Алексей Иващенко - Война внутри Страница 8

На плацу командир роты что-то громко рассказывает перед сильными фигурками спецназначенцев. Есть обычные муравьи – рабочие, такие как Сергей. А есть – муравьи-солдаты. Отличие ребят на плацу от обывателей настолько же разительное. Все из последних поколений, все с полным набором модификаций. У Сергея в голове возникает голос из рекламы детского училища «Доспех», сравнивающий девятое поколение с модификациями и без: итоговая скорость принятия решения выше более чем в пять целых четыре десятых раза; скорость реакции выше на сорок процентов; полная тактическая подготовка, повышен угол обзора, увеличен коэффициент полезного действия мышц, особое внимание отдано связкам… Древние герои – Ахиллесы и Гераклы, обученные людьми охотиться на чудовищ.

Старик с волнением пытается оценить происходящее. Командир отдаёт приказ, и весь отряд синхронно бросается к боевым костюмам – двум с половиной метрам последних технологий. Чёрные раскрытые панцири на мощных ногах напоминают выпотрошенных ракообразных из доисторических эпох – пластины керамического баолита, нагромождённые одна поверх другой в местах сочленения, внутри требуха трубок и мягкие, явно биологические, внутренности. Тридцатьтройки стоят, широко расставив чехлы для рук с гвоздями контактов. Солдаты начинают стремительно упаковываться.

Сергей видит, как ближайший парень – ещё совсем мальчишка, лет восемнадцати, – просовывается в ложемент костюма. А вот и знаменитые стигматы. Вечно с ними проблемы – никак не могут зажить до конца. На запястьях и щиколотках виднеются немного приоткрытые щели. Парень с видом фанатика нанизывает намеченные раны на острые штыри контактов. Старику физически больно на это смотреть, по телу бежит мучительная волна эмпатии.

Манипула синхронно активирует ещё открытые распятия, все машины отступают правой, до этого сведённой вместе с левой ногой и лишь затем яростно захлопывают открытые пазы. Сергей ещё успевает уловить выражение боли на лице парнишки, перед тем как на «туловище» тридцатьроек наезжает знаменитый «клюв», заканчивая упаковку. Командир даёт команду «вольно». Его человеческая фигурка кажется миниатюрной перед этими биомеханическими монстрами. Костюмы расслабляются, кто-то переносит вес на одну из ног, кто-то рассматривает с шелестом разворачивающийся веер своей ладони. Командир ходит вдоль по-прежнему ровной шеренги и явно даёт наставления.

Сергей чувствует тревогу, внутренне содрогаясь от увиденного. В какой-то момент, словно щелчок, произошло невероятное кощунство. И старик не может понять, где именно он его просмотрел.

А манипула вновь выпрямляется по струнке, красиво разворачивается и направляется куда-то за прямоугольные коробки зданий. Сергей выбирается из елей, смотрит на терминал. Нужно скоротать ещё сорок минут перед отправкой обратно. Кажется, он уже успел запачкать свой сегодняшний наряд.

Старик шагает по петляющей дорожке. Посещает случайно найденную кабинку уличного туалета. Недавняя, скрывающаяся за соснами, военная реальность отходит на задний план, создаётся впечатление ровного, спокойного парка, какие бывают рядом с крупными больницами. Сергей минует девушек с терминалами на лавке. Видимо, кураторы, наподобие его Нади. Что-то излишне серьёзно обсуждают, им это явно не идёт.

Впереди, за забором и полосой сосен, правильные линии каких-то военных ангаров. Возле входа на новый участок, словно вышедшие из сказок исполины, два охранника в распятиях и с тяжёлыми плазмомётами Шестоковича. Сергей подбирается поближе, чтобы рассмотреть парней, но сохраняет такую дистанцию, которая не позволит с ним заговорить. Один из охранников приветливо поднимает ладонь, замечая рассматривающего его старика. Сергей кивает и оставляет облачённых в чёрное солдат и их пост. За эту ограду ему явно проход закрыт.

Старик бредёт дальше, вглубь местного лабиринта из елей.

Баскетбольная площадка, играют шесть парней. Старик останавливается, заворожённый скоростью и реакцией, – он не всегда может проследить за сменой ситуации и логикой принятых решений. Смотрится довольно красиво, так что, захваченный этим зрелищем, он упускает момент, когда наступает время возвращаться.

Обратный путь проходит впопыхах. Слегка потный, Сергей застаёт у входа в комнату уже ожидающую его Надю.

– Ну что, нашли дорогу домой? – спрашивает девушка, и в её голосе нет ни иронии, ни осуждения.

