Тэд Уильямс - Глаз бури Страница 8

В первый момент, встревожившись, он собирался немедленно предупредить Джошуа. Шпион? Убийца? Потом он понял, что может делать эта женщина в спальне принца, и почувствовал себя очень глупо.

Джошуа взглянул на покрасневшего Саймона и позволил свитку свернуться в тугую трубку.

- Теперь прими мои извинения, - он встал и передвинул свое кресло поближе к юноше. - Я был крайне невнимателен. Надеюсь, ты понимаешь, что я ни в коей мере не хотел проявлять такого неуважения к человеку, который помог мне выбраться из заточения.

- Не.. нет нужды в извинениях, ваше высочество, - запинаясь, сказал Саймон.

Джошуа вытянул пальцы левой руки, на лице его отразилась боль. Саймон вспомнил рассказ Сангфугола и подумал, как страшно, наверное, потерять руку.

- Пожалуйста, просто "Джошуа" в этой комнате или "принц Джошуа", если тебе это необходимо. Когда я жил среди узирианских братьев в Наббане, они звали меня "мальчик" или "служка". Вряд ли я очень далеко ушел с тех пор.

- Да, сир.

Взгляд Джошуа снова скользнул к письменному столу; в минуту тишины Саймон внимательно осмотрел сидевшего перед ним человека. Честно говоря, он не намного больше походил на принца, чем тогда, когда Саймон видел его в кандалах в комнатах Моргенса. Он выглядел усталым, изношенным заботой, как камень, стертый беспощадным временем. На нем был ночной халат, высокий лоб избороздили глубокие морщины; Джошуа казался скорее архивариусом, товарищем отца Стренгьярда, чем принцем Эркинланда и сыном Престера Джона.

Джошуа встал и направился к свернутому свитку.

- Писания старого Дендиниса, - принц постучал свитком по прикрытому черной кожей правому запястью. - Военный архитектор Эсвайдеса. Ты знаешь, что никому еще не удавалось взять Наглимунд при осаде? Когда Фингил из Риммергарда напал с севера, ему понадобилось две тысячи человек, чтобы окружить город и тем самым защитить свои тылы. - Он постучал еще раз. - Дендинис хорошо строил.

Наступила долгая пауза. Наконец Саймон застенчиво прервал ее:

- Это могущественная крепость, принц Джошуа.

Принц бросил свиток обратно на стол, поджав губы, как скупец, подсчитывающий убытки.

- Да… но даже такую могущественную крепость можно уморить голодом. Наши линии снабжения очень ненадежны, и мы не знаем, от кого можно ждать помощи. - Джошуа посмотрел на Саймона так, как будто надеялся услышать мудрый ответ, но юноша только широко раскрыл глаза, совершенно не представляя себе, что тут можно сказать. - Может быть, Изгримнур привезет утешительные новости, а может быть и нет. С юга приходят вести, что мой брат собирает войска. - Джошуа мрачно смотрел на пол, потом внезапно поднял ясные и внимательные глаза. - И снова приношу извинения. В последнее время я так погряз в тяжких мыслях, что мои слова обгоняют здравый смысл. Знаешь, одно дело читать о великих битвах и совсем другое дело - планировать их. Ты даже не можешь себе представить, о скольких вещах приходится заботиться. Собрать лесные отряды, перевезти в замок людей и их пожитки, найти продовольствие, укрепить стены… и все это совершенно бесполезно, если никто не придет нам на помощь, напав на Элиаса сзади. Ведя борьбу в одиночку, мы будем стоять долго… очень долго… но падем в конце концов.

Саймон был ужасно смущен. Ему льстило, что Джошуа так откровенен с ним, но было что-то пугающе безнадежное в принце, настолько полном дурных предчувствий, что готовом разговаривать с необразованным мальчишкой, как со своим лучшим советником.

- Что ж, - вымолвил он наконец, - что же, все повернется так, как будет угодно Богу. - Он возненавидел себя за эту глупость в тот самый момент, когда она прозвучала.

Джошуа кисловато усмехнулся-

- Ах, я пойман простым парнишкой, как Узирис знаменитым терновым кустом. Ты прав, Саймон. Пока мы дышим, остается надежда, и этим я обязан только тебе.

- Лишь отчасти, принц Джошуа.

"Не звучит ли это неблагодарно?" - подумал Саймон. Холодное выражение вернулось на суровое бледное лицо принца.

- Я слышал о докторе. Это жестокий удар для всех нас, и, я уверен, стократ более жестокий для тебя. Нам будет очень не хватать его мудрости - доброты тоже, но мудрости больше. Я только надеюсь, что другие смогут хоть отчасти заменить его. - Джошуа снова наклонился вперед. - Нам необходим совет, и чем скорее, тем лучше. Гвитин, сын Луга, будет здесь завтра. Другие ждут уже несколько дней. Многое зависит от нашего решения, много жизней. - Джошуа задумчиво кивнул головой.

- А… а герцог Изгримнур жив, принц? - спросил Саймон, набравшись смелости. - Я… я провел ночь с его людьми на пути сюда, но… но мне пришлось оставить их.

- Он и его люди останавливались здесь на пути в Элвритсхолл. Это было много дней назад. Вот почему я не могу ждать их: могут пройти недели. - Он снова отвел глаза. - Ты владеешь мечом, Саймон? - спросил он внезапно. - Тебя обучали этому?

- Всерьез нет, сир.

- Тогда пойди к капитану стражи, пусть он найдет кого-нибудь, чтобы заниматься с тобой. Нам понадобится каждая рука, особенно молодая и сильная.

- Да, принц.

Джошуа встал и, повернувшись спиной к юноше, пошел к столу, как бы давая понять этим, что аудиенция закончена. Саймон застыл в кресле. Ему хотелось задать еще один вопрос, но он не знал, прилично ли это. Наконец он тоже встал и медленно попятился к занавешенной двери. Джошуа, по-видимому углубился в изучение свитка Дендиниса. Саймону оставался всего только шаг до выхода, когда он решительно остановился, расправил плечи и все-таки задал вопрос, который так волновал его.

- Принц Джошуа, сир, - начал он, и высокий человек обернулся через плечо.

- Да?

- А… а эта девочка, Мария… девочка, которая доставила вам послание вашей племянницы Мириамели… - он набрал побольше воздуха в легкие. - Вы знаете, где она сейчас?

Джошуа поднял бровь.

- Даже в самые мрачные дни мы не можем удержаться от мыслей о них, так ведь? - Принц покачал головой. - Боюсь, что ничем не могу тебе помочь, юноша. Спокойной ночи.

Саймон склонил голову и, пятясь, вышел за занавеску.

Он шел домой, расстроенный аудиенцией принца, и думал о том, что теперь будет с ними со всеми. То, что они все-таки добрались до Наглимунда, казалось грандиозной победой. Неделями для него не было другой цели, ему не светила никакая другая звезда.

Для него, жестоко оторванного от дома, это было средством не подпускать к себе более серьезные вопросы. Теперь же то, что казалось безопасным раем в дни его отчаянного путешествия, обериулось новой, еще более страшной ловушкой. Джошуа почти прямо сказал это - если они и выстоят, их уморят голодом.

Добравшись до крошечной комнатки отца Стренгьярда, он сразу же залез в постель, но еще два раза услышал, как часовые выкликают время, прежде чем заснул.