Предел - Лукьяненко Сергей Васильевич Страница 8

Марк замолчал.

– У вашего искина проблемы? – спросила Ксения.

– Нет, – твердо ответил Валентин. – Но тесты группы «эс» полностью отсоединяют его от периферии. Я хотел задать вам вопрос, который не нужно слышать искину, Ксения.

– Слушаю.

– Почему вы ненавидите разумные машины?

Ксения помедлила. Ей явно не хотелось отвечать, но Валентин ждал.

– Командир… я буду вынуждена говорить обиняками, и мой ответ будет кратким.

– Понимаю.

– Мы, Ракс, имеем негативный опыт, который влияет на наше отношение к разумным машинам, – очень тщательно подбирая слова, произнесла Ксения. – Это не является ненавистью. Это – неприятие и настороженность.

– Почему?

Ксения покачала головой.

– И все же? – настаивал Валентин. – Вы пережили войну с разумными машинами? У вас на планете был бунт искинов? Какие-то исторические прецеденты, про которые вы нам не говорите?

– Я сказала все, что могла, и даже более того, – твердо произнесла Ксения. – Командир, не просите большего. Цивилизация Ракс настороженно относится к мыслящим машинам. У нас есть на то основания. Мы не навязываем никому свою точку зрения, но для нас она очень важна.

Валентин подумал секунду.

– Ксения, скажите, у вас есть основания не доверять конкретному искину – Марку?

– Нет, – ответила Ксения. – А вас что-то насторожило?

Валентин еще мгновение подумал.

Маски. Все это только маски – рубаха-парень, заботливая подруга, ироничный старикан, мудрый наставник. Искины надевали любую или не использовали никакой, как того желал командир. Персонализация помогала общению и создавала правильную эмоциональную атмосферу на корабле. Как правило, искин становился тем, кого в экипаже не хватало. В их случае – мудрым и ироничным комментатором происходящего…

– Нет, – сказал Валентин. – Но если у вас появятся какие-то сомнения относительно Марка, я прошу немедленно довести их до моего сведения, Ксения.

– Хорошо, командир. Возможно, моя просьба покажется дерзкой, но я попрошу вас о том же.

Валентин кивнул и сел в свое кресло. Потом сказал:

– Ксения, но ведь у Ракс тоже есть разумные компьютеры, верно? Невозможно управлять кораблями и станциями без помощи искусственного интеллекта? А уж вынесенные из реальности базы данных…

– О нет, нет! – Ксения вдруг искренне рассмеялась. – Это не компьютеры и не искины, командир. Это совсем другое.

Валентин испытующе посмотрел на нее, но Третья-вовне явно не собиралась продолжать объяснения.

– Я пойду к ученым, Валя, – сказал Матиас, вставая из кресла и жестом приглашая Ксению сесть на его место. На пульте, обнаружившим, что в кресле больше нет члена экипажа, мигнул желтый сигнал блокировки. – Что-нибудь им сказать?

– Скажи, что все будет хорошо, я уверен.

– Так, может, сам это объявишь?

Горчаков хмыкнул.

– Нет, пожалуй. У тебя убедительнее получается.

Глава вторая

Путь вниз с перевала оказался куда легче подъема, Ян даже пожалел об оставленной палатке и провианте. С этой стороны горы были более пологими, да и тропа казалась нахоженной – хотя с чего бы вдруг? Наверное, здесь было меньше ветров и дождей, вот и тропа сохранилась лучше…

Странно, что ни они, ни Рыжие не направили экспансию в сторону диких степей, откуда когда-то вышла вся цивилизация. Да, изменился климат, засуха превратила центр материка в место куда менее комфортное, чем в преданиях. Травы стало мало, реки пересохли, озера стали солеными. И там по-прежнему жили хищники, когда-то терроризировавшие первобытные племена.

