Аластер Рейнольдс - Звездный лед Страница 8

– Народ, давайте по своим отделам. Пора задраивать люки!

Когда четыре часа спустя «Хохлатый пингвин» отчалил от кометы, робот уже уронил фрагментирующий заряд в колодец, проделанный для толкача. Заряд был ядерный, из распроданного военного арсенала – боеголовка со списанной ракеты сорокалетней давности «Буш-3 РГЧ ИН». Ее настроили на максимальную доступную мощность – десять мегатонн.

Комета разлетелась.

На этот кусок льда больше никто не сможет претендовать.

Глава 3

– Это последнее по времени фото с близкого расстояния, – сказала Белла. – Сделано грузовиком, идущим по обычной баллистической орбите.

Объект на снимке выглядел совсем уж угловатым и неправильным: двести двадцать километров максимального поперечника, сто шестьдесят – минимального. На поверхности местами неглубокие кратеры со скругленными краями, лед грязный, белесо-серый, цвета закопченного придорожного снега.

– А с чего вдруг грузовик фотографировал? – осведомилась Светлана.

– Университет Аризоны заплатил за камеру на борту. Какой-то паренек заканчивал диссертацию по химии космического льда. Есть снимки и получше качеством, есть карты, покрывающие все эту штуку, с разрешением в несколько метров. Но этот снимок – самый последний.

– По мне, все равно выглядит куском льда, – заметил Саул Регис.

– В том, наверное, и план, – предположила Белла. – Никому бы не пришло в голову искать следы пришельцев на Янусе.

– Если они хотели замаскироваться, отчего не взять что-нибудь менее странное, чем парный спутник? – спросил Ник Тэйл, поерзав на сиденье.

– Не представляю. Может, исходили из логики прятать на самом видном месте? Взять то, что мы бы заподозрили в последнюю очередь?

На снимке нельзя было распознать ровным счетом ничего. Ни единого намека на инопланетные машины, рыщущие под тонкой коркой льда.

Регис постучал стилусом по флекси на коленях. Человек он был грузный, с облысевшей макушкой, а оставшиеся волосы собирал в пучок на затылке. Тонкая бородка истончалась внизу до длинной косички.

– Что такого уникального в Янусе? – спросил он. – Разве вокруг Сатурна не хватает с избытком ледяных лун?

– Не совсем, – ответил Тэйл, поворачиваясь к специалистам по роботам. – Янус – коорбитален с маленькой луной Эпиметеем. Они разделяют с Янусом почти одну орбиту, в два с половиной радиуса Сатурна. Одна луна чуть ближе другой к Сатурну и движется чуть быстрее. Раз в четыре года быстрая луна нагоняет медленную и оба спутника меняются орбитами. Медленный становится быстрым, быстрый – медленным.

– Извращение, – заметил Регис.

– Ну да. И так каждые четыре года. Луны бегут быстрее по очереди, будто конькобежцы на эстафете.

Белла прочитала кое-что о лунах Сатурна заранее.

– Весьма необычное устройство. И уж точно не случайное, просто потому, что два спутника попали в…

Она осеклась – по комнате пробежала дрожь. Заколебалась вода в стакане на столе.

– Мы в порядке? – спросила капитан у Светы.

– Да.

– Что-то раньше я не припомню такого.

– Этого следовало ожидать. Мы запустили двигатель в другом режиме.

– Значит, мне не стоит ни о чем беспокоиться?

– Нет. Это всего лишь завихрения в токамаке предварительного разгона.

– Хорошо. – И Белла, и все остальные в комнате – за исключением Светланы – ощутили себя не в своей тарелке.

Вот оно, напоминание о том, что сидишь не в безымянном офисном здании, а в корабле массой в пятьдесят тысяч тонн, разгоняющемся на полной тяге термоядерного двигателя, чтобы лететь на край Солнечной системы.

Они шли на полной тяге уже три дня. «Хохлатый пингвин» набрал тысячу триста километров в секунду относительно кометы. Корабль шел под небольшим углом к плоскости эклиптики, почти прочь от Солнца, каждую секунду проходя расстояние, равное ширине Мексиканского залива. На столько же увеличивалось расстояние до Земли. И они еще разгонялись.

Когда же нагонят Янус, то будут в тринадцати световых часах от дома – в достаточном удалении, чтобы обмен радиосигналами занял больше суток. И скорость тогда будет целых три процента от скорости света! Такое кого угодно повергнет в трепет. Три процента от скорости света – это девять тысяч километров в секунду!

С каждым мгновением дом отдаляется на расстояние большее, чем от Земли до Луны.

