Алексей Калугин - Снежная слепота Страница 8

– Ну и что с того? – недоумевающе спросил Бисаун, вновь переведя взгляд на новичка. – Нам и без того известно, где какие стороны света расположены.

– Это потому, что вы сидите на одном месте, – возразил новичок. – При перемещении же на дальние расстояния компас просто незаменим.

– Всегда можно сориентироваться по солнцу, – заметил Марсал. – Оно восходит на востоке, а садится на западе.

– А как ты определишь направление ночью? – хитро глянул на Марсала новичок.

Марсал не нашел, что ответить.

– Кроме того, – продолжал новичок, – определить направление по компасу можно куда более точно, чем по солнцу. А если у вас есть карты…

– Карты? – непонимающе прищурился старый Бисаун. – Что ты называешь картами?

– Ну, это такие большие листы бумаги, на которые нанесены схематические изображения местности, – как смог, объяснил новичок.

Старик задумчиво почесал свою густую бороду.

– Что такое бумага? – спросил у старика Марсал.

Старый Бисаун усмехнулся и качнул головой.

– Спроси лучше у него, – взглядом указал он на новичка. – К нему, похоже, начала возвращаться память. Если так и дальше пойдет, он расскажет нам такое, о чем никто никогда не слышал в мире вечных снегов.

– Вы не знаете, что такое бумага? – не то чтобы удивленно, а скорее недоверчиво посмотрел на своих собеседников новичок.

– Быть может, мы называем эту вещь как-то иначе. – Старый Бисаун повел рукой по сторонам. – Посмотри, может, ты увидишь ее.

Новичок взглядом обвел комнату и покачал головой: ничего сделанного из бумаги тут не было.

– На чем же вы пишете? – снова посмотрел он на Бисауна.

– Я снова не понимаю тебя, – покачал головой старик.

– Ну, письменность… – Новичок потерянно взмахнул руками перед собой, пытаясь найти нужные слова, чтобы объяснить своим собеседникам понятие, которое самому ему казалось вполне очевидным, а потому и не требующим никакого дополнительного толкования. – Люди часто записывают те вещи, которые хотят запомнить… Для этого существуют специальные значки, называемые буквами, каждая из которых соответствует определенному звуку устной речи.

– Я отмечаю только прожитые дни.

Бисаун тяжело поднялся на ноги, снял с полки сложенный в несколько раз лист плотного полиэтилена и расстелил его на столе. В полиэтилене было проделано множество отверстий, внимательно посмотрев на которые новичок уловил определенную систему. Каждое пятое отверстие было чуть больше четырех предыдущих. А отсчитав пятнадцать больших отверстий, он наткнулся на совсем уж необычную прорезь в форме креста.

– В году семьдесят пять дней, – объяснил старый Бисаун, проведя пальцем от одной крестообразной отметки до другой. – Для удобства год разбит на пятнадцать пятидневок, – палец старика указал на несколько больших отверстий. – В сутках сто двадцать часов: семьдесят два часа – светлое время суток, остальное – ночь.

Новичок посмотрел на часы, висевшие на стене за спиной старика. Круглый циферблат был разбит на двенадцать часовых делений.

– Откуда вам все это известно? – спросил он.

– Это известно каждому, – уверенно ответил старик.

Подтверждая его слова, Марсал коротко кивнул.

– А когда происходит смена времен года?

– Что ты имеешь в виду? – не понял Бисаун.

– Периодическое изменение климатических условий, – объяснил новичок. – Сейчас, как я вижу, у вас зима. Но потом придет весна, станет теплее, снег начнет таять, и наступит лето. Потом – осень и снова зима.

Бисаун и Марсал удивленно переглянулись.

– Здесь всегда зима, – сказал, обращаясь к новичку, Марсал. – И снег никогда не тает.

Откинувшись назад, старик привалился спиной к стене и с интересом, будто только сейчас разглядел его по-настоящему, посмотрел на новичка.

– Я даю тебе имя Харп, – торжественно провозгласил он.

– Почему Харп? – удивленно приподнял бровь новичок.

– Потому что, мне кажется, это имя соответствует твоему характеру. – Бисаун степенно огладил бороду с таким видом, будто сказал что-то в высшей степени значимое.

– Бисаун всем дает имена, – добавил Марсал.

– Ну что ж, Харп так Харп, – весело и беззаботно улыбнулся новичок. – Имя ничуть не хуже других. Вот когда я вспомню свое настоящее имя…

– Свое имя ты уже никогда не вспомнишь, – не отрывая взгляда от смеющихся глаз Харпа, медленно покачал головой старый Бисаун. – Лучше и не думай об этом. Я не встречал еще ни одного человека, которому удалось бы вспомнить свое имя. Или хоть что-нибудь из своей прошлой жизни. У каждого есть какие-то воспоминания, но они имеют отношение только к тем или иным профессиональным навыкам. Ничего личного. Забудь о прошлом – его нет. Ты только сегодня появился на свет.

Улыбка не исчезла с лица Харпа, но сделалась похожей на сардонический оскал.

– Люди не появляются на свет взрослыми, – медленно произнес он.

– А как появляются на свет люди? – с любопытством посмотрел на него старик.

– Известно как…

Харп бросил быстрый взгляд через плечо на Халану.

Женщина стояла возле металлического котла, на плоскую крышку которого она поставила таз с вмерзшей в лед красницей. Время от времени она наклоняла таз и сливала талую воду в ведро.

– Детей должны рожать женщины, – уверенно заявил Харп.

– Согласен, – чуть наклонил голову Бисаун. – Но происходит это не здесь, а где-то в другом месте. Тебе известно, как ты сюда попал?

– Я не знаю, – подумав, покачал головой Харп.

– И никто не знает, – заверил его старик. – Но тем не менее в мире вечных снегов регулярно появляются люди, чаще всего в возрасте от двадцати до сорока пяти лет, совершенно ничего не помнящие о своей прошлой жизни. При этом каждый из них имеет при себе стандартный набор вещей, необходимых для того, чтобы выжить здесь. – Бисаун указал на вещи из мешка Харпа, разложенные на столе. – Так было всегда и так будет до тех пор, пока существует этот мир.

– А естественным образом дети в вашем мире рождаются? – поинтересовался Харп.

– Если такое когда и случалось, мне об этом ничего не известно, – покачал головой Бисаун. Продолжая, он понизил голос: – Шесть пятидневок тому назад у Халаны должен был появиться ребенок. Но Татаун, отец ребенка, отправился за красницей и бесследно пропал. Халана очень переживала… Кроме того, у нас начала портиться закваска. Чтобы из закваски получалась полноценная пища, ее необходимо периодически обновлять, а у нас давно не было такой возможности. Только красницей кое-как и перебиваемся… В общем, мальчик Халаны родился мертвым.

Харп чуть наклонил голову к плечу и задумчиво постучал пальцами по столу.