Виктор Сапарин - «На суше и на море» - 61. Фантастика Страница 8

Что тут поднялось! Один за другим участники совещания требовали слова. И было от чего волноваться. Впервые на Венеру отправлялось столько ракет. Конечно, ни одна ракета в полете не повторит маршрут другой. Вылетаете ли вы через день, через час или хотя бы через минуту после вашего товарища, вы идете уже совсем другой дорогой — другая длина, другая кривизна, другие скорости на отдельных участках, все другое, только место посадки то же самое. Но вблизи Венеры пучок трасс сходится, и ракеты прибывают вовсе не с теми интервалами, с которыми они стартовали. Здесь возможны столкновения, если будет допущена малейшая ошибка. И вот одно столкновение уже произошло, и главное, на трассе Земля — Луна, где существуют станции наведения и локаторы, которых нет на Венере. Весь замысел операции «Венера-9» был поставлен под сомнение.

Больше всех волновались, конечно, представители Контроля Безопасности.

— Вы хотите высадить на Венере людей, — говорили они, — а потом обрушить на их головы град грузовых ракет. Люди должны разгружать ракеты и отправлять их обратно, слыша над головой свист все новых прилетающих ракет и видя, как они шлепаются вокруг с возможными, «допустимыми» отклонениями от орбиты.

— Чтобы ракеты не столкнулись в полете, — возражали другие, — их нужно снабдить высокочувствительными и быстро реагирующими устройствами, отклоняющими их друг от друга при малейшей угрозе чрезмерного сближения.

— Такие «шарахающиеся» ракеты, — объясняли третьи, — гораздо опаснее обыкновенных, идущих себе спокойно по заданному маршруту. Нужно просто точнее рассчитать и скрупулезно соблюдать эти маршруты.

— Такая точность, — сомневались некоторые, — в настоящее время не может быть достигнута, тому доказательство — столкновение на обкатной трассе. Ведь до сих пор все космические полеты производились так, что в бескрайних просторах космоса больше одной ракеты не находилось. Возникла совершенно новая проблема, и современная техника к этому не готова.

— Что же делать?

— Отложить полет на три с половиной года или на четырнадцать лет до тех пор, пока техника не обеспечит стопроцентную безопасность.

Председательствующий уже дважды уменьшал изображение людей на огромных экранах, иначе все желающие высказаться не уместились бы. Кажется, один только Эдвардс сохранял спокойствие. Такой шум бывал и прежде, когда в игру вступали обстоятельства, не предусмотренные первоначальным планом. Эдвардс знал, что операция все равно состоится и, конечно, в назначенный срок. Он внимательно слушал всех и соображал, что же нужно сделать? Он не мог позволить себе фантастические домыслы, представлять живую картину падающих на людей ракет, столкновение в космосе и прочее; он был тем человеком, который должен сделать так, чтобы ничего этого не произошло. И все умолкли, когда он попросил слова.

— Было бы недостойно людей, — сказал он, — если бы мы отказались от полета в ближайший допустимый срок только вследствие того, что техника в данный момент не вполне готова. Техника — наша гордость, наша сила, это то, что обеспечило нам практический доступ к другим мирам, и признаваться в ее слабости нет никаких оснований. Значит, все дело во времени. Его мало, но вспомните, что каждая наша минута по заложенным в ней возможностям соответствует по крайней мере суткам сто лет назад или году полтысячи лет назад. В наших руках сделать это время еще более емким. Итак, я предлагаю…

Эдвардс сделал паузу, обвел взглядом экраны, с которых на него смотрело множество глаз (сам Эдвардс сидел в своем бюро перед экраном, против письменного стола), и продолжил:

— Первое. Послать на Венеру специальные, особо точным образом нацеленные ракеты — станции наведения. Изготовить их с тройным запасом. Те, что попадут в цель наиболее точно, послужат для работы, остальные мы выключим. Станции наведения обеспечат правильную посадку всех прибывающих рабочих ракет.

Второе. Ракеты должны прибывать по графику разгрузки и садиться на максимально удаленных друг от друга концах посадочного поля — этим мы обеспечим безопасность людей. Третье…

Эдвардс перевел дух, но совершенно твердым голосом закончил:

— Ввиду особой сложности операции я прошу руководство ею поручить мне. Я должен прибыть на Венеру первым и покинуть ее последним, когда улетят все ракеты. Но так как мне чрезвычайно важно быть и на старте — абсолютная точность всех операций на старте имеет решающее значение, — я прошу разрешить мне использование сверхскоростного полета.

На людей, подключившихся к залу своими блок-универсалами, смотрело с экранов лицо Эдвардса: плотно сжатые губы, высокий лоб, светлые, почти прозрачные глаза. Нет, его решение не было порывом романтика. Он пришел к нему на основе трезвого расчета. Смелость, грандиозность идеи, ее головокружительная фантастичность — все это не подлежало даже рассмотрению. Так исключается все конкретное при математическом абстрагировании. Остается чистая логика.

Это была уже самая настоящая сенсация. Миллионы людей следили за ходом заседания. И холодок пробегал по спинам даже самых смелых, самых закаленных. Сверхскоростной полет человека в космосе… Этого еще не бывало!

6

Эдвардс отгоняет воспоминания. Он поднимает голову. Гм? Перед ним индонезийский островной космодром.

Прицельные ракеты стоят здесь же, на противоположном краю плато. К ним не разрешено приближаться никому. Они укрыты чехлами. Тщательно настроенные, выверенные особым способом, они оберегаются от всяких внешних воздействий. Только приборы ведут за ними непрерывное наблюдение. В рассчитанный момент они сбросят чехлы и первыми откроют навигацию. Сорок восемь часов спустя станут стартовать пассажирские корабли. А спустя еще сутки начнет отчаливать в космос армада грузовых кораблей.

Последним Эдвардс включает в сферу своего наблюдения совсем маленький космодром на Луне. Здесь не стоит, а лежит на короткой наклонной эстакаде всего одна ракета. Она не похожа на все предыдущие. Очень длинная, напоминающая сильно увеличенную иглу. В нижней ее части — пояс из множества цилиндров. Она взлетит при помощи этих вспомогательных ракет по касательной, а затем включатся основные двигатели. Многоступенчатые ракеты когда-то проложили путь в космос, и этот принцип человек сохранил в испытательных ракетах, пытаясь достичь максимальной скорости, чтобы установить, как будет протекать такой сверхскоростной полет. Ракета, на которую смотрит Эдвардс, предназначена для рекордов. Человек в ней еще не летал. Теперь полетит Эдвардс. Его предшественниками были собаки, кролик и обезьяна. Никто из них не вернулся на Землю или на Луну. Новейшая сверхскоростная ракета еще не умеет возвращаться. Она никогда раньше не садилась на другие планеты. Эта же сделает первую попытку.