Лоис Буджолд - Криоожог Страница 8

– Э-э… И это что, хорошо?

– Как говорят, нет дыма без огня. – Милорд продолжал жизнерадостно молотить по клавишам, творя послание, предназначенное лишь для императорских глаз. – А может, без зеркал. Прошу обратить внимание, попытка была завуалированной и весьма элегантной. Остается только радоваться, что я имею дело не с идиотами. Ах, Лаиса, как же ты была права. Милая комаррианка, и откуда только твой прелестный носик все знает?

– Что-что? – заволновался, ничего не поняв, Роик.

– Да уж, не поносил ты форму наемника, не послужил в спецслужбах. Там на предмет взяток были интересные проверенные правила. У меня на флоте было так: бери все, что дают, доложи начальству, делай то, что должен. На тайной службе – примерно то же: принимай взятку и тяни нитку. У всех ниток-веревочек два конца, знаешь ли. Веди и подсекай, там увидишь, что поймал. Ха-ха!

Допечатав, Майлз расцвел в радостной улыбке.

– А что за взятка? – настаивал Роик. – Или мне не следует знать?

«Не надо, не вынуждай меня работать вслепую».

– Крайне привлекательный фондовый опциончик от компании Ширагику-ша, ее полное название «Криокорпорация Белая Хризантема». Случилось так, что компания собирается открыть свое отделение на Комарре; мне, похоже, предлагается войти в дело на весьма выгодных условиях. Короче говоря, мне предложили беспроцентный кредит, деньги могу отдать, когда стоимость акций удвоится. Ну а что для них может быть выгоднее акционера с моими несусветно высокопоставленными связями? Хотя, надо отметить, голосующие акции мне не предлагали. Голосовать будут хозяева, чьи имена пока покрыты мраком.

Изо всех головоломных извращений демократии, встречавшихся Роику – вроде вторичного рынка комаррских всепланетных голосующих акций, – обычай Кибо-Даини включать замороженных (а по сути – мертвецов) в списки для голосования начисто выносил мозг. Эти люди становились марионетками в руках криокорпораций. Те распоряжались безответными голосами несчастных, созидая ведомое лишь им самим будущее. Если уж доверяешь корпорации свое забвение и последующую жизнь, то голос – это такая мелочь.

– Без сомнения, то была великолепная задумка, – решительно заявил милорд, узнав о местной традиции. Правда, он говорил о временах двухсот– или трехсотлетней давности, когда странные похоронные обычаи (Роик представлял ситуацию именно так) лишь набирали популярность.

– Тэк-с… – пробормотал милорд себе под нос, отправляя донесение окольными и шифрованными путями.

Ох, как Роику хорошо знакомо было это «тэк-с». От него мороз пробегал по коже.

Засим в постель! Нас ждут великие дела последнего дня конференции. Вот только пошел он, этот последний день, совсем не так, как ожидалось. Насколько понял Роик, никто, даже его хитроумие милорд, не ожидал, что события развернутся так.

И вот – Роик, Роик, что же ты натворил… – безумный коротышка сгинул!

А сгинул ли? Запоздало пронеслась мысль: может, милорда тоже захватили? Сцапали там, в фойе, в пылу сражения?

Может, он здесь? Роик оставил болт в покое и повернулся к стене. Трижды постучал по три раза. Повторил. Ни звука в ответ. Попробовал у противоположной стены, для чего пришлось потянуться. Снова тишина. Может, смежные комнаты пусты? А может, его товарищи по несчастью еще не пришли в себя, не слышат его и не в состоянии ответить… А еще за стеной могут оказаться похитители, и он только что своими руками дал им знать: «Я очухался». Черт! Надо позже еще попробовать.

Роик снова принялся ковырять болт. Волдыри на пальцах уже появились, а проклятая железяка никак не поддавалась. В голове опять завертелись картины: он лишь на мгновение потерял милорда из виду, и тут вдруг сработали отточенные за годы рефлексы телохранителя. Роик затолкал полдюжины потенциальных заложников в гравитационную шахту и оттеснил к пожарному выходу. Да, они были штатскими, невооруженными «ботаниками». Пусть никто, кроме Роика, не помог бы им, что с того? Разве они – его забота? Да и нападавших этим только разозлил, чертовски разозлил, потому и нарвался на луч парализатора. «Вот бы милорду удалось бежать, тогда он меня спасет!» Позорище, конечно. Однако с какой радостью Роик встретил бы этот позор.

Щелкнул замок, Роик дернулся и спрятал ладони на коленях. Дверь открылась, в помещение протиснулся костлявый юнец. Сальные темные волосы, узкая щель глаза, подозрительно зыркающего на Роика из глубины фиолетово-багровой гематомы. Юнец дохромал до радиуса действия цепи, опустил поднос с разогретыми полуфабрикатами из фаст-фуда и подтолкнул его Роику чем-то, здорово смахивающим на швабру. Порция на подносе была не вскрыта. Что ж, похоже, его не собираются ни травить, ни морить голодом. «Не делай поспешных выводов», – раздался в голове голос милорда. Есть хотелось страшно, однако Роик и не двинулся к подносу.

– Я тебя знаю, – выпалил он, – видел тебя в фойе отеля.

Видел вплотную. События завертелись слишком быстро, чтобы Роик мог твердо сказать: профессионально прошло нападение или так, любительщина чистой воды. Прокручивая в голове случившееся, он решил, что скорее в налете было всего понемногу. Снайпер, который снял его парализатором, знал свое дело. А вот те, что увели пленных, никак не вписывались в представления Роика о профи. Ясно одно: то был массовый захват заложников, а вовсе не заговор против граждан Барраяра. То-то милорд расстроится, прямо-таки удар по его самолюбию. Одно непонятно: хорош такой расклад или плох?

Костлявый угрюмо потрогал фингал и сделал шаг назад. Он, похоже, также вспомнил Роика.

– Ну и кто вы такие? – продолжил Роик. – На кой дьявол притащили меня… нас сюда?

Костлявый вскинул голову; не заплывший глаз вспыхнул.

– Мы – Организация освобождения Новой Надежды! Наше поколение, – он ухнул себя в грудь кулаком, – берется за борьбу с властолюбивыми корпорациями! Продажные и разжиревшие, они не оставляют нам шансов, кроме как спалить всю их прогнившую систему до основания, а затем… Затем мы построим все заново. Мы поднимем голову, мы вырвем руки мертвецам, что пытаются обратить нас в прах!

Роик испуганно прищурился, а Костлявый, исполнившись страстью, продолжил проповедь – хотя, может, и несколько путано. По всей видимости, ООНН представляла собой некую местную политическую группировку, которая, не будучи способной к ведению диалога (если Костлявый состоял у них в переговорщиках, то чему тут было удивляться?), попыталась увеличить вес своих аргументов, перейдя от слов к делу. Обрывки разговоров, что Роик случайно услышал на конференции, серьезная критика деятельности местного политического процесса – все утонуло в бесконечном потоке нытья, но суть разглагольствований сводилась к тому, что Костлявый и его дружки полностью себя дискредитировали. А начавшаяся «черная полоса» подтолкнула их к осознанию: если мертвецы не перестанут накладывать свои лапы на все, что можно, то живым скоро совсем ничего не достанется. Дельцы и мертвецы перемешались в голове Костлявого невообразимой кашей. Роик не стал объяснять тому, что благосостоянием Кибо-Даини распоряжались вообще-то живые люди, хоть и от имени мертвецов. И уж если заменять их на других живых, то вряд ли кто станет приглашать на эту роль ООНН.