Джек Вэнс - Серый принц Страница 8

Над Персимонским морем летел небольшой самолет Апекс А-15. Он был лишен всяких удобств, и Чейн предположила, что этим Герд Джемах показывает свое презрение к модникам и богачам Олани.

Герд установил автопилот на курс к Галигонгу и откинулся в кресле. Чейн спросила Келса:

— Я думаю, что наш отец все еще летает на старом Стурдеванте с разбитым стеклом?

— Да. И не собирается его менять. В прошлом году я отремонтировал стекло.

Чейн обратилась к Элво Глиссаму:

— В доменах жизнь течет очень медленно. Наши предки были мудры и экономны. То, что было хорошо для них, хорошо и для нас.

— Но мы тоже стараемся приумножить богатство, — заметил Келс. — Двенадцать лет назад мы развели две сотни акров виноградника и уже в следующем году начнем делать вино.

— Это интересно, — сказала Чейн. — Значит, мы перестанем импортировать вино и станем главными поставщиками вина на рынке.

— А я думал, что все вы богачи, так как владеете землей, горами; реками и всем, что там находится.

Келс хмыкнул.

— Все мы просто фермеры и мы видим мало наличных денег.

— Может, ты нам что-нибудь посоветуешь? — спросила Чейн.

— С радостью, — ответил Элво. — Вложите свои деньги во что-нибудь. Например, постройте роскошный отель на одном из красивых островов для удобства яхтсменов.

— Но яхтсменов мало. Ведь плавание в море — опасное занятие. Иногда на яхту нападают морфоты, убивают всех, а яхту уводят прочь.

Элво Глиссам поморщился.

— Корифон жестокий мир.

— В Суанисете более или менее спокойно, — заметил Герд Джемах.

— И в Морнингсвейке, — сказал Келс. — Джорджоль старается доказать аосам, что они плохо живут, но они не могут понять, что же он хочет сказать. Так что теперь Джорджоль выступает со своими проповедями в Олани.

— Джорджоль не похож на классического реформатора, — сказал Глиссам. — Он настоящий индивидуалист. Интересно, каковы его мотивы? Ведь ваш отец не сделал для него ничего, кроме добра.

Чейн сидела молча. Герд Джемах, хмурясь, смотрел вниз на Мермионские острова. Келс заметил:

— В этом нет особой тайны. Отец очень тверд в оценке ситуации. Хотя я, Чейн и Джорджоль выросли вместе, воспитывались одинаково, он никогда не считал Джорджоля равным нам. Мы — ауткеры, Джорджоль — Голубой. Он никогда не обедал с нами в Большом Холле, а всегда ел на кухне, и это его очень уязвляло. Летом, когда мы ездили в гости к тетушке Валь в Олань, Джорджоля всегда посылали на полевые работы, так как отец хотел сделать из него надсмотрщика.

Элво Глиссам кивнул и больше не задавал вопросов.

Розовое солнце плыло по небу. Апекс разорвал пелену облаков, и на северном горизонте показалась Уайя. Расстояние размывало очертания гор и уменьшало яркость красок. Постепенно берег приближался. Вскоре можно было различить большой полуостров, выдающийся в море и образующий большую бухту. На оконечности полуострова виднелись дома, роскошный отель с крышей из белых плит. Отель был расположен на обломках полуразвалившегося утеса.

— Годигонг, — сказал Келс. — Главный морской порт в этом районе.

— А далеко отсюда до Морнингсвейка? — поинтересовался Элво.

— Около восьмисот миль.

Келс изучал берег через бинокль.

— Я не вижу Стурдеванто, но мы еще далеко. Хильгады устроили кару в своем береговом лагере.

Он протянул бинокль Элво.

— Посмотри, праздник в самом разгаре.

Элво не видел ничего, кроме скопления людей с голубыми лицами в белых, розовых и голубых тогах.

Самолет приземлился. Четверо вышли на меловую почву Уайи и поспешили скрыться от палящего солнца под крышей отеля.

Они вошли в темную таверну, освещенную только несколькими бычьими глазами из темно-зеленого стекла. Появился хозяин, низенький толстый ауткер с несколькими прядями рыжих волос на лысой голове и расплющенным носом. Маленькие глазки прятались в глубине глазниц.

— Есть сообщения из Морнингсвейка? — спросил Келс.

— Нет, сэр, ни слова.

Келс взглянул на часы.

— Наверное, мы прилетели рано.

Он прошел к двери, взглянул на небо и вернулся.

— Мы поедим. Что ты можешь нам предложить?

Хозяин скорбно покачал головой.

— Боюсь, что совсем немного. Могу поджарить рыбы, есть пара банок консервированных полипов, пошлю мальчика собрать водорослей на салат. У меня еще есть торт, но я не буду ручаться за его свежесть.

— Сделай, что можешь, а пока принеси нам по кружке холодного эля.

— Самого холодного, какой только бывает, сэр.

Появился ленч. Пища была совсем не такой, которая бы соответствовала положению лендлорда. Они уселись под навесом за столик и смотрели на север в направлении лагеря гильгадов. Хозяин подтвердил, что кару в самом разгаре.

— Но не поддавайтесь искушению любопытства. Они напились раки и вряд ли дружественно отнесутся к вам. Уже этим утром произошло три женских драки и восемь расколадов. А вечером они будут бросать с колеса.

Он сделал предостерегающий жест и удалился.

— Все эти выражения весьма таинственны, — сказал Элво Глиссам, — но ни один из них не вызывает у меня желания посмотреть.

— Твои ощущения очень точны, — заметил Келс.

Он показал на склон горы, заросшей лесом.

— Там находятся пещеры, где содержатся пленники, ждущие выкупа. Если в течение года выкупа не будет, пленника выводят в долину. Его выпускают, и он бежит по долине. За ним гонятся воины на эрьинах, вооруженные пиками. Если пленнику удастся добежать живым до конца долины, то он свободен. Это и есть расколад. Колесо — видишь то высокое сооружение с противовесом? — пленника привязывают к колесу. Противовес отцепляют и колесо раскручивают. При определенной скорости веревки лопаются, и пленник летит к морю. Он может упасть на камни и разбиться или упасть в море, где он останется жив, но может стать добычей морфотов.

Чейн очень не нравилась тема разговора.

Она не хотела, чтобы Келс и Герд воздействовали на Элво, внушая ему неприязнь к ульдрасам. Она сказала:

— Гильгады не истинные представители ульдрасов. Они на самом деле парии.

— Они парии потому, что у них нет традиционных кахемб, а не из-за того, что их обычаи чем-то необычны.

Чейн тут же стала уверять, что все сказанное относится только к не подчинившимся племенам. Племена же, подписавшие Договор, например, аосы, вовсе не такие дикие и кровожадные. Однако, заметив усмешку в глазах Герда Джемаха, она умолкла.

Шло время. В полдень Келс позвонил в Морнингсвейк. На пыльном, засиженном мухами экране в углу таверны появилось лицо Верласа Маддука, домоправительницы Морнингсвейк и троюродной сестры Келса и Чейн. Изображение дрожало на экране, голос вибрировал. Видимо аппаратура была слишком старой и не обеспечивала хорошего качества.