Павел Корнев - Мир фантастики 2010. Зона высадки Страница 8

На мгновение лейтенант представил, как вбивает всегдашнюю ухмылку в глотку мерзавцу, стиснул кулаки, но тут же мотнул головой и, с удовлетворением поймав ненависть в глазах сержанта, медленно окинул взглядом отсек. Не считая двоих пилотов, которые аккуратно вели десантную посудинку вдоль зубьев вмороженного в лед горного хребта, на внутренних релингах замерли девять человек. Ур был десятым. Еще столько же бойцов остались в планетарном разведчике, который завис на орбите. И остались лучшие: если бы Ур сам набирал команду, то, несмотря на неприязнь к сержанту, взял бы из приданного ему отряда одного Бака, остальных заменил бы проверенными ребятами, этих даже в резерв бы не зачислил, но список утверждал Стив. Когда-то именно лейтенант Мартон натаскивал зеленого еще Ура, гонял его по полосе препятствий и проверял на прочность ребра в спортзале. Теперь уже и капитанские нашивки стерлись на петлицах Стива до серебра, побелели так же, как и его виски, и он давно мог бы вернуться домой, даже отправиться на Землю, но отчего-то продолжал спускать собственную жизнь в сливное отверстие спецбазы сектора, словно его все еще некому заменить. Что он теперь делает на орбите? Сберегает персональную гвардию из десяти человек, пока его бывший ученик разгребает очередную кучу дерьма? Отчего же он тогда не остался на базе?

Ур сглотнул колючий комок и вернул светофильтры на место. Что-то не давало ему покоя, или уж слишком спокойным показался взгляд Стива перед командой к десантированию? Следовало бы переброситься с ним парой слов, но что-то заставило Ура прикусить язык, а теперь и возможности для разговора не было. Экстренный контроль — есть экстренный контроль. Внезапный выход к объекту, исключение локации и, естественно, молчание в эфире.

— А девчонки там есть? — подал голос верзила Тик.

— Непременно! — хихикнул красавчик Шор. — Забыл про сигнал о контакте? Или ты не знаешь, что все иномиряне женского пола?

— Ага! — нервно рассмеялся новичок Вик. — Потому-то иномирян и называют ушедшими! Ни одна не смогла выдержать любовный пыл такого великана!

— Да я… — сдвинул брови Тик.

— Тихо! — рявкнул Ур.

— А может быть, и нет никаких ушедших? — прищурился Бак. — Что скажешь, лейтенант? Я имею в виду — вовсе нет. Не могли же они уйти отовсюду? Ну, травка там странноватая попадается, мушки, рыбки, кое-где живность так вообще кишит, а этого… венца творения нигде нет! Кроме нас.

— Нет и не надо! — буркнул Вик.

— А как же сожженные города на мертвых планетах? — оживился остроносый Рав. — А следы катастроф?

— А это мы сами, — с готовностью объяснил Бак. — Из тьмы самозабвения в космос, потом, по обстоятельствам, снова во тьму и опять в космос. От катаклизма к катаклизму! Вот сорвется наша цивилизация в каменный век, покроется, к примеру, вот такой шапкой льда, потеряет память, а потом опять выберется к звездам и что? Будем заново открывать собственные города? Что думаешь, лейтенант?

— Только нам катаклизмов не хватало, — зевнул обладатель бронзового загара Кельм.

Ур вздохнул и включил герметик броника.

— Готовимся. На точке через три минуты.

— Ну, так что, командир? — продолжал с едва различимой издевкой щуриться Бак.

— Станция на Белой устроена в бункере ушедших, — отрезал Ур.

2

Они высыпали на сухой снег в двух километрах от цели. Челнок замер в ледяной ложбине, а боевая группа двинулась к крохотному плоскогорью, оставив с пилотами троих — самых болтливых и безнадежных, как решил Ур, — Кельма, Вика и Рава. «Поганая инструкция!» — прочитал лейтенант по губам злое бормотанье остроносого, но остался непреклонен. До официального отбоя программы контроля на четверть отряда возлагалась охрана базового лагеря. Семерых для отработки сигнала было достаточно, тем более, что второе сообщение не оставляло сомнений — на станции все в порядке.

Бежалось легко. Снег чуть пружинил и скрипел под ногами, оживляя в памяти Ура шелест изолятора, вывалившегося из разорванных взрывом перегородок. Ур даже метнул взгляд вниз, ожидая увидеть, как и двадцать лет назад, лужи крови. Не слишком гладко прошла та давняя операция. Первая операция, в которой Ур командовал отделением. Что тогда ему сказал Стив, скрипя зубами от боли в простреленной ноге? Подбери сопли, сержант? Да, именно так Стив и сказал. Выходит, он, Ур, так и не сумел их подобрать, если все еще щеголяет в лейтенантских нашивках? А что он сам скажет этим юнцам, когда доведется оказаться рядом с ними в каком-нибудь пекле? И успеет ли он им что-нибудь сказать?

Наручный дисплей моргал зеленым. Индикатор гравитации подрагивал на уровне девяноста процентов, температуры — на минус тридцати, состава атмосферы… Состав атмосферы ничем не удивлял, разве что кислорода отстукивало почти в половину от азота (видно, не просто так колыхались волны океана на Белой), хотя давление могло быть и более привычным. Впрочем, приходилось и забираться выше, и дышать чаще.

Группа уже поднималась по склону, когда Ур, чувствуя удары молоточков в висках и затылке, но, так и не включив усилители экзоброника, все-таки обогнал бойцов. Нет, Стиву это уже никак бы не удалось. Хотя, на главном подъеме он по-прежнему впереди.

Успокаивая дыхание, Ур зажмурился, стряхнул с ресниц капли пота. К счастью, светофильтры не только защищали глаза, но и не давали разглядеть их снаружи. Сдавать стал. Неужели уйдет на пенсию раньше непотопляемого командира? Ему-то на приличную планету рассчитывать не приходится. Добро бы уж осесть в месте, где можно будет из дому выйти без дыхательного аппарата.

«Стоп», — поднял он руку.

Бак тут же прошипел что-то за спиной. Лейтенант оглянулся. Шестеро, кажущиеся в боевых костюмах боевыми роботами, замерли, прижались к изломам льда. Прозрачные перчатки и перстни на пальцах — франт Шор. Верзила с плазменным кассетником на плече — Тик. Обвешанный оружием, как каботажный лоточник боксами с товаром, — Ком. С неуставным ножом на поясе — Сом. С тяжелым ранцем сканера — медлительный, вечно сонный Олл. Ну и Бак, куда ж без него.

— Шор! Опять музыка в ухе?

Голос звучал через маску глухо, но Ур был уверен, что его услышали бы, даже если бы он говорил шепотом. Шор оттопырил большой палец и, Ур готов был поклясться, расплылся в улыбке.

— Музыка в левом ухе, командир! В режиме фона! Музыка — разрешенный наркотик! Мое правое ухо в вашем полном распоряжении! Лучшее ухо, командир!

— Ловлю на слове. Только имей в виду, парень, ухо на трупе меня не устроит; ни правое, ни левое.

Ур приоткрыл клапан, чтобы его слова звучали отчетливее, поймал губами ледяной ветер и принялся отрывисто командовать: