Елена Фёдорова - Лунное молоко. Научно-мистический роман Страница 8

Они сделали заказ, выпили по бокалу вина, обсудили предстоящее путешествие под землю и лишь потом Юрген задал вопрос, который мучил его всё это время:

– Скажи, как тебя угораздило встретить призрака в Венеции? Где ты его нашла?

– Я его не искала, – ответила Альбертина с улыбкой. – К твоему сведению, Марио вовсе не призрак. Он – реальный человек, как мы с тобой. Просто он немного странноватый, – улыбнулась. – Нет, вернее будет сказать, что он – загадочный. Он взял меня под руку на одной из венецианских улочек и повёл за собой…

– О, Мадонна! – воскликнул Юрген. – Святая простота, что я слышу?! Я не догадывался, что тебя так легко увлечь сладостными речами. Со мной ты строга и неприступна, а за болтуном пошла без страха и сомнения… – закатил глаза. – О, женщины – вы грешницы по рождению, вы…

– Юрген, мне не интересно слушать твои обвинительные тирады, – сказала Альбертина сухо. – Отвези меня домой.

– Прости, не сердись. Я – болван, это точно, – положил руку поверх её руки. – Ты пошла за ним, и…

– И попала в пещеру, где на стенах белым налётом застыло лунное молоко, – сказала она так же сухо. – Марио сделал мне лунный шарики, а потом проводил до отеля. Утром я улетела.

– Неужели вы не обменялись ни телефонами, ни поцелуями? – не выдержал Юрген. Он не верил в безгрешные отношения.

– Не все такие озабоченные, как вы, господин профессор, – парировала Альбертина. – Есть ещё нормальные мужчины.

– Ревнуешь меня к лаборантке? – Юрген улыбнулся.

– Нет, – Альбертина встала, посмотрела на него свысока. – Я знаю себе цену… Жду у машины.

– Она вне конкуренции, – проговорил Юрген, подписывая чек. Официант поддакнул, добавил:

– Вы очень красивая пара.

– Беда в том, мой дорогой, что мы – вовсе не пара, а всего лишь коллеги по работе, – Юрген вздохнул. – Меня это удручает, а её – нет. Вот такая грустная история. Спасибо. Ужин был превосходным. Скажите спасибо повару.

Альбертина стояла у машины, смотрела на звёзды. Юрген не удержался, обнял её за плечи, поцеловал в щёку.

– Спасибо, что подарила мне этот вечер. Всё было, как всегда, на высоте: и свечи, и омары, и вино Шато Талбот, и речи… И я теперь буду ждать нашей новой такой же тёплой встречи с тобой, Аль-бер-тина… Я буду ждать и мучиться и злиться на то, что ты – не женщина, тигрица, которую не просто покорить, нельзя заставить в клетке счастья жить, – распахнул дверцу машины. – Со мною что-то происходит, ты не находишь? Стихи никогда не любил, а тут – бац – заговорил стихами с изысканностью Байрона.

– До Байрона вам далеко, профессор, – Альбертина рассмеялась. – Вы влюблены – вот объяснение всему происходящему. Любовь открывает в нас скрытые таланты, делает нас другими.

– А ты, ты, Альбертина, любишь, любила? – спросил он с жаром.

– Да… – ответила она.

– Любишь?! – он сжал её руку.

– Юрген, ты вторгаешься на запретную территорию, – она высвободила руку. – Следи лучше за дорогой. Я не желаю это обсуждать.

– Не желаешь пока или совсем? – спросил Юрген с улыбкой.

– Мы приехали… – сказала она. – Спасибо за ужин.

– Рад, что хоть чем-то вам угодил, доктор Альберено, – буркнул Юрген, уехал.

Дома он швырнул на пол свой дорогой пиджак, налил виски в большой стакан, выпил залпом, приказал себе:

– Остынь, парень, остынь. Если вам нужно быть вместе, то всё получится. Если нет, не стоит строить чёртов мост, который развалится от первого же землетрясения. Иди в ванну, смой с себя все ненужные мечты и желания и успокойся. Выспись хорошенько, а утром посмотришь на мир свысока, как и положено профессору биологии, исследования которого включены в короткий список лауреатов Нобелевской премии. Тебе нужно думать о науке, а всё остальное выбросить из головы, как мусор из помойного ведра, – показал себе язык. – Ты – прекрасный парень, Юрген, помни об этом…

Сон набросил на него свой тёмный плащ и повел за собой в подземный лабиринт Охотничьей пещеры. Чем дальше Юрген двигался по ней, открывая широкие гроты и узкие темные лазы, тем сильнее крепла в нём уверенность, что именно здесь находится самое большое хранилище лунного молока. Он сделал несколько зазубрин на стене пещеры и собирался уже вернуться назад, но пространство видоизменилось.

