Стив Альтен - Воскрешение майя Страница 8

— Откуда вам все это известно?

Эвелин улыбнулась.

— Я побывала там, моя милая. Там. За чертой.

Доминика почувствовала озноб.

— Это случилось много лет назад, сразу же после урагана Эндрю. Тогда я еще жила в Майами. Когда закончился шторм, решила вывести на прогулку своего бассет-хаунда Оскара. Шагнула на мостовую, покрытую мокрыми листьями, и — бац! — не заметила оборванного провода линии электропередач. Ток ударил меня так, как, наверное, сделала бы это рухнувшая внезапно тонна кирпичей…

Доминика смотрела на пожилую леди так, словно впервые ее увидела.

— И… что дальше? Вы и вправду умерли?

— Как сказали потом врачи, мертвее дверной ручки. Помню, что первым моим впечатлением была удивительная свобода. Все физические ощущения внезапно исчезли. Сознание парило над телом, и было странно смотреть на себя сверху, видеть, как я лежу на мостовой, будто сломанная марионетка. Безжизненное тело — не самое приятное зрелище. А бедный Оскар лаял как сумасшедший, задрав морду. Думаю, он видел мой парящий дух.

— Страшно?

— О нет, и с тех пор я вообще ничего не боюсь.

— А что было потом?

— Потом сознание начало перемещаться по темному тоннелю, в конце которого я заметила свет. Божий свет, он озарял меня такой любовью, которой я и не надеялась когда-либо испытать… — Она помолчала. — Тебе неприятно это слышать?

— Немного. Если этот разговор только для того, чтобы обратить меня в веру…

— Поверь, я меньше всего на свете стремлюсь быть проповедницей. Честно говоря, умерев атеисткой, я была не особо счастлива. И не понимала, чего лишает меня безверие, пока не испытала на себе, что такое повторение пройденного.

— Повторение пройденного?

— Всей жизни, каждого ее мгновения, каждой секунды, каждой мысли. При этом ты видишь и ощущаешь все это не только со своей точки зрения, — ты чувствуешь то же, что и люди, с которыми когда-либо пересекалась в жизни. Чувствуешь горе тех, кого обидела, и радость тех, кому помогла. Все эмоции и чувства становятся невероятно сильными. Некоторые из них печальны, но большая часть просто великолепна. Море невероятной любви. При этом видела все свои недостатки, и это отрезвляло. А потом поняла, что не одна, что рядом души родителей. Я не хотела оттуда уходить, но они сказали, что мое время еще не пришло, что мне нужно кое-что сделать для того, чтобы завершить свою миссию в этой жизни. И я тут же вернулась в свое тело. Оно показалось мне тяжелым, как промокшая зимняя одежда, и жутко болело. Я слышала, как вокруг суетятся медики, и было очень грустно, потому что больше всего мне хотелось остаться со своими родителями…

— Вы сказали кому-нибудь, что вернулись завершать свою миссию?

Эвелин откинулась на спинку стула.

— Я сочла себя обязанной просто рассказать людям, что такое смерть. Когда выздоровела, начала работу над своей первой книгой. Опросила восемьдесят семь человек, у которых был опыт «послежизни» и которые испытали то же, что и я. Собрала множество информации и написала два бестселлера. И все же, несмотря на громкий успех, я чувствовала, что чего-то не хватает. А потом умерла моя сестра…

Эвелин встала. Пересекла комнату. Открыла ящичек шкафа и достала оттуда цветную фотографию.

— В детстве мы с Марией были неразлучны. У нас всего тринадцать месяцев разницы в возрасте. И в Кембридж мы с ней поступали вместе. Никогда не забуду тот вечер, когда она сказала мне, что отправляется в экспедицию исследовать культуру древних майя с Юлиусом и этим придурком Борджией…

Доминика посмотрела на фотографию того времени, когда обе сестры еще жили в Англии.

— Ваши глаза… На фото они темные, как у сестры.

— Да. Они изменились после несчастного случая. Честно говоря, именно после того удара током я и стала некромантом.

— Вы говорили, что смогли связаться с сестрой.

— Она мой духовный компаньон, мой гид по высшим измерениям. Там, на более высоких уровнях, обитают силы Божьего света, силы добра. И чем выше уровень нашей готовности творить добро, тем легче войти в контакт…

— А силы зла тоже существуют?

Эвелин помолчала, подбирая слова.

— Бог создал этот мир, наделив его свободой воли. Он позволил силам зла и добра, света и тьмы, существовать параллельно. «Тусклые», как я их называю, делятся на несколько категорий. Некоторые из них слишком запутались в этой жизни, чтобы увидеть свет и стремиться к нему. Иногда негативные мысли или эмоции могут призвать призраков в нашу земную жизнь. Спиритические доски, к примеру, часто позволяют общаться с ними… Если специально охотиться за этими заблудшими созданиями, то вполне возможно рано или поздно помочь им найти верный путь к свету.

Куда более опасны полтергейсты. У них имеется свой собственный план действий. Это темные и злые сущности, которые считают, что могут использовать свои знания о мире исключительно для того, чтобы манипулировать им. Полтергейсты — это фальшивые пророки, о которых говорит Библия. Они привлекают нас, обещая знание, но вместо этого наносят вред.

Чистые же посланники света способны привести нас к Богу. Я говорю о духах, наших друзьях. Они не судят нас и не манипулируют нами — они лишь помогают увидеть истину. Самые значительные из них — Ангелы, носители Божьей воли. Они всегда готовы помочь, все дело только в нас: мы должны сами попросить их о помощи. Среди ангелов есть херувимы, серафимы, ангелы-хранители и архангелы.

— И вы их видели? Видели свою сестру?

— Нет, но я могу ощущать ее присутствие.

— И она рассказала о Майкле?

Эвелин кивнула.

— Возьми меня за руки и закрой глаза. Очисти свой разум. Дыши носом как можно глубже и не спеша выдыхай через рот. Сконцентрируйся на своих чувствах к Майклу, на своей любви.

Доминика замерла.

Эвелин заметила, как усиливается ее энергия, и начала уходить в себя все глубже и глубже…

— Господи, прими нас в свет своей любви, — негромко проговорила она. — Позволь своим ангелам направлять нас, открыть нам глаза и провести по пути света. Мы благодарим Тебя за все, что Ты сделал, и просим отпустить к нам Марию Розен-Гэбриэл.

Последовала длинная пауза, затем Эвелин снова заговорила, но на этот раз голос принадлежал не ей: он был выше и звонче.

— Мой сын не ушел в сферу духов. Майкл сам себя запер в Чистилище.

Доминика распахнула глаза.

— О Господи… Мик в аду?

— Ада не существует. Душа Майкла закована в цепи ярости — ярости, которая стала плодом жизни без любви. Его попросили принести огромную жертву. Сейчас он жалеет о содеянном и проклинает свое существование на островке пространства-времени, окруженном океаном зла.