Виктор Хорошулин - Хвост ящерицы. Тайна русского Кёнигсберга Страница 8

В начале войны, будучи переведённым в действующую армию, Александр Васильевич исполнял обязанности коменданта Мемеля, а с 1759 был назначен офицером главной квартиры русской действующей армии (20). Своё боевое крещение Суворов получил в июле 1759 года, когда с эскадроном драгун атаковал и обратил в бегство немецких кавалеристов. Позже Александр Васильевич был назначен дежурным офицером при командире дивизии Ферморе. В этой должности он принял участие в знаменитом сражении под Кунерсдорфом. В прошлом году Александр Васильевич, будучи дежурным офицером при главнокомандующем русской армией генерал-аншефе Ферморе, принял участие во взятии Берлина русскими войсками. В нынешнем, 1761 году подполковник Суворов готовился вступить в должность командира сводных отрядов (драгунских, гусарских, казачьих), целью которых было прикрывать русские войска, и бесконечными нападениями терзать прусские тылы.

А сейчас он находился в отпуске и прибыл в Кёнигсберг, чтобы повидать своего отца, генерал-губернатора Пруссии, и поправить здоровье после ранения.

Василий Иванович с радостью принял сына. Он организовал для него прекрасную баню, угостил сытным ужином и сейчас, пригласив в свой кабинет, с интересом расспрашивал о делах в действующей армии.

Сам генерал-губернатор был одет довольно скромно. На нём ладно сидел двубортный форменный сюртук без регалий, на котором вместо пуговиц сверкали аграфы.

– Когда же, сын мой, по твоему разумению, закончится война?

– Трудно сказать, батюшка, – почтительно ответил Александр. – Всё решают политики, а не военные. А политика – тухлое яйцо! Война могла бы закончиться ещё в прошлом году, если бы после Кунерсдорфа мы сразу пошли на Берлин… Фридрих уже отдал приказ: «Всё потеряно, бегите, спасайте двор и архивы!» (21) Да только австрияки с французами задумали загребать жар чужими руками. Только загребающий жар чужими руками после свои пережжёт! В какой-то мере, можно понять фельдмаршала… Но я бы поступил иначе!

– Да, сын, – задумчиво произнёс Суворов-старший. – Генерал Берг (22) доволен тобой и прочит тебе большое будущее.

– Увы, карьер мой пока не скачет во весь опор, – улыбнулся подполковник, – но впереди меня ждёт множество других баталий и звание полковника – не за горами! Эта война немалому научила меня.

– Да уж, век живи – век учись…

– Я тут, батюшка, задумал разработать собственную систему подготовки и обучения войск, а также – организации тыловых подразделений. Я изучил русского солдата, понял тонкости его… внутреннего мира, его возможности и способности. И убеждён: с таким солдатом нам не страшен никакой враг! Там, батюшка, где пройдет олень, там пройдет и русский солдат. Там, где не пройдёт олень, все равно пройдёт русский солдат!

Захар принёс самовар, и отец с сыном некоторое время пили чай («твой любимый, Сашенька, чёрный. Из Москвы привезли!»), беседуя о родных. Они помянули добром Авдотью Федосеевну, жену Василия Ивановича и мать Александра Васильевича, поговорили о сёстрах подполковника, Анне и Марии.

– Ты сам-то, сынок, не собираешься ли жениться? – с улыбкой посмотрел на Александра отец.

Тот неопределённо пожал плечами:

– Брак – это, как правило, утрата части себя…

– Так же и обратное, – покачал головой отец, – обретая независимость, мы обязательно кого-то теряем. Иного не дано… Смотри, а то я тебе сам подберу невесту! Есть у меня на примете кое-кто… – но, видя, что этим заявлением поставил сына в неловкую ситуацию, мягко добавил: – А то я старею… А так хотелось бы увидеть тебя бок о бок с красавицей женой и детками на руках…

Сгущались сумерки. За окном пошёл снег. Уличные фонари красиво подсвечивали крупные и пушистые хлопья, мягко ложащиеся на дорогу и тротуары. Внизу залаяли собаки.

– Совсем, как у нас в Москве, – вздохнул Василий Иванович, украдкой любуясь сыном. Тот возмужал, хоть и оставался худощавым и малорослым.

…Единственного сына он назвал в честь Александра Невского. В детстве наследник рос слабеньким и часто болел, поэтому отец пророчил ему гражданскую службу. Однако, с малых лет Александр проявил тягу к военному делу и, пользуясь богатейшей отцовской библиотекой, самостоятельно изучал артиллерию, фортификацию и военную историю. Решив стать офицером, сын стал закаляться и заниматься физическими упражнениями.

Большое влияние на судьбу Саши оказал и генерал Абрам Ганнибал – друг семьи Суворовых (23). Заметив, что во время игры в солдатики Александр неплохо разбирается в тактических сложностях манёвра, Ганнибал повлиял на Василия Ивановича, дабы тот избрал для сына военную карьеру. Так в 1742 году он и был зачислен мушкетёром в Семёновский лейб-гвардии полк (чтобы начать положенную законом выслугу лет для офицерского чина), в котором и начал действительную военную службу в 1748 году, постепенно повышаясь в звании. Он продолжал своё обучение, изучил семь иностранных языков, вёл полубивачную жизнь: спал на сене, даже в холода носил лёгкую одежду, не ходил, а бегал, не ездил, а скакал, постоянно обнаруживая самую кипучую деятельность. И всё, чего достиг сын, было благодаря его железному характеру и личной храбрости…

Да, теперь его взгляд стал совсем другим, взором бывалого и мудрого человека. Александр как избрал с раннего детства путь воина, так и следовал по нему, не петляя и не останавливаясь. Путь опасный, но достойный русского дворянина.

– Скажи-ка, сын, слыхивал ли ты что-нибудь про масонов? – наконец, задал отец самый главный вопрос.

– Масоны? – Александр отхлебнул из блюдца чаю. – Как не слыхивал? Членами этой сатанинской организации становятся не только простые наши офицеры, но и высокие российские сановники! Князья!

– Почему, Саша, ты считаешь, что они – сатанисты?

– А кто же ещё, батюшка? По моему разумению, коль они отвергают Православие, то самые сатанисты и есть!

– Однако, они проповедуют свободу, равенство, братство, справедливость, просвещение…

– Но отвергают Христа, батюшка. А Его не заменишь ни братством, ни равенством, тем более, что всё это – пустые слова. Какие у них цели? Зачем они прячутся под покровом тайн? Наверняка, замышляют что-то худое, батюшка. Ежели ты чист пред Богом, то зачем скрываться по таинственным ложам и конспирироваться, словно шпионы? Нет, я масонам не доверяю! – отрезал Александр.

– Взгляни-ка на это письмо, сынок, – Василий Иванович достал из шкатулки лист бумаги и протянул его сыну. – Его прислал мне Александр Иванович… Шувалов.

– Шувалов? «Единороги» его братца нам отменно помогли в сражениях с Фридрихом… Но с главой Тайной Канцелярии я не хотел бы иметь дел…, – он начал читать. Со временем его лицо стало принимать озабоченный вид: брови насупились, возле переносицы возникла глубокая морщинка. Дочитав до конца, он в сердцах бросил лист на стол. – Я подозревал, что у масонов могут появиться и более мерзкие, богопротивные мысли! Но, нанести удар по нашей императрице!..

Александр Васильевич искренне уважал Елизавету Петровну. В самом начале его службы произошел один примечательный случай. Однажды в Петергофе он стоял на часах у Монплезира. Императрица проходила мимо, и Суворов отдал ей честь. Государыня обратила на юношу внимание и спросила, как его зовут. А узнав, что он сын Василия Ивановича, который был ей хорошо известен, она вынула серебряный рубль и хотела его дать молодому Суворову. Тот отказался взять, объяснив, что караульный устав запрещает это сделать. «Молодец, – сказала государыня, – знаешь службу», – потрепала его по щеке и пожаловала поцеловать свою руку. «Я положу рубль здесь, на землю, – прибавила она: – как сменишься, так возьми». Крестовик этот Суворов хранил всю свою жизнь…

– Пока это только планы врагов нашего Отечества, сын мой. Но им нужно помешать…

– Позвольте, отец, мне проникнуть в их логово!

Глаза Василия Ивановича заблестели.

– Я и сам хотел тебе предложить это… Лучшего лазутчика в стан масонов и не найти… Ведь ты сам прекрасно понимаешь, что без хорошей разведки боевые действия вести нельзя…

– А как же! Разведка – глаза и уши полководца!

– Но это слишком опасно. Здесь тебе не поле боя, где у тебя ружьё, конь и верные друзья… Тут могут вонзить кинжал в спину или набросить на шею удавку в тёмной подворотне. В Кёнигсберге полно шпионов Фридриха, Саша. Эта земля ещё не стала нашей, хотя на шпиле Королевского замка и развевается российский флаг.… Неподготовленным в это осиное гнездо лезть нельзя, сын мой. Заметь: они должны принять тебя за своего! Например, за члена такой же ложи…

– Придётся сказать, что я – масон. Член петербуржской ложи… например, «Три звезды»! Каково, батюшка?

– Назваться можно кем угодно, сын. Но, для того, чтобы тебя приняли за своего, нужно иметь сведения об… устройстве этих лож, об их ритуалах, традициях, обычаях, словом, множество мелочей, которые обязан знать настоящий масон. Однако, у меня есть книга, где многие из этих секретов раскрываются. Вот, взгляни, – отец полез в ящик стола и вытащил из него фолиант «Улыбка Люцифера».