Вячеслав Маликов - Три лиги к северу Страница 8

После этого часть оставшихся в живых охранников с правого борта переместилось назад, в хвост, где их встретил налётчик с пулемётом. По нему сразу же был открыт огонь. И хоть он ждал их, и успел зацепить ещё пару людей, но мгновения его были сочтены и эта гора мускулов упала бездыханным телом к ногам конвоиров.

С левого борта бой шёл всё это время ровно, без резких атак и отступлений. Убитых со стороны охраны не было, только раненые, да и то легко отделались.

Маус, что был с левого борта, также не пострадал.

Через некоторое время после окончания боя, когда убитые были собраны, а добыча поделена между теми, кто остался жив, караван тронулся в путь. Они снова выиграли, но потери были на этот раз высоки. Среди всего прочего Маус услышал фразу, обронённую одним из молодых конвоиров:

— Меньше, чем с ящиком гранат, я в обратный путь не тронусь!

Где-то сразу же после того, как караван возобновил свой путь, Маус заглянул в последний грузовик, где помимо связанного по рукам и ногам, а также рту грабителя ехали и девушки:

— Ну как вы тут? Не скучаете?

— Может, мы лучше пешком пойдём? — предложила Ли.

— В таком случае мы дойдём только до следующей засады, — резонно заметил Маус и удалился обратно, на отведённую ему позицию рядом с бортом второго грузовика.

Остаток пути они проделали без приключений, если не считать того, что от полученных в ходе боя ранений скончался один из охранников.

Дойдя до Трей-тауна, после которого Маусу с девушками и каравану было не по пути, они распрощались с караванщиком, в принципе честным человеком, каких было довольно мало среди торгового люда, да и вообще люда как такового.

Пообедав вместе с караваном, чтобы не идти в корчьму, да и не светиться там понапрасну, Маус попрощался с караваном и его охранниками, и был таков.

От Трей-тауна нужно было повернуть на восток, и, не доходя до Озмороки, опять вять курс на юг. Где-то там, если верить картам, полученным на базе Айлайцев от сержанта Пройна, находилась небольшая община людей. Община, больше походившая на город закрытого типа, мирно сосуществовала с окрестными городами, спокойно относилась к проверочным рейдам Айлайцев и Паладдинов, но больше никого из чужаков не привечала, жила своей тихой, размеренной жизнью.

После Трей-тауна, жуткого пыльного захолустья, они не встретили ровным счётом никого: два раза Маусу и девушкам попадались одинокие скитальцы, в хорошей броне и с хорошим оружием.

Первый путник предложил поторговать, но у него ничего ценного с собой не было. Путнику нужен был антидот Микро-7, и Маус из чувства взаимопомощи подарил ему одну ампулу, чем произвёл неизгладимое впечатление на своих спутниц.

Второй просто прошёл мимо, сообщив, что очень спешит. Маус посмотрел на Ли, та пожала плечами и они пошли дальше.

Где-то уже на третий или четвёртый день после последней встречи, Маус со своим маленьким отрядом наткнулся на место былой битвы. Со времени боя прошло не более двух суток, и запах разлагающихся тел ещё не достиг своего апогея, но девушки, едва приблизившись, скорчили рожицы, демонстративно зажали носы и отошли в сторону.

Ничего ценного у убитых, конечно, не было. По всей видимости, это две преступных банды чего-то не поделили и сошлись в сече. Кто победил, было не понятно, да Маус и не старался вникать в суть дела, которое его не интересовало. Важнее было то, что с трупами надо было что-то делать. Если стащить и скидать покойников в кучу он ещё мог, то сжечь, — никак. Вокруг, куда Маус ни смотрел, была лишь поверхность Надреальности, вечная и неуничтожимая. В металлических плитах могилу не выкопаешь, это было известно давно.

Пришлось, за неимением других вариантов, взять пару спальных мешков, что валялись в стороне, выпавшие из выпотрошенных вещмешков убитых, и используя эту ткань, порваную на куски, для обматывания рук, стаскивать трупы в кучу, дабы не засорять пространство вокруг. Маус трудился, девушки смотрели со стороны. И хотя Маус не трогал сами трупы, а общался с ними через тройной слой ткани, ощущение чего-то грязного, неприятного на ладонях он ощущал весь оствшийся путь.

Оставив позади могильник, который в ближайшие несколько месяцев будут обходить караваны и одинокие путники, Маус повёл девушек дальше.

— Эй! Вы кто такие? А ну стоять! — заорал на них с дозорной вышки грубый мужской голос. Мужчина, которому принадлежал оный, свесил свою бороду вниз и для острастки навёл на троицу путников свой Калашников (специальный укороченный образца 1974 года). Маус, при виде сего оружия недовольно скривился.

— Дядя Женя! Вы что, нас не узнаёте?

— Батюшки мои! — вся удаль с «дяди Жени» слетела как с деревьев по осени листья летят. Он выпучил свои чёрные глаза из под кустистых бровей и заорал, но уже в сторону городка, что находился за его спиной:

— Эй!!! Эгегей!!! Ли с сестрёнкой вернулись!!! Зовите Старого Маркуса!

Дядя Женя обернулся к стоящим у закрытых ворот людям и добавил:

— Мать моя женщина!

Пока не перестали звонить колокола (!) маленькой православной церквушки, в которой, впрочем, православные мирно уживались с католиками, как улеглась беготня людей по улицам, а сияющий (словно сам их нашёл и привёл в отчий дом) дядя Женя лично не передал сестёр с рук на руки их отцу, Маус чувствовал себя не в своей тарелке.

Лишь когда радостные жители небольшого городка (пара улиц, десятка три домов) были мягко, но решительно выставлены за дверь, а девушки успели вдоволь нарыдаться, повисев на шее у любимого папочки, Маус смог наконец встретиться лицом к лицу с их отцом почти наедине.

Вместо приветствия Маус как следует заехал Маркусу в челюсть. Ли и Алёна ахнули, а Маркус даже не пошатнулся:

— Что же это ты буянишь? Я, конечно рад тому, что ты привёл моих дочерей, но обид я не терплю, — сказал он спокойно.

— Зачем же ты своих дочерей позволил увести? — спросил Маус.

— А вот это грешен, твоя правда. Но об этом позволь поведать тебе без чужого участия, — Маркус строго глянул на дочерей, те снова ахнули с скрылись наверху.

— Айда в баньку! Её как раз уже поди истопили!

В бане, сложенной на обычный русский манер, между берёзовыми вениками и медовым квасом, потирая ушибленную челюсть, Маркус рассказал Маусу, как всё случилось.

В тот день, когда похитили его Лию и Алёну, он отправил их с караваном в Озмороки. Караван был личный, охрана своя, проверенная, но в пути на них напал отряд хорошо вооружённых бандитов и унёс все ценности, коих было немало, и главное, — пропали его дочери. Выжил только караванщик, — помощник Маркуса в торговых делах, которого Маркус не раз направлял по торговым делам.