Владимир Контровский - Последний алхимик Страница 8

Уснул быстро, но в итоге проснулся среди ночи — сна ни в одном глазу…

Докурив, Александр снова лёг и попытался заснуть — не включать же чёртов ящик с его ночной порнографией. Мозг работал, обрывки мыслей копошились, норовя выстроиться в единую цепочку. Саша знал это состояние — обычно в таких случаях его осеняло. Правда, непонятно было, с какой стати на сей раз. Идея создания «аромата любви», призванная, по замыслу её авторов, в корне изменить сексуальную жизнь всего человечества (по меньшей мере!), Свиридова ни в коей мере не увлекла — он отчётливо видел всю её бредовость. Но тогда что, что дало толчок мыслям? Накопившееся раздражение на окружавшую его жизнь, в которой люди всё больше и больше походили на наркоманов, подсаженных на иглу успеха, престижа и денег? Денег — да, денег… Но этот фон присутствовал уже давно, ныл застарелой болячкой и вряд ли мог сподвигнуть на что-то стоящее.

Александр снова и снова перебирал в памяти события дня минувшего, надеясь найти там зацепку. Событий было негусто — короткий никчёмный разговор за завтраком с матерью, переполненная электричка, девица на остановке маршрутного такси, брызги из лужи, работа и всё с ней связанное — визит Никодимова, трёп в лаборатории, лаборантка Юля, — звонок Регине и её холодная отповедь. Что ещё? Книжка про дракона? Ну, это вообще мелочь… А, ещё реклама ювелирного магазина «для бережливых» — память услужливо подсунула и этот стоп-кадр. Чушь… И тем не менее… Саша почувствовал, что за всеми этими мелочами что-то кроется: ведь последняя капля — это тоже мелочь, по сути, но именно она переполняет чашу. Логическая цепочка упорно не складывалась, однако Алхимик был уверен — решение придёт, придёт рано или поздно.

С этой мыслью он и уснул.

Неделя пролетела незаметно. Забот хватало — Никодимов теребил, дважды напоминал Свиридову о необходимости подачи пакета предварительных соображений и прикидок по предложенной теме, и лаборатория молекулярного синтеза гудела потревоженным пчелиным ульем — ребята заинтересовались. Интерес этот ощутимо подогрел аванс, выплаченный в пятницу — сразу же после того, как директор сообщил Александру: «Окончательное решение принято, заказ отдали нам». Размер аванса впечатлял — судя по всему, апологеты «ароматной любви» намеревались раскручивать свой проект по полной программе.

И в пятницу же в лаборатории появился Василий Зелинский — самый крутой в НИИ спец по компьютерному обеспечению новых разработок. За копейки этот парень не работал, и отсюда Александр Николаевич сделал логический вывод — Васе-Мегабайту (по неписаной институтской традиции прозвища имели все здешние мало-мальски значимые личности) тоже перепало от щедрот зарубежных партнёров, и немало.

Зелинский был на двенадцать лет моложе Свиридова, и оперялся он уже в новых условиях, чётко усвоив при этом новые правила старой игры. В отличие от Александра, подстригавшего свою седеющую шевелюру строго по мере надобности, Василий брил голову «под Котовского», следуя имиджу «звёзд», и носил модную короткую щетину. Для Саши так и остался тайной механизм такого экстравагантного бритья — миллиметровая небритость неизменно украшала щёки и подбородок Мегабайта, не укорачиваясь и не удлиняясь ни на микрон.

Несмотря на разницу в возрасте, Зелинский и Свиридов были друзьями — их роднила та сумасшедшинка, которой во все века и лета славились истинные учёные. На людях они блюли политес, называя друг друга «Александр Николаевич» и «Василий Сергеевич», но в неформальной обстановке тут же становились Сашей и Васей.

Визит Мегабайта добавил ажиотажа — Василий Сергеевич осчастливил лабораторию своей новой оригинальной разработкой, превосходно вписывающейся в тему.

— Смотри, Николаич, — втолковывал он Свиридову, — всё очень просто! Вам нужны новые молекулярные соединения? Их есть у меня! Атомов веществ не так много — фишка в том, как собрать из них нужные молекулы. Какие реагенты, с какими катализаторами, при каком давлении и в каком температурном режиме — вариантов не так много, и все они поддаются алгоритмизации. Этот ящичек, — Зелинский ласково похлопал блок процессора, — вопросов не задаёт. Он тупо перебирает варианты и выдаёт оптимальный — нужно только подсказать ему, как это сделать, то есть задать соответствующую программку. Помнишь, была такая играшка популярная, «Тетрис»? Народ ещё от неё тащился?

Саша кивнул.

— Там разные загогулины, — развивал свою мысль Вася-Мегабайт, — надо было крутить и так, и этак, чтобы они аккуратненько уложились в кладку — примерно по такому принципу и работает моя программа. Вам нужны строго определённые запахи — о’кей, ноу проблем! Стойкость — будет вам стойкость! Летучесть, температура испаряемости, и так далее — всё разрешимо! Скажите, что вам надо, а мы подберём, — Зелинский откинулся на спинку кресла, с изяществом музыканта перебирая тонкими пальцами кнопки клавиатуры. — Экономия времени и сил, да ещё какая! Останется лишь испытать полученные соединения на соответствие желаемому — и вперёд! Ну, что скажешь?

— Скажу, что это круто. «Головастый ты мужик, Вася…» — подумал Алхимик.

— Дык! Это вам не жук чихнул! Скажу больше, — Василий доверительно придвинулся к Свиридову, — на основе этой моей программы можно вообще перестраивать вещество, и не только на молекулярном, но и на субатомном уровне! Руководство к действию, так сказать. Надо только…

— Послушай, Сергеич, — перебил его Александр, — а какие у тебя планы на вечер? Уж полночь близится, то бишь конец рабочего дня, — он бросил взгляд на большие стенные часы, — пора бы Герману и в магазин сгонять? Хвала меценатам, деньги есть. Пойдём-ка ко мне — посидим за рюмкой чая, побеседуем. А там — по обстановке. Может, и на подвиги потянет.

Зелинский возражать не стал — они с Сашей действительно были друзьями, да и никаких особых задумок на этот вечер у Мегабайта не имелось. В конце концов, накатит блажь — вызвоним кого ни есть. Вечер — он длинный, а там ещё и ночь впереди. К тому же Василия распирало: ему хотелось поделиться своими новыми идеями, а в такой ситуации благодарный слушатель — первое дело.

У Александра Николаевича имелись свои соображения. Невзначай оброненная Васей фраза о перестройке вещества вообще сыграла роль триггера, запустившего в мозгу Алхимика целый каскад мыслей. Саша чувствовал, что вот-вот в его сознании оформится нечто очень важное, и не собирался упускать эту возможность. Именно поэтому он заранее сжёг мосты: перед уходом из лаборатории позвонил Регине и сообщил, что их сегодняшняя встреча, увы, отменяется — дела-с!