– Если бы не карта, – Сергей показывает на терминал, – я бы точно ещё гулял где-то по этажу ниже.

Надя отвечает молодой улыбкой.

– Что ж, хорошо. А теперь давайте посетим врачей и пройдём финальные стадии оформления.

Сергей выходит из туалета с одноразовым конусным стаканчиком мочи. До чего неудобная конструкция – никуда не поставишь. Наверняка так и задумывалось.

– Сколько лет все люди носят своё ссаньё врачам, а те всё не успокоятся. На дворе вон какие технологии. А без мочи никуда. Слышала? Нет, ну не глупость? – привычно разговаривает с воздухом старик.

Минут десять назад Надя оставила Сергея заниматься этим деликатным делом, а сама пошла похлопотать о результатах его телепатического тестирования. Всё веселее, чем те три часа, что он провёл закованный в устрашающее кресло, просматривая обучающий фильм о силе и доблести Человечества-Матери и Отца-Офицера. Цветовой анализ его пси-поля, сделанный во время просмотра фильма, покажет аналитикам реакции Сергея на увиденное.

– Могли бы и так спросить, не соврал бы про их кинематограф, – ругается старик, но вдруг замолкает. Добредает до комнаты, полной людей. Впервые за время своего пребывания на базе Сергей чувствует себя словно в общественном транспорте. Длинный ряд совсем недавно прошедших финальную модификацию пареньков в одних типовых майках и трусах тянется в коридор. До того похожи – словно клоны. Будущие солдаты перешучиваются, ожидая приёма. Рядом в отдельный кабинет, куда нужно и Сергею, стоит скудная очередь из четырёх стариков в белых одеждах. Старики тоже одеты одинаково, но жизнь и разные поколения модификаций изуродовали их тела и лица совершенно индивидуально. Около мускулистой молодёжи курсирует такой же крепкий старшина с незаметными для обывателей следами работы регенератора на лице. Сергей после стольких лет работы в ДНО легко их идентифицирует. Как же того должно было разворотить, что остались подобные метки? Старшина лениво направляет доставшуюся ему безликую толпу. Не хватает лишь соломинки во рту – и будет вылитый пастух.

Ряд стариков контролирует очередная ухоженная девушка. Несколько старше Нади, светлые волосы собраны в тугой хвост. Кажется, она была одной из тех девушек, что видел Сергей во время своей прогулки по базе. Девушка почти всё время смотрит в свой терминал, иногда бросая нетерпеливые взгляды на закрытую дверь ожидающего старшее поколение кабинета. Её ожидание длится недолго, и минуты через три она вовсе покидает шумный коридор. Именно этот факт и делает Сергея свидетелем странного и поистине захватывающего события. Возле очереди стариков стоит крошечная тележка с пазами для конусов мочи – именно туда следует установить свои анализы. Тележка рассчитана только на восемь мест, каждое из которых уже предусмотрительно занято. Что, видимо, совершенно не смущает высокого интеллигентного старика с большим носом. С видом глубочайшей скорби он, словно английский дворецкий, разливает свою мочу по чужим стаканчикам. Носатый прикладывает много усилий, чтобы никого не обделить и каждому досталось поровну. Завершив сие действо и довольно крякнув, он кладёт свой опустевший конус на край тележки.

Такое происшествие вызывает не только бурную реакцию внутри Сергея, но и внешние волнения среди остальных пенсионеров. Невысокий старичок рядом начинает тихонько негодовать:

– Нет, ну вы посмотрите! Видите? При первой возможности я расскажу про подобное… хамское поведение… Совсем обнаглели! – с трудом подбирает он слова, сотрясаясь от волнения. Что тем не менее не мешает ему практически шептать свою гневную тираду. Но его тихое негодование таки разжигает пожар рядом – высокий полный мужчина с щёткой усов, из четвёртых, начинает громко возмущаться сильным низким голосом. Он чересчур неуклюже и размашисто жестикулирует, что вместе с недобрым лицом придаёт ему некую самоуверенность крупных начальников.

Сергей, сохраняя привычную нелюдимость, старается держаться подальше от разгорающегося скандала. Благо очереди ему совсем не в тягость. Сергей считает, что именно в очередях выражается человеческая натура. Временами он даже ходил посидеть в очереди, исключительно от нечего делать.

Сзади подходит шестой старик – новичок.

– Извините, из-за чего весь переполох? – вежливо обращается он к Сергею и вдруг перескакивает даже со смущением: – Я, кстати, Уолтер. – Видно, что для него важно начать с приветствия.