Джеймс Уайт - Напасть Страница 8

— Я собирался показать тебе школу, — продолжил Скорта, — но будет лучше, если я сейчас отвезу тебя на корабль, чтобы ты переместил его сюда.

— Никаких проблем! — заверил его Мартин. — Корабль переместится сюда сам.

— Нет, проблема существует, — вмешалась Бет. — Не очень срочная, так что твой друг успеет показать тебе школу. Через пятнадцать часов начнется сильный метеоритный дождь. Компьютер показывает, что самая интенсивная бомбардировка произойдет в радиусе двадцати миль вокруг города. Я подам тебе шлюпку, а ты принесешь свои извинения и уберешься с планеты.

— Силовое поле шлюпки защитит меня... — начал Мартин.

— Бомбардировка будет массированной. Лучше тебе переждать ее на корабле. Эта их Напасть — очень странное явление. Компьютер выдает какую-то бессмыслицу. Я бы предпочла разобраться со всем этим вместе с тобой.

Мартин задержался с ответом: он уже следовал за тельдианцем по туннелю с гладким потолком и стенами, совершенно не похожему на проход, по которому он попал в кабинет Скорты. Кое-где сохранилась облицовка и плохо различимые бледно-зеленые штрихи, пробивающиеся сквозь красные пятна. Мартин направил на них объектив, встроенный в щиток, и остановился, посылая Бет ясную картинку. Потом заторопился следом за тельдианцем.

— Медная проводка и стальной крепеж, — доложил он возбужденно. — Изоляция сгнила, на стене остались только следы коррозии. Это древняя часть школы, сохранившаяся с тех пор, когда на Тельди пользовались электрическим освещением, а не светящейся растительностью. Тоннелю не одна сотня лет.

Бет встретила его сообщение тяжелым вздохом.

— Ты собираешься оставаться там до последнего момента?

— Если не дольше, — отозвался Мартин.

Они добрались до отверстия со ржавыми следами коррозии. Когда-то здесь была металлическая дверь. Оттуда они попали в большое квадратное помещение, где теснились три десятка тельдианцев самого разного роста: от метровой молодежи до трехметровых взрослых. Стены помещения были завешаны яркими гобеленами, подробно представляющими анатомию тельдианца.

По случаю появления Мартина учебный процесс прервался, раздались всевозможные непереводимые звуки. Скорта представил Мартина как невольника-инопланетянина, собирающего для своего господина сведения об образовательной системе на Тельди. Затем он велел учащимся умерить любопытство и приняться за дело.

Сначала Мартин не мог определить, кто из взрослых исполняет функции преподавателя, потом понял, что старшие помогают младшим, менее сведущим. Остановившись перед двумя самыми молодыми тельдианцами, один из которых был закован в гипс, землянин спросил, сколько нужно времени на срастание костей.

— В среднем тридцать два дня, уважаемый, — ответил массивный юнец, не сводя глаз с эмблемы Федерации на воротнике Мартина. — В случае сложного или множественного перелома, повреждения сустава или сопутствующего ранения мягких тканей срок удлиняется. Если раны не дезинфицировать, начнется нагноение, и поврежденную конечность придется ампутировать.

— Спасибо за полный ответ, — сказал Мартин быстро и тут же задал новый вопрос: — Сколько времени надо учиться на квалифицированного невольника-врача?

Присутствующие отвлеклись от дел и принялись издавать непереводимые звуки. Как Мартин ни анализировал свой вопрос, ему не удавалось обнаружить намека на критику или скрытое оскорбление. Пытаясь исправить ситуацию, он сказал первое, что пришло на ум:

— Я с удовольствием отвечу на любые ваши вопросы и покажу вам свой корабль.

Школяры уставились на пришельца, не нарушая тишины. Минула тягостная минута, прежде чем один из юнцов спросил:

— Когда, уважаемый?

— Не хотелось бы прерывать ваши занятия, — ответил Мартин. — Как насчет завтрашнего утра?

Через несколько минут, уже в коридоре, он спросил своего провожатого:

— Я сказал что-то неподобающее?

Скорта неопределенно фыркнул.

— Они в любом случае наблюдали бы за твоим кораблем на расстоянии. Теперь ты передал им приглашение своего господина осмотреть машину вблизи. Приглашение, естественно, распространяется на учащихся других классов. Надеюсь на прочность твоего корабля, чужестранец.

Мартин хотел было возразить, что его господин не передавал никаких приглашений тельдианским студентам, но вовремя смекнул, что простой раб, вроде него, не взял бы на себя наглость назначать подобную экскурсию без высочайшего дозволения.

— Ты меня неправильно понял, — сказал он. — Я спросил, не было ли чего-то неподобающего в моем вопросе о том, сколько времени требуется студентам-медикам для получения квалификации. На моей планете их коллеги учатся шестую часть жизни, прежде чем им разрешат врачевать других. Некоторые продолжают учебу и дальше, открывая все новые методы лечения и медикаменты.

— Чрезвычайно странно! — Тельдианец задержался перед входом в следующую аудиторию. — Ты прав, Мартин: я тебя неправильно понял. Дело в том, что твой вопрос, заданный ученику, был лишен смысла. В школе эмблемы принадлежности не надеваются, единственный студент-медик среди них — учитель. Если мне не изменяет память, учащиеся будут впоследствии принадлежать Главным Аграриям, Связистам, Миротворцам. Невольники-медики передают ученикам практические навыки. Новые медицинские знания можно получить только под руководством Главного Медика. Насколько я понимаю, на твоей планете редко случаются травмы и болезни. Иначе ученики не тратили бы столько времени на постижение медицины. Мы начинаем ее изучать, едва научившись читать, писать и считать. На Тельди смерть и ранения — частые гости. Поэтому любой из нас доктор.

6

После обхода учебных аудиторий тельдианец привел Мартина в длинный высокий зал. До дальней стены помещения было метров двести. Благодаря вездесущей светящейся растительности Мартин увидел там помост или алтарь, задрапированный тканью.

— Зал славы, — объяснил Скорта и медленно двинулся к алтарю. — Здесь рабы ежедневно повторяют клятву на верность своим господам, собираются по случаю оглашения наказания или порицания. Раз в год отличившихся возводят в более высокий ранг.

Переводя взгляд с потолка на гладкие жерла туннелей, расходящихся в разные стороны от зала, Мартин убеждался, что это помещение не всегда служило Залом славы. Он попросил у Скорты разрешения включить встроенный в шлем прожектор.

Пол зала испещряли полосы коррозии. Отметины были широкими и наводили на мысль о рельсах. Следы коррозии остались и на стенах, и на потолке. Направляясь к алтарю, они миновали углубления, полные превратившейся в пыль ржавчины. У Мартина пересохло во рту.