Мюррей Лейнстер - Первый контакт Страница 8

— Я хочу, чтобы мои знания стали всеобщим достоянием. А… — Тут он произнес нечто, чего я не понял, но тон был презрительным. — То, что я собираюсь сказать, может служить людям даже в вывернутом наизнанку виде. Кроме того, я не думаю, что ты сможешь сохранить все в секрете. Есть ли у тебя перо и бумага?

— Нет, Господин!

— Ты должен прийти снова, чтобы записать то, что я скажу тебе.

Он не исчез, а остался стоять, разглядывая меня. Он задавал мне вопросы, и я охотно отвечал ему. Наконец он задумчиво заговорил, а я с волнением слушал. Его речь была странно похожа на речь одинокого человека, живущего прошлым, но вскоре я понял, что его слова полны загадок и аллегорий, из-за которых время от времени выглядывала истина. Как человек, вспоминающий нечто, он говорил о своем доме, который, по его словам, находился на прекрасной планете, расположенной так далеко, что это расстояние невозможно измерить никакими земными мерками. Он говорил о городах, где жили его друзья, по умным речам которых он тосковал, — здесь, конечно же, я прекрасно понял, что он имел в виду, — и об огромных летающих флотилиях, путешествовавших из одного прекрасного города в другой, о музыке, которая наполняла воздух и нежные звуки которой мог слышать каждый житель планеты. И он говорил чистую правду, поскольку каждому известно, что небеса наполнены сладчайшими звуками музыки. Но через секунду он сказал нечто совершенно невозможное: глядя на меня с улыбкой, он сообщил, что в той музыке нет ничего загадочного и тайного и что появляется она благодаря волнам, похожим на волны света. Самая настоящая загадка — ибо свет есть жидкость, не имеющая ни длины, ни, конечно же, волн и которую нельзя потрогать. Затем он заговорил о полетах в пустоте, а я продолжаю теряться в догадках по поводу того, что же он имел в виду. Ведь всякий может видеть небо, усыпанное звездами, а он говорил о множестве солнц и других миров, и будто бы некоторые из них похожи на ледяную пустыню, а иные на огромную неприступную скалу. Тут его слова показались мне совсем туманными и загадочными. А еще он рассказал о том, как они приблизились к нашему миру, и о сделанной ошибке, будто бы речь шла о математических расчетах, а не о непослушании, и о том, как они, подобно Икару, сожженному Солнцем, упали на Землю. Затем он опять заговорил о непонятных мне вещах, о каких-то двигателях, которые перегрелись из-за проклятого металла, имеющегося на Земле, и о неспособности его народа к борьбе с этим явлением. Притяжение Земли — еще одна загадка, — а потом он вспомнил о головокружительном падении с небес на Землю. Совершенно ясно, что его слова — описание того, как грешники были изгнаны из Рая, и признание того, что он — один из них.

Когда он замолчал, я стал умолять его показать мне какое-нибудь чудо и дать мне способ защититься на случай, если о моем разговоре с ним станет известно.

— Что случилось с моим посланником? — спросил он. Я рассказывал ему, а он сидел не шевелясь и слушал меня.

Я постарался не упустить ни одной подробности, ибо ему и так известна вся правда, просто он решил устроить мне еще одну проверку.

На самом деле я был уверен, что все случившееся с беднягой крестьянином специально подстроено, чтобы встретиться и поговорить со мной, поскольку я много лет занимаюсь изучением различных мистических загадок.

— Люди! — горько проговорил он наконец, а потом холодно добавил: — Нет! Я не могу никак тебя защитить. У моего народа на Земле нет никакой защиты. Если ты изучишь то, чему я хочу тебя научить, тебе придется приготовиться к злобе своих соотечественников.

А потом он написал что-то на свитке, приложил его к какому-то предмету у себя на боку и бросил свиток к моим ногам.

— Если на тебя нападут, — сказал он с презрением, — порви этот свиток, а клочки разбросай. Внимание твоих врагов будет отвлечено, и ты сможешь скрыться. Но помни, стоит тебе взять в руки самый обычный кинжал, и все исчезнет.

Он отвернулся, сделал несколько шагов прочь и исчез. А я долго стоял трепеща, пока не вспомнил заклинание Аполлония Тианского, которое необходимо произнести после исчезновения злого духа. Потом я осмелился выйти из магического круга. Когда ничего дурного со мной не произошло, я поднял свиток и внимательно рассмотрел его в лунном свете. Нарисованные на нем значки показались мне бессмысленными. Даже я, изучивший все известное о магических тайнах, ничего не понял. Я отправился назад в деревню, а по дороге попытался понять, что же все-таки со мной произошло.

Я так подробно описал тебе свою встречу с Таинственным Властелином, чтобы ты понял, что ни гордости, ни злобы, о которых говорят в своих манускриптах специалисты, в поведении моего собеседника не было. Часто утверждают, что когда человек встречается с Могущественным Властелином, он должен быть настороже, чтобы не оказаться в его власти. Тем не менее тот, с кем повстречался я, говорил устало и иронично, совсем как человек на пороге смерти. И о смерти он тоже говорил. Конечно же, он обманывал и проверял меня, ибо кто же не знает, что Силы Тьмы бессмертны. По какой-то лишь ему известной причине он не хотел, чтобы я узнал правду. И я понял, что должен быть очень осторожен, чтоб не потерять столь бесценный шанс. В деревне я рассказал священнику, что я встречался со злым духом, который умолял меня не подвергать его Таинству Изгнания, пообещав раскрыть секрет спрятанных сокровищ, когда-то принадлежавших церкви, до которых он не только сам не сможет дотронуться, но и отдать их в руки человека, в чьей душе живет зло, поскольку сокровища эти освящены Церковью, но он может описать мне место, где они находятся. Так мне удалось добыть пергамент, чернила и перья, и на следующий день я опять в одиночку отправился на вершину холма. Там было пусто, и я, убедившись, что меня никто не видит, и, отложив свой кинжал подальше в сторону, разорвал пергамент на мелкие кусочки и разбросал их. Как только они коснулись земли, передо мной появилось столько золота и драгоценных камней, что я чуть не потерял рассудок от охватившей меня в тот момент неуемной жадности. Я смотрел на мешки, сундуки и ящики, до краев наполненные золотом и драгоценными камнями, и не верил своим глазам. Их было так много, что они усыпали землю у моих ног: огромные камни, сияющие в лучах заходящего солнца, ожерелья, украшенные бриллиантами, и такое невероятное количество золотых монет самых разных времен, что…

Иоганн, представь себе, даже я поддался их власти и чуть не лишился рассудка! Я бросился вперед, мечтая лишь об одном: погрузить руки в это безбрежное море золота. Хохоча как безумный, я стал набивать карманы рубинами, нитками жемчуга и золотом; я купался в богатстве, оно поглотило меня — я подбрасывал монеты в воздух, а когда они падали на меня золотым дождем, я пел и смеялся.