Борис Руденко - Слабое звено Страница 8

Но он услышал и узнал меня, конечно же, намного раньше.

Эта игра мне совсем не нравится, — сказал он.

Мне тоже, — ответил я.

Но у нас не было другого выхода.

К сожалению, — согласился я.

Тебе придется испортить такой хороший дом.

Здесь останется еще достаточно места для нас, — сказал я. — К тому же скоро ты подберешь себе новый, если захочешь.

Да, — подтвердил он. — Скоро.

Платформа повернула в очередной раз, и я его увидел. Сейчас он выглядел уже не таким огромным, каким предстал перед нами на экране монитора и каким я много лет назад встретил его. Плоть его сжималась короткими пульсирующими движениями. Кстати, монитор я отключил еще до выхода в галерею, поэтому созерцал происходящее в одиночестве.

Теперь я не смогу разговаривать и играть с тобой, — сказал он. — Мне понадобится долгий отдых.

Я знаю. У нас еще будет время для разговоров и игр.

Не думаю, что он услышал мои последние слова. Пульсация его тела прекратилась, и одновременно исчезла боль в моем затылке. Теперь передо мной был просто валун, слегка сплюснутый каменный эллипсоид около полуметра в диаметре.

Я снял с платформы заряд, погрузил эллипсоид и двинулся в обратный путь. Подходящее место для своего Друга я присмотрел заранее, в одном из боковых штреков под жилым сектором. Надеюсь, мне не придется его больше беспокоить, и мы оба доберемся туда, куда стремимся попасть. Я — чтобы доставить и инициировать Врата; а он, как мне кажется, — просто из любопытства. Это второе наше путешествие после той встречи на Обломке-15. И теперь он уже дважды помог мне в сложных ситуациях. Если мне доведется совершить еще один рейс, думаю, без него мне будет одиноко…

Дальше все шло точно по плану. После того как я вернулся и избавился от скафандра, Альбрехт взорвал заряды, и от нашего Обломка отлетел довольно приличный осколок, унося в глубины Вселенной, как с облегчением счел экипаж, неизвестное чудовище. Еще около двух месяцев мы ликвидировали повреждения, корректировали курс, а потом приходили в себя. Проблема Ирины, подруги Лозовского, оставалась открытой. Я к ней не возвращался, потому что просто не знал, как ее решить, но порой мне казалось, что Друг способен помочь и здесь. Если я его попрошу, если сумею объяснить, когда он сможет наконец меня услышать, в очередной раз пробудившись от своего долгого сна. На Обломке, ушедшем к Вольфа-359, не было реликта, это известно мне абсолютно точно. Что произошло там на самом деле — скорее всего, мы не узнаем никогда. Может быть, командиру Обломка не удалось справиться с охватившим команду безумием. У него не было Друга, ему некому было помочь, когда слабое звено внезапно лопнуло…

Друг — сильное звено в моей команде. Я бы сказал даже — самое сильное, и все его возможности мне до сих пор неведомы.

И лишь иногда — очень редко! — я спрашиваю себя: что ему, вечному и бессмертному, до меня, жалкого кусочка протоплазмы, чей жизненный срок измеряется лишь секундами его собственного существования? Зачем он нашел меня вновь после первой встречи на Обломке-15? Почему неустанно сопровождает меня и помогает в самые трудные моменты?..

Засыпающий мерг — тот, кого люди называли реликтом, — сонно вслушивался в сигналы мозга партнера. Человек немного ошибался, но вряд ли имело смысл выводить его из заблуждения. Это всего лишь их первое совместное путешествие. Человек не умеет отличать одного мерга от другого, родителя от детенышей, которым пришла пора покинуть гнездо, где стало тесно. В прошлый раз спутником партнера был совсем другой мерг. Звезда их прежнего общего мира начинает гаснуть, хотя гнездо совершит еще не один десяток тысяч оборотов вокруг светила, пока человек это впервые заметит. Время для мерга действительно не имеет особого значения, но отчего не воспользоваться взаимной помощью, если пути их миграции совпали на коротком отрезке. У партнера возникли трудности, и мергу пришлось немного помочь ему, потому что он тоже не желал менять маршрут, намеченный изначально. Теперь путешествие завершится успешно, однако скоро их пути разойдутся навсегда. Люди слишком переменчивы и тем сложны для постоянного общения, учитывая, насколько коротка их жизнь. Этот человек, ставший партнером, счастливое исключение, единственный удачный контакт из множества прежних попыток, совершенных за тысячи оборотов гнезда вокруг звезды. Поэтому люди займутся своими делами, а мерг отправится дальше уже в одиночестве, чтобы когда-нибудь построить собственное гнездо.

Чувство печали было незнакомо мергу, но нечто похожее на сожаление он испытывал. Игры, которые придумал человек, ему нравились, жаль, что о них придется забыть. Все же мерг был еще так молод…