Станислав Гимадеев - Чувство бездны Страница 8

– Что-что? – переспросил Антон.

– И кресло неудобное! – бросил Карл и исчез из кабинета.

Антон, усмехнувшись, покачал головой, с минуту глядел на дверь, затем вернулся к работе.

Работы группы Бориса Зордана, как, впрочем, и другие научные проекты на Ае, были весьма засекреченными. И не только от взгляда стороннего наблюдателя, но и многих колонистов, работающих бок о бок с членами группы Зордана.

Антон пытался разузнать о работе Зордана еще полтора года назад. Но сделать это можно было, лишь вскрыв замок сверхсекретности, висевший на материалах по деятельности группы. Прав доступа следователя УКБ к этим данным было недостаточно. Он выведал тогда крайне немного: общие сведения и свидетельские показания, в которых не было ничего, кроме боли, кошмара и человеческих страданий.

Сегодня Антон еще раз перелопатил архивную кучу, но ничего полезного не нашел ни о проекте Зордана, ни о том, над чем вообще работал этот человек, являвшийся одной из важнейших научных персон в колонии и ближайшим соратником Андрея Стоцкого.

В группу Зордана входило десять человек. Группа погибла во время второй айской трагедии практически в полном составе – в живых осталось только двое.

Шесть человек, включая самого Зордана, сгинуло при весьма странных обстоятельствах на исследовательской зоне номер 4 (называемой людьми «Пупочной Скважиной» или попросту «Пупком»). Зона, расположенная в восьмистах километрах к востоку от Базы, представляла собой идеально круглую, конусообразную скважину на пологом склоне горы диаметром в сто сорок метров. Скважина уходила в глубь планеты на несколько километров. Станция располагалась неподалеку, у подножия горы. Во время второй айской трагедии в округе зоны температура воздуха подскочила до двухсот с лишним градусов, после чего начался ураган. Сработали системы безопасности, станция оперативно «накрылась» защитным куполом, и никто из персонала не пострадал. Катаклизм бушевал недолго и исчез, а показатели окружающей среды скоро вернулись в норму Никто на станции и не предполагал, что в ночь катастрофы часть людей Зордана будет находиться непосредственно в зоне. Штабу спасения и в голову тогда не пришло бросаться спасать кого-то возле скважины – ведь никаких плановых мероприятий в ту ночь там не проводилось. Новость о том, что Зордан, не предупредив руководство «Пупка», вместе с пятью соратниками был ночью не на «Слезах Этты» (как многие считали), а на другом объекте, пришла позже, уже к утру, когда стали подводить печальные итоги катаклизма.

Вот когда все ахнули и ринулись к скважине. Однако не нашли там ни тел, ни следов гибели людей. Обнаружили лишь сиротливо стоящее возле скважины оборудование, но разбросанное и обесточенное. Создавалось впечатление, будто бы группа просто выключила технику и освещение, ушла, предположим, на ужин и больше не вернулась. Исчезла в айском небытии… Если люди Зордана и погибли в глубинах скважины (что приходило на ум в первую очередь), то было совершенно непонятно, какие силы им в этом содействовали?

Вторая часть группы состояла из четырех человек. Работами ее руководил Герман Штольц, ближайший друг и соратник Зордана. Именно люди Штольца работали в ночь «черного марта» на «Слезах Этты», станции, к которой был официально приписан весь зордановский проект. Таинственный проект, носивший название «Сапфир-X». (Упоминание о нем встретилось Антону за все время следствия всего несколько раз, да и то в самых потаенных уголках научных архивов). Трое ученых и один инженер группы Штольца вместе с техникой в момент начала катастрофы находились в зоне, среди «камней», и встретили стихию беззащитными. В отличие от зордановцев на «Пупке» люди Штольца присутствовали на «Слезах Этты» совершенно легально. Но им это не помогло. Двое сотрудников были найдены мертвыми, а двое, оставшиеся в живых, оказались в совершенно невменяемом состоянии и представляли собой удручающее зрелище. Транспорт, приборы, стойки со спецтехникой – все было изувечено и разбросано по частям в радиусе нескольких сотен метров от «пятака».

Конечно, оставались копии записей переговоров людей Зордана, как на «Слезах», так и на «Пупке», но к тому моменту, когда за дело принялся Антон, записи были для него недостижимы, поскольку осели в хранилищах под грифами секретности. Несколько раз он пытался раздобыть их и прочие материалы по проекту «Сапфир-Х», но безрезультатно.

На все запросы к колониальным базам данных Антон неизменно получал лаконичные формулировки типа «Шифр архива утрачен» или «База данных повреждена». Он опять пробовал продавить себе права доступа через Арчера. Сначала запросы Антона отклонялись шефом без комментариев, а несколько позже он намекнул, что в случае с Аей нужен наивысший уровень допуска, а его нет не только у него, Арчера, но даже сам начальник Управы обязан согласовывать этот вопрос где-то в верхах. Понимаете, старший следователь Сапнин? Антон понимал. Он понимал, что дело не только темное, но и, по всей видимости, гиблое. Пробивать толстый пласт инстанций при каждом точечном поиске информации ему не хотелось. Поэтому пыл Антона по отношению к расследованию гибели группы Зордана через полгода полностью иссяк.

