Виктория Гетто - Волк. Юность. Страница 8

— Сьере граф, вы хотите казнить это чудовище в Парда?

Отрицательно качаю головой:

— Вовсе нет, баронесса.

Та удивлена:

— Тогда что?

— Будет сидеть в темнице. Для такой, как она, поверьте — это куда хуже смерти…

Юрика никак не может понять смысл моих действий. Делает очередную попытку:

— Но тогда, как же оставить попытку убийства высокородного владетеля безнаказанной?

Снова терпеливо объясняю:

— Смерть для такой, как эта… Самка… будет лишь избавлением от мук. А вот заключение в подземную темницу заставит молить о пощаде и мучиться всю оставшуюся жизнь. Подобные ей не могут жить без дневного света…

На меня смотрят удивлённые глаза, но я говорю истинную правду. Самое страшное для саури — не видеть дневного светила. Они быстро чахнут и умирают в страшных мучениях. Даже в космических кораблях враги делают иллюминаторы, чтобы можно было увидеть свет настоящих звёзд, а не изображение голограмм. Такая вот особенность их организма, который не может без ультрафиолета… Баронесса изумлённо округляет ротик, а я думаю, до чего же глупо она выглядит в этот момент…

— Простите, доса, но у меня дела в голове колонны.

Посылаю Вороного вперёд, тот резко ускоряется, оставляя кобылку дель Рахи позади. За мной мчится десяток личной охраны. Пролетая мимо клетки с саури мельком отмечаю синие губы самки. Ей явно холодно. Пожалеть? Ещё чего! Бок до сих пор чешется, хотя и терпимо. Да и чего с ней возиться? Мы же враги, причём, лютые враги! До смертного одра! Потому что вид человека вызывает у саури столь же глухую ненависть, как и их внешность у нас. Потому то и все отношения между двумя цивилизациями сводятся к элементарному геноциду и ксеноциду. Причём тотальному. Правда, ходят по Флоту туманные слухи, что где-то как-то кто-то когда-то… Но всего лишь слухи. Ничем не подкреплённые. Всё-таки решаю сжалиться. Помрёт раньше времени, и не будет мне удовольствия наблюдать за её мучениями. Потому осаживаю жеребца и оборачиваюсь к охране:

— Мне нужна доха.

Старший охраны отдаёт короткий приказ, и последний из воинов мгновенно исчезает, чтобы спустя минут пять вернуться. Перед ним на седле лежит толстый валик большого овчинного тулупа. В такой даже я могу завернуться два раза, при своих размерах, а уж хрупкую саури в шубу можно закатать, как в коврик.

— Стой!

Отдаю я приказ погонщику лошадей, на которые навьючена клетка. Серв послушно останавливает лошадей. Спрыгиваю с седла, забираю у охранника шубу и подхожу к клетке. При виде меня девчонка поджимает свои уши. Ага! Боится! Ладно. Открываю замок, благо ключ только у меня, киваю охранникам:

— Вытащите её.

Те с шутками и хохотом извлекают саури наружу. Ооли пищит, шипит и плюётся. Наконец её ставят на снег, и я сам набрасываю на её плечи тулуп, заворачиваю вдвое, потом лично засовываю её обратно. Из меха торчит только нос и глаза. Остальное закрыто. Закрываю дверь, вешаю обратно замок. Снова взлетаю в седло:

— Поехали!

На этот раз неспешно еду вдоль обоза, растянувшегося почти на километр. Ну, ещё бы. Сотня саней, тяжело гружёных. Двести лошадей. Три сотни сервов. И — две недели пути до Парда… А ещё пытаюсь понять, что я ощутил, когда гибкая фигурка очутилась у меня на руках…

…Спустя положенное время мы добираемся до замка. Итак, подбиваем итоги: месяц из срока, который остался до ухода на службу, израсходован. Актив — найдены два корабля, вместо одного. Полностью забран груз с 'Рощицы'. Оприходован по максимуму 'Малый Лист' саури. Одна самка взята в плен. Послан сигнал бедствия на Родину с подтверждением о приёме. Имеется передатчик межпространственной связи, плюс два портативных энергогенератора. Поставлен на консервацию корабельный реактор, находящийся в работоспособном состоянии. А значит, когда я вернусь из Рёко, можно будет озаботиться его доставкой в Парда и прокладкой энерговодов до моих промышленных зон в Тумиане. Дополнительный бонус — оборудование мастерских с Малого Листа, благо конечности у нас с саури схожие, и устройство и внешний вид инструментов практически одинаковы. Ну и богатства моего механика — микростанки, прецизионные инструменты, измерители, универсальные микромеханизмы… Теперь пассив. А он куда больше. Да, обобрали два корабля. Но оба в нерабочем состоянии. Не удалось найти оружие, если не считать моего офицерского табельного бластера. Всё штатное вооружение Малого Листа пришло в негодность. Ракет у корабля на борту нет. Не положено. А личного оружия экипажа я не нашёл. Далее — в грузе 'Рощицы' нет ничего ценного, сплошной ширпотреб. Ну кому, скажите, на этой планете нужна партия шлёпанцев для бассейна? Когда здесь и самих бассейнов нет? Бижутерия, зажигалки, купальники, женское бельё, энергокапсулы для бытовой техники, простенькие проигрыватели, косметика. Зачем всё это здесь? Или забрал по принципу зелёной земноводной? Мол, моё, так моё? Будет? Ну и пусть. Есть не просит, а место для хранения имеется. Едем дальше — реактор есть. Но вот дотащить его до моих владений нереально. Вес — огромный. Мощность — запредельная. Проще проложить энерговоды прямо отсюда. Дешевле и быстрее будет. Но! Для этого необходим один правитель. Да-да! В Фиори. Государь, так сказать… И, последнее — пленная саури. Зачем она мне? Сам не знаю. Молодая, глупая, без царя в голове, как говорится. Просто прибить её, и всё. Так нет! Почему то жалею. Кормлю, пою, лечу, даже одеваю. Зато взамен успел получить дырку в боку и порцию какого-то яда. Хвала Высочайшему, вылечился. Благо аптечку вовремя нарыл. Вот же… Не понимаю я себя. Решительно не понимаю!.. Ясно, что со мной что-то не так. Но что? Между тем от замка, расстилающегося внизу, к нам мчится кавалькада всадников. Мне кажется, или нет?! Впереди, верхом, на горячих конях мчатся две женщины, в одной из которых я узнаю матушку, а во второй Мауру дель Конти, её наперсницу. Доса Аруанн что, с ума сошла?! В седле, по-мужски! Да ещё… В штанах! В смысле, в облегающих плотно красивые стройные ноги брюках и высоких сапогах со шпорами! И её спутница от досы не отстаёт, так же фривольно, по местным меркам одета, и так же по-мужски сидит в седле, с ногами на обе стороны! Совсем озверели дамы!.. В следующее мгновение конь матушки замирает возле меня, и тут же меня стискивают в крепких объятиях, целуют, тормошат, тискают. И всё это в седле! Наконец первые восторги и эмоции проходят, и мы уже в более спокойном темпе едем дальше, благо обоз, не останавливаясь, проследовал мимо приветственного комитета. Наши с мамой кони неспешным шагом шествуют к замку, и я ужасно доволен, что моя экспедиция, наконец, подошла к концу. Мама ревниво посматривает на гружёные сани, на улыбающихся возчиков, потом спрашивает: