Герберт Уэллс - Первые люди на Луне (без указания переводчика) Страница 8

Мне пришло в голову, что человек такого сорта не совсем обыкновенный постоялец.

— Я думаю, — сказал я, вскакивая на ноги, — что для начала лучше будет поискать скребок.

И я повел его к разрушенным остаткам оранжереи.

Пока он мылся, я в одиночестве обсуждал этот вопрос. Теперь мне стало ясно, что близкое знакомство с м-ром Кавором влечет за собой кой-какие неудобства, которых я ранее не предвидел. Его рассеянность, едва не обратившая в безлюдную пустыню весь земной шар, в любой миг может причинить другие серьезные неприятности. Но я был молод, дела мои находились в совершенном расстройстве, и душевное состояние у меня было самое подходящее, чтобы пуститься в отчаянную авантюру, обещающую какие-нибудь выгоды в случае счастливого исхода. В глубине души я уже твердо решил, что мне причитается по крайней мере половина барышей от всего этого дела. К счастью, как я уже говорил, я нанял дачу на три года без обязательства производить ремонт. Мебель моя была куплена в кредит, застрахована и, следовательно, не подвергалась никакому риску. В конце концов я решил не прерывать моей связи с Кавором и довести дело до конца.

Правда, взгляд мой на вещи сильно изменился. Я уже больше не мог сомневаться в огромных возможностях этого вещества, но меня начали одолевать сомнения насчет орудийных лафетов и патентованных сапог.

Мы тотчас же принялись за работу, чтобы оборудовать заново лабораторию и продолжать наши опыты. Теперь Кавор говорил, больше чем когда-либо применяясь к уровню моего понимания. Он растолковал мне, каким образом нам надлежит действовать, приготовляя это вещество во второй раз.

— Конечно, мы снова сварганим этот сплав, — говорил он с шутливостью, которой я, признаться, никогда не ожидал от него. — Быть может, мы ухватили за хвост самого сатану, но со всеми теоретическими сомнениями покончено раз и навсегда. Мы постараемся в пределах возможного оградить нашу маленькую планетку от всякого ущерба. Но здесь надо идти на риск. Этого избежать нельзя. Научно-экспериментальная работа всегда связана с риском. И тут, в качестве человека практического, вы обязаны помочь мне. Я полагаю, что мы можем изготовлять каворит в виде узких и очень тонких каемок, но я еще не знаю наверное. Мне смутно мерещится какой-то новый метод. Я не в силах объяснить, в чем он состоит. Но довольно странно, что первая мысль о нем пришла мне в голову, когда я катался по грязи, подгоняемый ветром, и еще не знал, чем окончится все это приключение.

Оказалось, что даже с моей помощью вопрос о методе разрешить нелегко. Но мы не переставали трудиться над восстановлением лаборатории. Пришлось сделать очень много, прежде чем мы успели окончательно наметить план нашей второй попытки. Единственной помехой для нас явилась забастовка наших трех работников, которые отказались подчиняться мне, как старшему мастеру. Но после двухдневных переговоров мы добились полюбовного соглашения с ними.

3

ПОСТРОЙКА ШАРА

Отчетливо помню, каким образом Кавор впервые изложил мне свою идею относительно шара. Смутные недодуманные мысли об этом бродили у него в голове и прежде, но в тот день его словно осенило. Мы возвращались ко мне на дачу для чаепития, и по дороге он начал жужжать. Потом вдруг воскликнул:

— Так оно и будет! С этим покончено! Свертывающиеся шторы!

— С чем покончено? — спросил я.

— С пространством и вообще… Теперь хоть на Луну!

— Что вы хотите этим сказать?

— Нам нужен шар. Вот что я хочу сказать!

Я увидел, что это мне не по зубам, и некоторое время не мешал ему разглагольствовать по-своему. Я и понятия не имел, куда он клонит. Но, напившись чаю, он мне все объяснил.

— Вот в чем дело, — сказал он. — В прошлый раз я растворил вещество, ограждающее тела от тяготения, в плоском резервуаре с отвинчивающейся крышкой. Лишь только смесь остыла и химический процесс завершился, началась кутерьма. Над резервуаром все потеряло свой вес. Улетел воздух, улетел дом, и если бы не улетело само вещество, то, право, не знаю, чем бы все это кончилось. Но предположите, что вещество ничем не удерживается и может свободно подняться кверху.

— Оно тотчас же поднимется?

— Совершенно верно, и шуму будет не больше, чем при выстреле из пушки крупного калибра.

— А какая от этого польза?

— Я улечу вместе с ним.

Я поставил чашку и молча поглядел на Кавора.

— Вообразите шар, — объяснил он, — достаточно просторный, чтобы в нем могли поместиться два человека с багажом. Шар будет сделан из стали и обложен изнутри толстым стеклом. В нем будут находиться изрядный запас сгущенного воздуха и концентрированной пищи, аппарат для дистилляции воды и так далее. А снаружи сталь будет покрыта тонким слоем…

— Каворита?

— Да.

— Но как вы залезете внутрь?

— Такой же вопрос задают дети, когда мать запекает яблоки в тесте.

— Да, я знаю. Но все-таки — как?

— Это очень просто. Понадобится всего-навсего герметически завинчивающаяся крышка. Правда, ей придется дать довольно сложное устройство. Так, например, нужен клапан, чтобы в случае надобности выбрасывать наружу разные вещи, не теряя слишком много воздуха.

— Как в «Полете на Луну» Жюля Верна?

Но Кавор никогда не читал фантастических романов.

— Кажется, я начинаю понимать, — сказал я с расстановкой, — вы можете влезть внутрь и завинтить крышку, пока каворит будет еще горячим. А когда он остынет и сделается не проницаемым для тяготения, вы полетите…

— По касательной[11]…

— Вы полетите по прямой линии… — Я вдруг запнулся. — Что может помешать телу вечно передвигаться в пространстве по прямой линии? — спросил я. — Вы никуда не долетите, а если долетите, то каким образом вернетесь обратно?

— Как раз теперь я думал об этом, — ответил Кавор. — Потому я и сказал, что все кончено. Внутренний стеклянный шар будет не проницаем для воздуха. Если не считать входного отверстия, то весь он будет сплошным. Стальной шар можно сделать из отдельных створок, и каждая створка будет свертываться наподобие шторы. Этого легко достигнуть при помощи пружин, приводимых в движение электрическим током, а ток будет распространяться по платиновым проволокам, впаянным в стекло. Все это второстепенные подробности. Главное же дело в том, что вся каворитовая внешняя поверхность шара, если не считать роликов для штор, будет состоять из этих штор или окон, называйте их, как хотите. И вот, когда эти окна или шторы закрыты и ни свет, ни теплота, ни тяготение, ни всякий другой вид лучистой энергии не имеют доступа внутрь шара, — он полетит в пространстве по прямой линии, как вы говорите. Но откройте окно, вообразите, что одно из окон открыто. Тотчас же любое тяжелое тело, случайно оказавшееся в этом направлении, начнет притягивать нас.