчего Шейн отказался, затем приступил к делу.

– Мне надо переговорить с каждым из высших алаагов здесь,- говорил Шейн по-итальянски,- и лучше будет, если я застану каждого из них в его свободные часы и желательно в такое время, когда он не будет занят чем-то личным,- вы понимаете, что я имею в виду.

Леоне кивнул. Большинство охранников были осведомлены о немногочисленных, но серьезных видах отдыха алаагов - просмотре картин о родной планете и непонятных играх.

– Понимаю,- сказал он.- Вы демонстрируете свой опыт общения с алаагами, мистер Эверт.

Шейн не поддался на завуалированную лесть.

– Вы знаете так же хорошо, как и я,- заметил он,- что люди-служащие, не изучившие обычаев алаагов, надолго здесь не задерживаются.

Леоне позволил себе слегка отойти от деловой педантичности. Он сам перешел на итальянский.

– Вы совершенно правы,- сказал он.- Ну что же, посмотрим. Сейчас дежурит Ахм Ор Эйла, но она должна закончить через пару часов с минутами. Потом на основную дневную смену заступает Коно Ра, приблизительно до двух тысяч часов, затем Сем Арейл сменяет Коно Ра. Беда в том, что мы не работали именно с этими алаагами - ни один из Блока - достаточно долго, чтобы узнать побольше об их привычках проводить досуг…

Обсудив проблему, они с Шейном наконец пришли к мысли, что наиболее удобным временем для разговора с алаагами, когда они менее всего раздражены, будет время за час или около того до выхода на дежурство. Обыкновенно пришельцы не играли и не смотрели фильмы непосредственно перед началом дежурства. Леоне извинился за отсутствие губернатора и вице-губернатора, которых вызвали на совещание с Лаа Эхоном, затем повел Шейна в другие помещения здания, отведенные людям, чтобы познакомить с теми из сотрудников, кого он не видел накануне. Наконец, с некоторой помпезностью, полковник водворил Шейна в кабинет, предназначенный для его пребывания во время этого визита и, предположительно, во время предстоящих.

Шейн устроился там, сделав вид, что погружен в изучение копий документов, относящихся к деятельности данного Губернаторского Блока. Фактически же он начал составлять график того, где находится во всякое время в течение двадцати четырех часов каждый из сотрудников, будь то человек или алааг.

Он уже осознал, насколько сильно полагался на случай при своем посещении арсенала Губернаторского Блока в Лондоне, не зная толком о перемещении сотрудников-людей, а также алаагов. Не было известно, придали ли алааги какое-то особое значение инциденту с фигурой в одеянии пилигрима, рисующей что-то на циферблате Биг-Бена в Лондоне.

Было очевидно, что они должны были узнать об этом через Внутреннюю охрану или Британскую полицию, несмотря на факт, что ни в одной газете не публиковалось ничего, кроме уклончивых упоминаний о происшествии. Он безоговорочно верил, что чужаки могли бы в точности восстановить ход событий, прояви они подозрительность. Но все еще оставалась надежда, что этот инцидент затеряется среди сотен других эпизодов порчи собственности, как в основном расценивалась большая часть эпизодов, связанных с нанесением знака Пилигрима, согласно алаагским представлениям о собственности. А в таком случае это будет передано на рассмотрение людям-служащим.

Более того, если бы это произошло, он вполне может надеяться, что эти люди-служащие - даже из полиции или Внутренней охраны - будут стремиться не принимать в расчет, как игру воображения, наиболее необычные моменты популярного изложения его подъема на часовую башню и спуска с нее. Находившийся там алаагский часовой, заметивший его, казалось, только на пути вниз или после спуска на землю, возможно, не увидел в этом ничего необычного - для алаага,- или он остановил бы Шейна тогда же на месте.

Поэтому алааги, расследующие криминальные действия людей, едва ли догадались бы о том, что были использованы их собственные приспособления, не говоря уже о следующем умственном скачке к немыслимой возможности того, что некоторые из этих устройств могли быть украдены из арсенала. Им просто не пришло бы в голову, что человек может проникнуть в арсенал: и воспользоваться их собственными устройствами.

Если немного повезет, в хранилище оружия нового Губернаторского Блока не окажется специальной охраны - до поры до времени. В этот раз и, возможно, еще раза два он сможет пробраться в хранилище относительно свободно.

Но ему все же придется остерегаться, чтобы какой-нибудь алааг или человек не застал его около арсенала или внутри.

Прошло целых три дня, пока он закончил составлять графики перемещений чужаков и людей, служащих в Блоке. В процессе работы он общался со всеми тремя алаагами, которые показались ему типичными младшими по званию алаагскими офицерами, ни один не отличался особым умом или восприимчивостью. Он обнаружил, что на протяжении двадцати четырех часов было два периода, когда можно считать всех троих занятыми и находящимися вдали от арсенала. Один из периодов приходился на середину утра, другой - на время окончания сотрудниками-людьми канцелярской работы за день. Для его намерений было предпочтительнее более позднее время, когда много людей перемещалось по коридорам и лестницам здания.