Но искусственное орошение, современное оружие, транспорт – все это позволило бы заселить и оживить степи. Почему же они упорно обживали прибрежные полосы, а огромные пространства степей разделили на картах условной линией границы – и забросили? Несколько городков, редкие поселки и шахты, небольшие гарнизоны… А ведь можно было превратить центр континента в центр цивилизации. Сделать прародину человечества землей сотрудничества и мира…

Ян усмехнулся своим мыслям. Может быть, они забросили половину континента именно потому, что она мешала враждовать. Должны были быть территориальные споры, конфликты из-за островов и богатых прибрежных районов. Иначе они не умеют – ни черные, ни рыжие. Даже само разделение государств настолько нелепо, что вызывает оторопь. В детстве Ян постоянно видел рыжих, живущих рядом. Мать рассказывала о временах, когда на цвет волос обращали внимание лишь из эстетических соображений. Однажды она даже сказала, смеясь, что ей всегда нравились рыжие, но вот отец как-то ухитрился покорить ее своей смоляной гривой… А потом рыжие стали уезжать, а черные возвращаться; те, кто уезжал, вспоминали какие-то обиды – мелкие и странные; те, кто возвращался, рассказывали о притеснениях и издевательствах…

– Адиан, – спросил он, – а ты не думаешь, что конфликт искусственный?

Она поняла, о чем он, без уточнений. Ответила, не сбивая шага:

– Разумеется. У нас один язык. Ну, почти один, отличия небольшие. Правящие роды все связаны кровным родством, там, знаешь ли, такого намешано… каждый третий волосы красит. Как у нас, так у них. Те, кто верят – верят в одного Бога и Ангела его.

– Но искусственный конфликт предполагает…

– Зачинщика. Ну да. Точнее, зачинщиков. Нашим властям удобно списывать проблемы на рыжих, их властям – на черных. Ты же не ребенок, Ян.

Ян вздохнул.

– Адиан, я не о том. Я понимаю, как работает власть. Но конфликты всегда были мелкими. Сколько войн помнит история? Шесть, если не брать в расчет мелкие стычки между приграничными городами. Да гражданских конфликтов и у нас, и у них раз в десять больше было – когда провинции восставали и пытались отделиться, когда на восточных островах пиратская республика появилась! А лет тридцать назад как с цепи все сорвались. Вооружение, атомные бомбы!

– Ну? – терпеливо спросила Адиан.

– Во власти ведь тоже не дураки сидят, – сказал Ян и невольно улыбнулся, представляя, сколько раз до него произносили эту фразу. – Да, конфликты двигают экономику и науку и позволяют канализировать социальные проблемы, да… но ядерная война! Как дошло до этого? Вожак со своей семьей надеется отсидеться в бункере? Его может и в живых уже нет, первой бомбой накрыло столицу! А канцлер рыжих? Если между нами – он-то мне всегда казался рассудительным и осторожным.

– Ян, что ты хочешь сказать?

– Может быть, нас с рыжими стравили?

Адиан остановилась. Сбросила тюк с вещами, посмотрела на Яна. Тряхнула головой, рассыпая гриву по плечам.

– Кто?

– Я думал про степи. Почему их толком не осваивают. Ты же знаешь легенды о тайном городе…

Адиан расхохоталась.

– Ян… милый! Город пегих? Затерянный в степи, с высочайшими технологиями, силовым полем закрытый от наблюдения? Мистические искусства, практикуемые в подземных катакомбах? Совет Пяти Кобылиц, втайне правящий миром? Кстати, насчет секретного женского правительства я совсем не против. Может, мы бы поумнее правили? Хотя нет, вру, сменить мужскую дурь на женскую – не выход… Ян, ну это же газетные истории, чтобы поднять тиражи! Книжки для подростков! «Рикки и Затерянный город», «Рикки и Подземный храм», «Рикки и Хранители Степей»! Сама в детстве зачитывалась!

– Зато это все объясняет, – упрямо сказал Ян. – Есть же в степях руины древних городов, следы цивилизации! А могут быть и уцелевшие древние племена. Они следили за нами, решили, что цивилизация зашла в тупик и решили все начать заново.

– Испепелив планету. Убив миллиард своих собратьев!

– Может, они вообще другого происхождения! Может, это хищники эволюционировали и создали свою культуру? Мы для них скот, они уничтожат цивилизацию и примутся жрать уцелевших!

Адиан обняла его, прильнула щекой к щеке.

– Ян, родной мой… Не будь войны – я бы сказала «напиши об этом книгу». Мы бы стали богачами. Все подростковые семьи бы зачитывались.

– Да ну тебя, – смущенно пробормотал Ян. – Передохнем?