Стивен Бакстер - Золотые Реснички Страница 8

Диксон быстро сказал несколько фраз своим людям, затем подошел к Ларионовой и Шоулзу:

— Спасти его не удастся. Похоже, не выдержал перепада давлений и температур, когда мы добурились до его щели. Разорваны внутренние органы…

— Подумать только! — Кеван Шоулз стоял рядом с Диксоном, сцепив руки за спиной. — Под нами, наверное, миллионы этих организмов, и никуда им не деться из пещер и туннелей. Ну на сколько может уйти такой от жидкого слоя? Ярдов на сто, не больше.

Ларионова опустилась на колени, придавив сетку обогревателя между слоями ткани, и заглянула в мутнеющие глаза — звукоулавливатели? — меркурика. Тот раскрыл грозные острые жвала и сомкнул, не издав при этом ни звука. Ей вдруг захотелось протянуть руку в перчатке и дотронуться до израненного бока этого животного… нет, разумного существа, чья раса, наверное, совершила межзвездное путешествие и пять миллиардов лет провела в ледовом плену для того, чтобы встретиться с ней, Ириной Ларионовой…

И все же ее не оставляло подозрение, что изящная гипотеза Шоулза ошибочна. Очень уж грубо скроен организм меркурика. Разве может быть таким потомок вышедшей в космос расы? У хозяев лежащего в Калорисе корабля наверняка имелись средства, чтобы создать кого-нибудь посложнее и поэстетичнее. Диксон недавно говорил, что у этого существа нет никаких конечностей, даже рудиментарных.

«Рудиментарные конечности, — вспомнила она. — О Лета!»

— Доктор Ларионова, что с вами? Она задумчиво посмотрела на Шоулза;

— Кеван, я вас романтиком назвала. Но сейчас думаю, что вы правы почти во всем. Почти, но не совсем. Помните, вы предположили, что паразит влияет на поведение меркурика, заставляет его двигаться к поверхности.

— И что?

Вот тут Ларионова все поняла:

— Я не думаю, что меркурик произошел от звездолетчиков. Но его интеллект, вероятно, развивался здесь, под чужим воздействием. Скорее всего это потомок какого-то животного, привезенного на корабле. Ручная зверушка, мясная скотина… да хоть желудочная бактерия. За пять миллиардов лет кто угодно мог превратиться в кого угодно. И в борьбе за место у недолговечных горячих ключей стимулов для развития ума было предостаточно.

— Ну а сами звездолетчики? — спросил Шоулз. — С ними-то что сталось? Погибли?

— Нет, — ответила Ларионова. — Нет, вряд ли. Но они тоже значительно эволюционировали. То есть, наоборот, регрессировали. Потеряли ко всему интерес. Только одно сохранилось в них за все эти бесчисленные годы: тяга к возвращению на поверхность ледяной толщи, а когда-нибудь, возможно, и на родные звезды. Эта тяга пережила даже утрату самого сознания. В незапамятные времена последний реликт разума превратился в глубинную биохимическую установку: вернуться домой. Подчиняясь этой внутренней команде, существа, некогда разумные, а сейчас — безмозглые паразиты, селятся в телах меркуриков.

Золотистые реснички меркурика встрепенулись в судороге, которая пробежала по всему обледенелому телу. Больше он не шевелился.

Ларионова встала. Обогреватель не помог — колени и лодыжки одеревенели от стужи.

— Пошли, — сказала она Шоулзу и Диксону. — Рекомендую сворачивать базу, и как можно скорее. Теперь это заповедник для ученых, и скоро сюда градом посыплются университетские экспедиции.

Диксон набычился:

— А чем прикажете «Тот» снабжать?

— Чем снабжать? Обращусь в Суперэт. Есть на примете ледяной астероид…

«Ну вот, — подумала она, — наконец-то можно поспать. А потом снова за работу».

В сопровождении Шоулза и Диксона она побрела по тонкому слою пыли к жилому куполу.

Золотые Реснички чувствовала животом лед. Но над ней льда не было, и не было воды. Было лишь бескрайнее ничто, в котором без всякого эха тонули отчаянные импульсы слепых глаз.

Поразительно, невероятно! Она выбралась из льда! Разве может такое быть? Наверное, она попала в огромную пещеру; потолок слишком далеко, вот и пропадает эхо… Ведь мир — это бесчисленные ярусы пещер, соединенных друг с другом бесконечной сетью туннелей…

Так это или не так, ей уже не узнать. По телу разливается смертное тепло. Сознание тает, как лед, и утекает по сужающемуся туннелю памяти.