Пол Андерсон - Долгая дорога домой [Долгий путь домой, У них нет мира] Страница 8

— Межзвёздная эмиграция началась примерно в ваше время — но не очень интенсивно, из-за ограниченности суперпривода и относительного недостатка пригодных к обитанию планет. Затем последовал трудный период, после него — коллапс, и большинство беженцев, покинувших Сол, постарались скрыть свои маршруты, опасаясь, как бы их не нашли позднее. Мы предполагаем, что существует множество таких затерянных колоний, раскиданных по Галактике, и что некоторые из них могли развиться в очень своеобразные цивилизации, но как мы предполагаем, по оценке и косвенным контактам, они находятся не далее двухсот световых лет. У кого могли быть причины углубиться далее? Продолжим далее… Как мне помнится, произошло двадцать восемь мировых войн, вернувших Солнечную систему к варварству и уничтоживших колонии на ближайших звёздах. Восстановление потребовало много времени, но около двух тысяч лет назад Солнечная система объединилась вокруг Технона, и это продолжается до сих пор. Колонизация возобновилась, но уже преобладает тенденция размещать колонии ближе к дому, под контролем, до тех пор, пока эмиграция была предохранительным клапаном, помогающим избавиться от тех, кто был недоволен новым порядком.

Но так долго продолжаться не могло. Расстояния громадны. Различные природные условия породили разницу в цивилизациях — иное мышление и жизнь. Около тысячи лет назад колонии откололись и, после войны, мы признали их независимость. Сейчас существует около дюжины таких миров, с которыми мы поддерживаем отношения — Лига Альфа Центавра — наиболее мощная из них.

Если вы захотите узнать больше о внешней Вселенной, вам надлежит разговаривать с членами Коммерческого Общества. А сейчас, я думаю, лучше вернуться к современной Земле.

— Да, я хотел спросить, — сказал Ленгли, — что такое Технон?

— Технон — это гигантский социоматематический компьютер, постоянно получающий информацию от своих агентов и вырабатывающий решения по основной политике, основываясь на их докладах. Машина более надёжна, менее эгоистична, не склонна к взяткам, как люди, — Чантхаваар усмехнулся. — Да и зачем человеку мучиться размышлениями?

— Мне показалось, что существуют классы, в том числе и аристократы?

— Да, если это можно так назвать. Это те, кто участвует в осуществлении политики Технона и принимает мелкие ежедневные решения. Для этой цели существует класс Министров. Под ними — Общинники. Это наследственное, но не неподвижное образование, чтобы, скажем, Общинник не мог возвыситься до Министра.

— Там, где мы были, — сказал Ленгли медленно, — мы всегда считали, что лучше управлять случайностью, чем полагаться на неё, а ведь наследственность — дело случая.

— В наше время это не имеет значения. Я же говорил о генной инженерии, — Чантхаваар положил руку ему на плечо и слегка сжал его. Это был не дружественный жест, как заметил Ленгли, а скорее отличие от обычая. — Послушайте, капитан, я не посылаю вас к дьяволу за то, что вы сказали, но другие могут сделать это и гораздо дальше. Это я намекнул.

— Чантхаваар, что мы можем… я и мои друзья… делать? — Ленгли почувствовал смущение и раздражение в своём голосе.

— Ваше положение вдвойне необычно, не так ли? Я назвался вашим патроном, и вы получите квазиминистерский ранг. На некоторое время… Это, кстати, не благотворительность. Технон имеет фонд на непредвиденные обстоятельства, и вы были классифицированы, как непредвиденное обстоятельство. Окончательно мы найдём вам какое-нибудь занятие, но не беспокойтесь относительно перехода в Общинники. Если ничего не изменится, ваши знания о прошлом позволят вам стать историками и посвятить этому оставшуюся часть жизни.

Ленгли кивнул. Ему было все равно, так или по-другому. Пегги уже нет в живых. Да, Пегги умерла. За пять тысяч лет она стала пылью, глубина её глаз и её губы, от неё осталась только его память. Он пытался вернуть себя к реальности, сосредоточиться на важных деталях, необходимых для выживания в этом новом мире, но воспоминание терзало, его как нож.

Он никогда не увидит её снова!

И ребёнок стал пылью, и его друзья стали пылью, и его народ стал пылью: мир жизни и радости, величественных зданий, песен, слез и желаний, стал несколькими пыльными листами в каком-нибудь забытом архиве. Как будто бы и он сам превратился в призрак.

Ленгли нагнул голову, ему хотелось плакать, а Чантхаваар смотрел ему в глаза.

— Это не шутка, — сказал Чантхаваар доброжелательно, и добавил спустя мгновение. — Учтите мой совет и пока сосредоточьтесь на текущих делах. Это должно помочь.

— Да, — сказал Ленгли, не глядя на него.

— Вы же собираетесь пустить здесь корни?

— Я подумаю.

— Ленгли, ладно, если захотите, можете отправить куда-нибудь, — и затем он неожиданно резко добавил. — Очнитесь! Попытайтесь развлечься. Я покажу вам некоторые интересные чудеса.

Ленгли сидел, уставившись в пол.

— Есть одно дело, в котором вы можете помочь уже сейчас, — сказал Чантхаваар. — Из-за него я и явился к вам, хотя мог бы вызвать вас в свой кабинет. Дело весьма секретное.

Ленгли смотрел на его губы, вспоминая, как Пегги гладила его волосы, а потом обнимала, пятьдесят веков назад.

— Дело касается чужака, который был с вами. Как его имя, кажется, Сарис Хронна?

— Вроде бы. А что случилось?

— Он бежал, вы знаете. И мы не можем его найти. Он опасен?

— Не думаю. Во всяком случае, он нам не досаждал. Его соотечественники обладают острыми охотничьими инстинктами, но совершенно мирные во всех других отношениях, и весьма дружелюбны. Сарис отправился с нами взглянуть на Землю, что-то вроде посла. Возможно, он бросился бежать из-за того, что ему в голову пришла некая мысль. Может быть, он боялся очутиться в клетке.

— Он может управлять электронными и магнитными цепями. Вы знали это?

— Конечно. Это удивило нас, в начале. Его раса — не телепаты в обычном смысле, но они чувствительны к нервным импульсам, особенно к эмоциям, и могут, в свою очередь, транслировать их. Я… В действительности же я не знаю, может он читать человеческие мысли или нет.

— Мы ищем его, — сказал Чантхаваар. — Если у вас есть какие-нибудь предположения по поводу того, где мы можем его найти, или что мы можем сделать в этом направлении, скажите мне.

— Я… подумаю над этим. Но я уверен, что он не опасен, — Ленгли замолчал, задумавшись. Он мало знал о разуме холатанина. — Это не люди.

— Вы записали, что эта планета расположена в нескольких тысячах световых лет от Сол. Она, конечно, неизвестна нам. Мы не хотим причинить ему какого-либо вреда, но хотели бы обнаружить его.

Ленгли скользнул по собеседнику взглядом. Под подвижной, улыбающейся маской лица Чантхаваар крылось возбуждение, в глазах — охотничий блеск.