Гордон Диксон - Иные Страница 8

А может, и так, подумал Блейз, может быть, это и в самом деле презрение. Ведь, будучи фанатиком, Барбедж считает себя Избранником Господа, а то и Избранником среди Избранников. Это означало, что все остальные ему не чета, как бы ни были высоки их мирское положение, должность или власть.

Подойдя к Блейзу, он остановился.

– Премного благодарен, что вы соизволили принять меня, Великий Учитель, – произнес он.

– Сдается мне, что я как-то мельком видел тебя на Гармонии, когда был там в последний раз, – заметил Блейз. – Так с какой же ты все-таки планеты? С Гармонии или отсюда, с Ассоциации, а на Гармонии тогда оказался просто по службе?

– Я пребывал на Гармонии, Великий Учитель, будучи откомандирован туда в порядке учебного обмена отсюда, с Ассоциации, где имею честь служить. Я сам вызвался отправиться на стажировку, чтобы расширить кругозор, обрести опыт и стать еще более полезным милиции и Господу. Воистину, Великий Учитель, память ваша просто удивительна. Ведь вы могли видеть меня лишь то короткое время, когда я представлял пленников пред ваши очи. Вы говорили с ними, и они ушли просветленными, вновь вступили на путь служения Господу и отринули неправедный путь преступления, на который встали было по наущению дьявола. Как ни прискорбно, но кое-кто из них определенно снова сошел с пути истинного, в противном случае мне, когда я оказался на Гармонии с небольшим отрядом милиции, посланным на поимку им подобных, не привелось бы снова увидеть человека, которого вы называете Хэлом Мэйном, среди преступного отребья, скрывающегося в тамошних горах.

– Да, – кивнул Блейз. – Неудивительно, что ты встретил Хэла Мэйна среди повстанцев, Эмит. Он необычный человек.

– Он совершенно определенно угодил в лапы сатаны, – заметил Барбедж.

– Несомненно, – согласился Блейз. – Но давай вернемся к более насущным проблемам. Я пригласил тебя сюда для того, чтобы удостовериться, правильно ли ты поймешь причины моего решения.

Его голос вдруг стал тихим и проникновенным, и по внезапно заблестевшим глазам Барбеджа стало ясно, что он заметил перемену.

Блейз продолжал:

– Ты, конечно же, намеревался снова вернуться на Гармонию, чтобы продолжить поиски Хэла Мэйна. Именно этого я от тебя и ожидаю. А ты уверен, что узнаешь его, если увидишь?

– Доверьтесь мне, Великий Учитель. Господь наградил меня отличной памятью на лица. Я как зеницу ока храню его портрет, составленный компьютером по его детской фотографии. Такие портреты распространяли ваши люди. К тому же мне дважды довелось узреть его воочию. – Барбедж на мгновение смолк. – А ныне, – продолжал он после недолгой паузы, – стало доподлинно известно, что он находится в одной из этих нечестивых Групп Сопротивления – разбойных шаек безбожников, выступающих против правящей Палаты на Гармонии так же, как подобное им отребье выступает против законных властей здесь, у нас.

Его речь представляла собой так называемый «распев», которым пользовались только самые религиозные люди Гармонии и Ассоциации. Неискушенным слушателям он мог показаться чем-то наигранным и даже смешным. В устах же Барбеджа «распев» производил совершенно противоположное впечатление. Архаическая речь, казалось, только подчеркивала то, насколько чужды ему обыкновенные человеческие чувства и отношения. Говорил он очень сдержанно, негромким баритоном, как будто стараясь скрыть внутреннее напряжение, и от этого слова его были похожи на туго натянутую, способную резать как бритва проволоку.

– Смею надеяться, – продолжал между тем Барбедж, – что вы, Великий Учитель, отправитесь со мной на Гармонию?

– «В людских делах порой прилив, – продекламировал Блейз, – лишь нужно подождать и, на его волне поплыв, судьбу за хвост держать…»

– О Великий Учитель! – воскликнул Барбедж. – Мне неведомо такое место в Писании. Да и не в силах я вспомнить там ни единой строчки, которая была бы написана подобным слогом.

– Это вовсе не из Писания, Эмит, – пояснил Блейз. – Это вышло из-под пера мирянина – великого поэта. Он сочинил эти строчки восемьсот лет назад. Его звали Уильям Шекспир. И написал он это на языке Старой Земли, а не на нашем нынешнем бейсике. Я не полечу с тобой на Гармонию – меня ждут другие дела. Но я дам тебе письмо для гармонийских властей, в котором будет сказано, что ты исполняешь мое личное поручение. Скажи, а ты знаешь, к какой именно повстанческой группе – то есть я хотел сказать банде – предположительно примкнул Хэл Мэйн?

– Покуда нет, Великий Учитель, – ответил Эмит. Лицо его опять стало бесстрастным. – Но прими мои заверения, что я очень скоро это узнаю. А если мне будет позволено взять туда своих людей, то это выяснится еще скорее.

– Может, ты и прав, – сказал Блейз, – и я думаю, что мы, скорее всего, смогли бы получить для тебя подобное разрешение. Особенно если грядущие выборы выиграет и на ближайшие восемнадцать лет станет Старейшим обеих планет наш Верховный Епископ Маккей. Но если я получу это разрешение сейчас, то, боюсь, руководство гармонийской милиции просто самоустранится от поисков, возложив всю их тяжесть исключительно на вас, а само будет только делать вид, что помогает. Лучше будет, если гармонийцы тоже постараются изо всех сил. Сам посуди – ведь и тебе самому будет лучше, если они сделают хоть часть работы. Я, конечно, понимаю твое желание иметь под рукой собственных людей. Но мне кажется, в данном случае лучше обойтись без них.

На лице Барбеджа не дрогнул ни один мускул.

– Как будет угодно Великому Учителю. Волей Божьей было предопределено, что не кто иной, как ты, властен принимать решения. Значит, так тому и быть – я повинуюсь и постараюсь обойтись теми силами, которые предоставит мне местная милиция. Однако не откажи все же снабдить меня соответственными бумагами. Ибо я…

На этом месте Барбеджа прервал звук внезапно раздавшегося в комнате сигнала.

– Это еще что? – спросил Данно.

– Великий Учитель Блейз Аренс, скажите, у вас с Данно Аренсом есть дядя по имени Генри Маклейн? – Голос принадлежал дежурному, находящемуся сейчас в сорока этажах под ними, на первом этаже здания, в котором все они, кроме Барбеджа, постоянно жили и работали. – Он хотел бы увидеться с вами.

– Дядя Генри! – Блейз неожиданно вскочил и только после этого сообразил, что в этом возгласе прорвалось наружу все его удивление этим неожиданным визитом. Поэтому он постарался взять себя в руки и продолжал уже обычным своим тоном, в котором не было ничего, кроме всегдашней деловитости. Наверняка дядя просто решил повидаться с ними, приехав в город по делам. – Попросите его подняться, – велел Блейз. – И отправьте моим личным лифтом.