С момента встряски прошло несколько минут. Корабль шел гладко и незаметно, как дорогой лимузин. Все напряженно ждали, пока Белла заговорит снова. Да, Света все хорошо объяснила, но вряд ли кого-то убедила. Нервы у всех пошаливали. Последние три дня корабль скрипел и кряхтел, будто подлодка, забравшаяся на предельную глубину.

– О чем это я? – спросила Белла рассеянно. – Да… разумеется. Итак, еще четыре дня назад лучшей теорией было предположение о том, что обе луны были когда-то частью одного небесного тела.

– Да, большая луна – может, размером с Харон. – Крэйг Шроуп тоже неплохо подготовился к беседе. – Пару миллионов лет назад что-то врезалось в нее, развалило на кусочки. Два наибольших куска вышли на практически идентичные орбиты.

– Вот и получились коорбитальные спутники, – подхватила снова Белла. – Но Янус теперь показал, что случилось вовсе не это. Обмен орбитами был спланирован, но так, чтобы все выглядело как естественный процесс.

– Прежде чем вы пуститесь в гипотезы, хочу заметить: по Эпиметею теперь вовсю лазают команды исследователей, – сообщил Шроуп.

– И я бы сказал, на цыпочках, – вставил Ник Тэйл.

– Думаю, они и в самом деле принимают все мыслимые меры предосторожности, – согласилась Белла. – Хотя едва ли это необходимо. Никакие данные наблюдений и исследований не позволяют заподозрить, что Эпиметей – нечто иное, а не то, чем мы всегда его считали. Если его внутренние механизмы не замаскированы неимоверно изощренным образом, Эпиметей – всего лишь кусок льда.

– Скорее всего, – перебил Шроуп, – Эпиметей – обычный спутник, а артефакт Янус прибыл из-за пределов системы Сатурна и его орбита была заботливо подстроена, с тем чтобы мы смогли найти ей правдоподобное объяснение.

– А такое еще есть где-нибудь? – спросил Перри.

– По крайней мере, в нашей системе – нет, – ответил Шроуп. – Лишь Янус с Эпиметеем менялись орбитами.

– А в других системах? Где-нибудь еще?

– Данных маловато, – сказала Белла. – Мы нашли газовые гиганты в некоторых звездных системах, достаточно большие, чтобы иметь смену сезонов, свои кольца и спутники размером с Титан. Но мы едва подобрались к возможности различать объекты величиной с Янус.

– То есть подобное устройство вполне могло оказаться уникальным, – заключил Перри.

– Или настолько распространенным, что коорбитальные пары есть в каждой системе, – добавила Белла. – Пока мы этого не знаем.

– Но это может оказаться и уникальным, – упорствовал Перри. – А если и в самом деле так, может, его и сделали, чтобы он выглядел уникальным?

– То есть оставили свою визитку, что-то вроде того? – спросила с интересом капитан.

– Я хочу сказать, не надо отбрасывать никакую возможность.

– Согласна. Нам следует учесть все вероятное, сколь бы странным оно ни казалось. Если примемся выбирать и отбрасывать, то подвергнем себя опасности.

– Но у нас нет опыта исследований, – возразила Светлана, обводя всех взглядом. – Мы всего лишь толкатели льда. Белла говорит – учитывайте все. Да это не наше дело, беспокоиться об упущенных теориях.

– О, если б можно было действовать не рассуждая! – вздохнула капитан. – У нас лишь пять дней на исследования. Даже меньше, если Янус ускорится. Всего сто двадцать часов, и каждая минута – драгоценна.

– Проблема у нас со временным лагом, – объяснил Шроуп негромко, но веско – похоже, продумал заранее, что сказать. – Мы слишком далеко для того, чтобы позвонить домой и спросить совета.

– Конечно, мы будем архивировать и отсылать данные с того момента, как возьмем Янус в прицелы локаторов, и все эксперты ближнего Внеземелья бросятся на них, будто свора гончих, – но известие от них мы получим лишь через двадцать шесть часов после первой трансляции. Достигнув Януса, мы не сможем ждать инструкций с Земли.

– Но это все равно не делает нас экспертами, – возразила Светлана.

– До цели еще восемнадцать дней полета. Потому я и позвала вас сюда. Хочу, чтобы вы начали думать как эксперты.

– Так вот запросто? – осведомился Перри.

– Вы все у меня – умнички. Если было б не так, вы бы не подползли и на морскую милю к моему кораблю.

– Никто из нас и понятия не имеет о жизни пришельцев, – заметила Светлана.

– Возможно, сейчас и нет. Но за восемнадцать дней измениться может многое. Никто не ожидает зеленых монстров, выползающих поглядеть на летящий рядом «Хохлатый пингвин». Но если Янус вздумает нас поприветствовать, мы должны быть готовы к ответу. Хоть как-то.