Юрген оказался среди толпы на берегу Гранд Канала в Венеции.

– Зачем я здесь? Почему столько людей в старинных карнавальных нарядах? – воскликнул он. – Что всё это значит? Что происходит?

– Ежегодная регата, один из любимейших праздников венецианцев, традиция которого уходит вглубь веков и теряется там… – ответило ему подсознание. – Теряется, потому что никто достоверно не скажет, когда прошла первая регата, кто решил её провести и почему? Венецианцы подобные вопросы не задают. Они просто веселятся в этот день, радуются возможности увидеть парад судов всевозможных форм и размеров. Все они украшены резьбой, позолотой и символическими скульптурами. Главное место традиционно занимает большая лодка дожа – Бучинторо. За ней движутся не менее помпезные лодки местной знати, а за ними сотни гондол. После парада гондолы участвуют в гонках на расстоянии от Мотта а Кастелло до Санта Кьяры и обратно. Спущенный на воду плот у Ка`Фоскара – финишная точка регаты.

– Сегодня в гонках участвуют лодки с двумя гребцами, а раньше их было от двадцати до пятидесяти. Вот это было зрелище! – сказал человек, стоящий рядом с Юргеном. – Хотели бы вы вернуться в семнадцатый век, синьор?

– У вас есть машина времени? – сострил Юрген.

– Нет, – незнакомей улыбнулся. – Нам она не нужна. Нам с вами нужно всего лишь желание. Скажите: «Да», и время перетёчет из одной чаши в другую. Всё очень-очень просто. Информационное поле земли хранит тайны, накопленную веками, везде, а не только в Охотничьей пещере, из которой вы только что вернулись, синьор Юрген Турнесол.

– Откуда вы меня знаете? – воскликнул Юрген, забыв, что видит сон. Незнакомец рассмеялся:

– Я – архивариус вечности. Выбирайте да или нет…

– Да, да, да…

Турнесол

Мальчик не любил свою фамилию Турнесол. Она его раздражала. Он мечтал вырасти и поменять её на другую, более благозвучную. Случай заставил его изменить отношение к смешному слову Турнесол. Они с отцом шли по базару у моста Риальто, искали что-то особенное.

– Турнесол, турнесол, турнесол!!! – закричала рядом торговка.

Отец остановился, повернул голову.

– Синьор, купите турнесол, он приносит счастье, – сказала торговка, протянув ему несколько подсолнухов. – Взгляните, сколько даров внутри каждого цветка. Никто никогда не одарит вас лучше, чем турнесол, уверяю. Это лучший подарок. Лучший…

Отец взял цветы, заплатил даже больше, чем торговка попросила. На её немой вопрос, он ответил:

– Благодарю вас, добрая женщина. Вы помогли мне получить ответ на главный вопрос, мучивший меня, а это стоит денег.

Когда они остались наедине, он обнял Юргена за плечи, спросил:

– Скажи, сынок, ты размышлял над тем, почему мы носим такую смешную фамилию?

– Да, отец, я постоянно об этом думаю, – ответил мальчик.

– И мне этот вопрос не давал покоя много лет. Но никто из родственников не мог объяснить мне, откуда произошла наша смешная на первый взгляд фамилия – Турнесол. Никто не знал, почему нашего прародителя назвали подсолнухом. Я чувствовал, что во всём есть некий смысл, скрыта тайна, но никак не мог понять, какая. А сегодня понял.

Наш далекий предок выращивал подсолнухи и дарил их людям. Именно дарил, а не продавал, не выменивал. Людей, которые делают добрые дела, считают простаками, глупцами и даже юродивыми. Их высмеивают, им прикрепляют прозвища, которые порой заменяют фамилию. Так, наверняка, произошло и с нашим предком. За свою доброту он стал Турнесолом. А вслед за ним Турнесолами стали все мы. Но, в отличии от основателя нашего рода, который выращивал и дарил подсолнухи, остальные поступили иначе. Они не стали дарить цветы, а дождались появления семян и получили прибыль с их продажи. А уж когда из семян решили отжимать масло, денег стало ещё больше. Небольшой клочок земли превратился в плантацию подсолнухов. Но…

В жизни каждого из нас происходит нечто такое, что заставляет нас всё начать с нуля. – посмотрел на сына. – Таким поворотным событием в нашем роду стало нападение Турецкого султана. Цветущие поля подсолнечника погибли под копытами коней и колесами повозок турецкой армии. Ничего не осталось кроме смешной фамилии Турнесол и желания делать добрые дела. Дарить подарок приятнее, чем ждать даров от кого-то. Ты это скоро поймёшь, мой мальчик, – улыбнулся. – Эти подсолнухи мы с тобой, дорогой мой Юрген, отнесем художнику Альберено. Он болен. Может быть, наши цветы помогут ему справиться с болезнью, поднимут настроение.