Фрэнк Херберт - Досадийский эксперимент. Без ограничений. Рассказы Страница 8

Маккай поднял руки над головой и потянулся, напружинив мускулистый торс. Собакопостель заколыхалась от удовольствия при его движениях. Он тихонько свистнул и зажмурился от ворвавшегося в комнату утреннего света, когда сработала система контроля окон. Его рот растянулся в зевке. Маккай соскользнул с собакопостели и прошлепал через комнату к окну. Под небом, похожим на испещренную пятнами голубую бумагу, открылся вид на город. Маккай посмотрел на шпили и крыши Централи Централей. Здесь располагалось сердце главной планеты, откуда Бюро Саботажа раскинуло свои разнообразные щупальца.

Он прищурился от яркого света и глубоко вздохнул.

Бюро. Вездесущее, всеведущее, всепоглощающее Бюро. Единственный источник неконтролируемого правительством насилия, оставшийся в Консенте. Здесь находится норма, по которой здравомыслие проверяет само себя. Каждое принимаемое здесь решение требовало максимальной осторожности. Их общим врагом была никогда не затухающая тяга сенсов к абсолютным решениям. И каждый час каждого нового рабочего дня Бюсаб во всех своих частях спрашивал себя: «Что случится, если мы отступим перед распоясавшимся насилием?»

Ответ на это был глубоко осознанным: «Тогда мы бесполезны».

Правительство Консента работало, потому что, несмотря ни на что, члены его верили, что общая справедливость для личности достижима.

Правительство работало, потому что в его ядре сидел Бюсаб, подобно ужасному сторожевому псу способный атаковать себя самого или любой другой появившийся сгусток власти с тонко сбалансированной неуязвимостью. Правительство работало, потому что были места, где оно не могло действовать без сопротивления. Возможность обратиться в Бюсаб делала отдельную личность такой же сильной, как и весь Консент. Все сводилось к циничному, стремящемуся остаться в тени поведению тщательно отобранных щупалец Бюсаба.

«Я не чувствую себя щупальцем Бюсаба сегодня утром», — подумал Маккай.

С возрастом к нему все чаще приходили по утрам подобные мысли. У него был свой собственный метод борьбы с такими настроениями: он с головой погружался в работу.

Маккай отвернулся от окна и подошел к излучателю в ванной комнате, где подверг свое тело запрограммированным процедурам утреннего туалета. Психозеркало на дальней стене ванной комнаты отражало его тело, обследуя и подстраиваясь к его внутреннему состоянию. Глаза Маккая сообщили ему, что он все еще выглядит крепким, смуглым и низкорослым представителем человеческого рода с рыжими волосами. Черты лица его были настолько крупными, что напрашивалось даже невозможное родство с людьми-лягушками Говачина. Зеркало не отражало ум Маккая, считавшийся многими самым острым разрешенным орудием в федерации Консент.

Когда Маккай вынырнул из ванной, Планировщик Дня встретил его музыкой. ПД подстроил мелодию под его движения в соответствии с комбинированным анализом его психофизического состояния.

— Доброе утро, сэр, — флейтой прожурчал ПД.

Маккай, который мог интерпретировать анализ своего настроения по тону ПД, подавил в себе импульс разочарования. Конечно, он опять чувствует себя раздраженным и озабоченным. Кто бы чувствовал себя иначе при таких обстоятельствах?

— Доброе утро, тупой неодушевленный предмет, — проворчал Маккай. Он натянул через голову гибкий бронированный пуловер тускло-зеленого цвета, материал которого имел вид обычной ткани.

— Вы хотели, чтобы я напомнил вам, сэр, что сегодня в девять по местному времени состоится конференция Дирекции Бюро, однако…

— Каждая глупая… — реплика Маккая остановила ПД. Маккай уже давно хотел перепрограммировать эту проклятую штуку. Как бы тщательно вы их ни настраивали, они всегда ляпнут что-нибудь не к месту. Он даже не постарался скрыть раздражения, ключевые слова вырвались у него непрерывным эмоциональным потоком: — А теперь послушай меня, машина: никогда не смей выбирать этот приятельский тон, когда я в таком настроении! Меньше всего я хочу, чтобы мне напоминали об этой конференции. И на будущее, когда ты внесешь в расписание подобное напоминание, то даже отдаленно не намекай, что это было моим пожеланием. Понятно?

— Ваше указание записано, и поправка в программу внесена, сэр, — продолжая, ПД перешел на краткий деловой тон: — Возникло новое обстоятельство, связанное с этой конференцией.

— Так выкладывай.

Маккай натянул зеленые шорты и подходящий по цвету кильт из такого же бронированного материала, что и пуловер.

ПД продолжал:

— Упоминание о конференции, сэр, было сделано как вступление к новым данным: вас просят не присутствовать.

Маккай, который как раз нагнулся, чтобы вставить ноги в спортивные ботинки с автономным приводом, замер и спросил:

— Но они все равно собираются устроить открытый обмен мнениями со всеми Говачинами в Бюро?

— Упоминаний об этом не имеется, сэр. В сообщении только указано, что вам необходимо этим утром немедленно отбыть на полевое задание, которое с вами обсуждалось. Включена поддержка по коду «джи-ви». Неуказанный говачинский Филум попросил, чтобы вы сразу прибыли на их планету. Эта планета названа — Тандалур. Вы должны провести там консультацию юридического характера.

Код «джи-ви» означал, что впереди его ждет миллиард разновидностей ада. Ему придется работать, полагаясь только на себя, за исключением одной услуги от Бюсаба: Тапризиота-монитора. У него будет связь со своим собственным Тапризиотом, который останется в безопасности здесь, на ЦЦ, пока он сам будет выполнять задание и рисковать своей шкурой. У этого Тапризиота будет только одна функция: зарегистрировать смерть Маккая и записать каждый нюанс его последних моментов при жизни — каждую мысль, каждое воспоминание.

Эта запись станет частью инструктажа следующего агента. И следующий агент тоже получит своего собственного Тапризиота-монитора и так далее, и так далее… Бюсаб славился въедливостью при решении своих проблем. Бюро никогда не сдастся. Однако астрономическая стоимость Тапризиота-монитора позволяла получившему такой подарок агенту сделать только один вывод: шансы не в его пользу. И не будет торжественного прощания и погребальных ритуалов для погибшего героя… вероятно, даже не останется физической субстанции героя для выражений личного горя.

С каждой минутой Маккай ощущал в себе все меньше и меньше героизма.

Героизм существовал для глупцов, а агентов Бюсаба нанимали не за их глупость. Тем не менее, во всем этом замечался определенный смысл. Маккай был лучшим квалифицированным не-Говачином, способным вести дела с Говачинами. Он взглянул на ближайшее сенсорное устройство ПД.