И хотя его азарт сегодня неплохо подстегнули, в какую-либо результативность новых запросов по этой теме он не верил. Не дадут мне сунуться в эти дела, думал он, в задумчивости глядя на экран, где диспетчер запросов послушно мигал уведомлениями об отправке. Отфутболят как пить дать… Тогда отфутболили и сейчас пнут. Ну да ладно, где наша не пропадала?

В панели расписания высветилось напоминание – десять минут до визита господина Накано Мацуми, роботехника с «Цветочного Сада».

Водичка в деле третьей айской трагедии была не менее мутная, чем во всех остальных айских загадках. Но он с большей охотой разбирался в этой истории – хотя бы потому, что эти события произошли уже при нем.

Надо было переключаться с одной темы на другую, и Антон поймал себя на ощущении, что делает это с неохотой. Он помассировал затекшую шею, покрутил головой и развернул на экране досье Мацуми.

Глава 4

Накано Мацуми

Господин Мацуми оказался пунктуален. Его невысокая и худощавая фигурка почтительно возникла на пороге ровно в назначенное время. На предложение Антона присесть он отреагировал как-то боязливо, помялся в нерешительности, но все же опустился в кресло возле стола, сложившись пополам.

– Господин Мацуми, – сказал Антон, – вы догадываетесь, по какому поводу я вас пригласил?

Мацуми почтительно кивнул.

– Я бы хотел вернуться к разговору об известных вам событиях, произошедших в районе станции «Цветочный Сад» 15-го числа 2-го месяца 15-го года. Вы в то время принимали участие в спасательных работах на территории автономного лагеря вблизи станции. Правильно?

Мацуми еще раз почтительно кивнул.

– В принципе, я все изложил подробно в отчете, – произнес он осторожно. – Но если нужно, готов повторить.

– Будьте любезны.

Господин Мацуми медленно откинулся в кресле, с минуту думал, опустив взгляд в пол, потом заговорил.

Речь его была негромкая и размеренная. Надежды на то, что он вспомнит что-нибудь новое о третьей айской, почти не было. Антон без всякого энтузиазма слушал повествование господина Мацуми о той ночи, когда его и других сотрудников техперсонала «Сада» буквально подбросило в постелях от истошного воя аварийных сирен. Правда он, господин Мацуми, не может не отметить в своем рассказе тот факт, что из-за «шторма» сон его тогда был беспокойный. Впрочем, с тех пор он у него всегда такой… Не обратил ли господин следователь внимание, что во время «штормов» в последнее время стал очень плохой сон? Неглубокий какой-то… Может, биоблокаторы перестали помогать? Это он, Мацуми, к тому говорит, что опасается: вдруг организм землян за эти годы настолько к ним адаптировался, что они уже и не срабатывают? На это господин следователь отозвался философски, в плане того, что исключать нельзя ничего, и деликатно попросил господина Мацуми не уклоняться от существа дела.

Мацуми почтительно кивнул и продолжил. Однако не уклоняться у него не получалось. Он вспомнил, как их бригаду и еще несколько служб в спешке да темени сначала бросили к основному разлому в земле – туда провалился один из технических ангаров. Машины в ангаре стояли аккурат после техобслуживания, все как на подбор, готовые к работе, и вот же жалость… Мацуми некоторое время сокрушенно качал головой и сетовал на злостное стечение обстоятельств. Представьте себе, господин следователь, ведь второй ангар был почти пуст! Ну, несколько вездеходов старых моделей не считаем – кто ими пользуется в здравом-то уме? Никому они нужны, никто по ним не заплачет… Так вот, тресни почва под вторым – сколько бы оборудования уцелело! Но не повезло же, ох как не повезло… Он, Мацуми, впоследствии был одним из ярых сторонников идеи по вызволению техники из глубин. Ведь всю душу свою роботехническую вложил, с каждого чипа пыль сдувал, возился, словно с детьми… и такая напасть!» Он и убеждал руководство, и расчеты приводил, и лично вызывался спускаться в разлом… Понимаете, господин следователь, если аккуратно разрезать стенки ангара да аккуратно смонтировать наверху подъемники… можно даже беспилотные катера использовать, если аккуратно-то!.. Но начальству, как всегда, виднее!.. Посчитали, что затея с поднятием техники с такой глубины нецелесообразна, малоэффективна и т. д. и т. п. Никогда он. Мацуми, не примирится с этим решением. Ведь они для него, Мацуми, как дети родные, к каждому агрегату свой подход требуется, у каждого собственный характер имеется… Вы вот, господин следователь, представляете, каким капризным становится скалопроходчик К-серии, если ему задать неправильно суточные отклонения координат базового модуля? Или, например, эти последние воздушные «силовики» с каскадной передачей!..