Роланд Грин - Конан против Звездного братства Страница 8

Когда Конан повернулся к предыдущему противнику, тот был уже мертв. Увлекшись боем с Конаном, он неосторожно повернулся спиной к одному из стражников, который не замедлил воспользоваться такой возможностью отточить в бою хорошо отрепетированный на тренировках удар. Рана на шее бандита была такой огромной, что голова почти отделилась от тела.

Кровь, фонтанами бьющая из ран, превратила тропу в липкое месиво самую коварную для бойца почву. Конан вскочил на валун, затем спрыгнул туда, где земля была сухой. Это не только давало ему лучшую опору, но и приблизило к самому центру боя.

Один из разбойников, решив, что поблизости нет никого из противников, попытался опустошить вьюки, притороченные к умирающей от ран лошади. Неосмотрительно увлекшись этим делом, он отправился на тот свет раньше, чем несчастное животное. Схватив его за волосы одной рукой, Конан изо всех сил вонзил кинжал в его горло другой. Разбойник упал на уже развязанные мешки, из которых высыпались какие-то запечатанные склянки и пузырьки, на которых виднелись незнакомые Конану рунические письмена.

Тот охранник, который уже помог Конану во время сражения, вновь присоединился к нему. Теперь каждый чувствовал, что спину ему прикрывает надежный товарищ, сильный боец, что помогало спокойно сражаться со встреченными бандитами. Один из этих, струсивший было и спрятавшийся под кустом, набравшись храбрости или решив, что перевес явно на их стороне, выскочил на тропу.

Храбрость это была или глупость, но его возвращение на поле боя не принесло ему ничего, кроме быстрой смерти. Конан успел подготовиться к его прыжку. Его нога, крепко перехваченная ремнями сапог, словно камень из осадной катапульты, вошла в живот бандита, остановив его прямо в полете. Он упал, согнувшись вдвое, издавая странный звук: то ли шипение, то ли подвывание. Как только он коснулся земли, меч Конана снес ему полчерепа.

Вскоре бой принял самый обычный характер: дикая мешанина сверкающей и лязгающей стали, кричащие или стонущие люди, извивающиеся от боли или лежащие спокойно тела. Конану стало казаться, что число противников никак не уменьшается, что сраженные мечом разбойники вновь встают и вступают в бой.

Неожиданно он понял, что таким обилием противников он обязан тому, что Райна и ее люди перекрыли выход из коридора. Теперь этот узкий проход оказался западней для всех, кто успел попасть туда. Разбойники, решив, что это их последний шанс, наседали на Конана, рассчитывая, сразив его, вырваться из образовавшейся ловушки.

Это добавило Киммерийцу грязной работы, схожей с кровавой работой мясника. Когда все закончилось, он, словно проснувшись после долгого кошмарного сна, увидел, что стоит посреди тропы, в крови с ног до головы, от кончика меча до подошв сапог, а земля вокруг него представляет жуткую мозаику из кровавых луж и изуродованных трупов.

Когда возбуждение боя немного улеглось, он обратил внимание, что уцелевшие в бою солдаты охраны каравана стараются держаться от него подальше. Один из стрелков даже не снимал лука с плеча, хотя и не делал попыток натянуть тетиву. Другой, темнолицый бородатый детина, все время повторял какой-то жест — видимо, суеверное средство уберечься от дурного глаза, — как бы говоря про себя:.

— Райна! — закричал Конан. Крик, вырвавшийся из его глотки, напоминал рев разбуженного медведя.

Киммериец сообразил, что его участие в бою было похоже на вмешательство легендарного Эйзира Неистового. Неудивительно, что даже те, кому он только что помог, были настороже.

— Райна!

На этот раз имя было произнесено на языке, более похожем на человеческий. Охрана узнала его и в удивлении уставилась на кричавшего. Носившая это имя тоже поняла, что позвали именно ее, но разглядеть кричавшего не могла: под шлемом ее лицо было залито кровью. Стараясь прочистить глаза, она усиленно хмурила брови и отчаянно пыталась вспомнить, кому мог принадлежать этот голос, похожий на рык.

Конан рассмеялся. Он почти слышал, как в ее голове прокручивалось:

— Райна Боссонская, — сказал Конан уже чуть спокойнее, — я — Конан из Киммерии. Клянусь тебе в этом всеми богами моего народа и всем, чем пожелаешь.

Конечно, он мог бы много о чем вспомнить, что отмело бы всякие вопросы о том, кем он ей когда-то был, но… Конан вовсе не был уверен, что ей понравятся такие воспоминания средь бела дня, на виду у ее подчиненных.

Брови Райны слегка приподнялись, а затем, вздрогнув, перестали хмуриться. Ее губы тоже вздрогнули перед тем, как расплыться в улыбке. Одним движением она вложила меч в ножны, спрыгнула с седла и подбежала по окровавленной земле к Конану.

— Конан? Ты? — В голосе чувствовались одновременно радость и удивление.

— У меня нет брата-близнеца, насколько я знаю, и ни одному из волшебников еще не удавалось создать что-либо похожее на мою физиономию. Тебе остается только поверить, что перед тобой — я, собственной персоной.

— О великий Митра!

На мгновение Конану показалось, что Райна готова упасть в обморок. Он поднял руку, чтобы поддержать ее, избавив от такого позора. Такая слабость повлекла бы, несомненно, снижение послушания со стороны подчиненных. Увидев их не в пылу боя, он понял, что это — компания здоровенных мужиков, которые вовсе не с готовностью выполняют приказы женщины. Вернее сказать, они бы ни за что не подчинились никакой женщине. Но Райна была не просто женщиной. Даже Конан ничуть не удивился, увидев ее во главе своего собственного отряда охраны менее чем через два года после того, как они расстались в Туране, где она была рядовым бойцом другого отряда.

А вот чему можно было бы по-настоящему удивиться, так тому, что их пути вновь пересеклись здесь, в этой глуши, на этой окраине мира, гордо называвшей себя Пограничным Королевством. Но удивляйся не удивляйся — а они здесь, и надо принимать это как должное.

Райна сумела справиться со своими чувствами. Подойдя к Конану, она легким движением дернула за локон его черной шевелюры:

— Видят боги, чертовски рада тебя снова видеть. К тому же я, да и все мы очень тебе обязаны. Клянусь, я найду способ…

— Рассчитаться за долг? — переспросил Конан с ухмылкой. Но, вспомнив об ее авторитете, он понизил голос и серьезно сказал: — Лучшей платой будет, если ты поторопишь своих людей и мы отправимся в путь, подальше от этого места.

Конан в нескольких словах описал свои действия по ту сторону отрога, умолчав, правда, о первоначальном намерении присоединиться к нападавшим бандитам.

— Пожалуй, ты прав. Пора убираться отсюда. Если у этих несчастных есть дружки, то те, кто успел смыться, наверняка пожалуются им на свои неудачи. А мы здесь — не в лучшем месте и не в лучшей форме для приема гостей.