Алан Фостер - Ледовое снаряжение Страница 8

— Ну, я торговец, поэтому…

Септембер не дал ему договорить:

— Поэтому вы напичканы разными глаголами, оборотами, правилами произношения? Отлично, приятель.

Этан пожал плечами:

— Не более, чем полагается человеку в моем положении. Также я видел пленки о местных условиях, культуре, флоре, фауне и все такое. Бизнес есть бизнес.

— Или выживание. — Он дружески похлопал Этана по спине, так что тот закашлялся. — Правильно, так и надо! Между прочим, вы — ответственный.

— Как? — переспросил тот, подумав, что пропустил в его излияниях главное. — За что?

— За благополучное возвращение нашей группы в цивилизацию. У всякой экспедиции должен быть лидер. Я назначаю себя вашим заместителем. Где здесь можно отдохнуть, командир? — Он подмигнул.

— Постойте, — сказал Этан, — боюсь, у вас обо мне неправильное представление. Я — вовсе не лидер. Лучше им быть, наверное, вам. Вы так славно управились с этим Котабитом…

— Да, иногда бывают такие случаи, — сказал Септембер, разглядывая свои «рукавицы», — но это ограниченная область. И он уже мертв. Эта проблема не требует дальнейшего внимания. Я же бываю вспыльчив и бью по головам, когда лучше их погладить. Даже когда у меня, кажется, лучшие намерения, меня не всегда понимают. Тут нужен здравый смысл, опыт работы с людьми, умение принимать решения в новых обстоятельствах, не запугивая. А разве все это не требуется при торговых контактах? Присутствие духа, быстрота соображения, а?

— Да, но…

— Умение убеждать, дипломатичность.

Этан наконец встрял в это бесконечное перечисление его добродетелей.

— Видите ли, торговля парфюмерией, вроде «Пупе де Кюи N_7», увы, не делает меня смесью Меттерниха и Амундсена.

— Но это помогает убедить людей, что черное — это белое и полезно для них. Здесь всего-навсего требуется убеждать, что белое — это белое.

— Ладно, ладно, я согласен.

— Я так и думал.

— Только потому, что вы считаете это нужным и только временно. — Он взялся за застежки. — Теперь мой первый приказ: чтобы вы одели этот костюм. Он явно больше подходит человеку вроде вас. Мне не нравится то, что он велик и болтается на мне.

— Сожалею, приятель, — Септембер остановил его руку, взявшуюся за застежку. — Вы — главный, верно, но у нас — свободное общество, а не диктатура. Значит, решения надо принимать большинством голосов. Нас здесь всего двое, давайте решать.

— Я голосую за то, чтобы вы его надели.

— А я за то, чтобы он остался на вас. Сколько вы весите?

— Гм! — Этан был второй раз озадачен за последние несколько минут. -

Потрясающе! — Он промямлил ответ.

— Я так и думал, — заметил Септембер. — Возможно, вы похудели.

— Вам он больше кстати. У вас — явно выраженный тип исследователя. А я обойдусь.

— Нет, не обойдетесь, — веско сказал Септембер. — А если ветер ухудшится, нам всем едва будет хватать одежды. А если я, как вы говорите, по типу исследователь, значит, должен переносить холод лучше вас.

— Вы противоречите сами себе, — сказал Этан.

— Не глупите, стараясь поймать меня на слове. Между прочим, этот

Котабит пользовался специальным термобельем. Кое-где тесно, но в сочетании с двойной верхней одеждой — удобно. У этого Уолтера, конечно, оно тоже есть. Может, это и не так удобно, как спецжакеты, но я не замерзну, дружище. Особенно если бы сейчас стаканчик бренди… — он мечтательно облизал губы. — Беспокойтесь о себе, а не о старине Сква.

— Сколько вам лет, — с любопытством спросил Этан, глядя на его мускулы, обрисованные тканью. Он надеялся, что тот не обидится. Он не обиделся, скорее это его очень позабавило, — если судить по его широкой улыбке.

— Я старше, чем коротенькая толстушка, — дочка дю Кане, и немного младше Луны. Но вернемся к одежде. Все эти ваши костюмы — темно-коричневые. Моя же верхняя одежда белая. Вы смотритесь как изюм в кексе. Я не так выделяюсь. Старая привычка. По этим вашим пленкам можно хоть примерно судить о температуре ночью?

Этан покосился на низкое потускневшее солнце.

— Если мы на одной линии с поселком, в центральной зоне планеты, то температура понизится всего до 30-40 градусов. Добавьте к этому ветер

80-100 км/ч. Мы, кажется, попали почти в штиль.

— Не жизнь, а малина, ага? Вроде как сбились с графика. — Он слегка пнул ногой снежок. — Интересно, что думают обо всем этом господа дю Кане?

— Они — занятная парочка. Старик слишком неуверен в себе для человека у руля империи. А девушка… — Он смутился при мысли о Колетте. — Она очень толковая… может даже больше. Но она такая раздражительная, язвительная…

— Из-за своей внешности? — заметил Сква. Дело дрянь. Прямо горькая хина. Однако, я думаю, она не будет для нас бременем. А в этом мире я и сам хотел бы иметь несколько лишних килограммов для тепла. — Он заговорил о другом: — Может быть, ночью установим дежурство?

Он ухватился руками за отверстие, чтобы влезть в лодку. Потом повернулся и подал руку Этану.

Влезая на борт. Этан заметил впереди что-то темно-коричневое. Он показал на пилотскую кабину:

— Что, собственно, здесь произошло? Во время спуска?

— А? Ах, это? Ну, это целая история. Я, знаете, выпил… ну, не то что я был пьян, понимаете?

— Не теряйте мысли, — сказал Этан умиротворяюще.

— Ну, в общем, выпил. И понимаете ли, немного не удержался в рамках.

Ну и какие-то ублюдки из команды вбили в свои пустые головы, что мое поведение представляет серьезную угрозу для этик молокососов-пассажиров.

Они накинулись на меня.

Потом я очнулся, будучи извлеченным из здорового сна, в почти полной темноте, где какие-то, как мне показалось, карлики-рудокопы запихивали меня в шахту. Вдобавок я был связан. Я мог подумать, что у меня белая горячка, чего уже давно, кстати, не было. Или что пробудились какие-то наследственные галлюцинации. Когда до меня дошло, что этому есть более простые причины, я расстроился.

— Ясно, — сказал Этан, — они бросили вас в эту лодку, чтобы вы проспались.

— Верно! Если бы меня отправили в карцер, или что там бывает на этик фирменных кораблях, то нужны были бы всякие формальности, протоколы в трех экземплярах. Гораздо проще было запихнуть меня в спасательную лодку.

Сначала я подумал, что тряска и кувыркание — просто какой-то их фокус. Но потом я почувствовал ушибы, притом болезненные! И свободное падение. Это было совсем не смешно. Потом до меня дошло, что мы отделились от корабля в незапланированном рейсе. Я вообще не люблю похищений, особенно если это касается меня. Потом мы вошли в атмосферу, как камень в воду. Я не совсем понимал, что происходит, так что решил разведать. Вы все были не в лучшем состоянии. Не помню, кто был в сознании, а кто — нет, но толку я ни от кого не добился.