Дмитрий Громов - Бессознанка (сборник) Страница 8

– Давай, кричи громче, дворцовая крыса, – посоветовал комиссар. – Ты как предпочитаешь – чтобы мозги вылетели у тебя из затылка – или вообще разлетелись во все стороны? Выбирай. А то я сделаю и то, и другое сразу.

– Ой, блин, только не это! – не на шутку испугался магараджа.

– Тогда для начала открой дверь и выпусти свою дочь. А потом отведешь меня к телефону, который работает, и я вызову вашу полицию, Интерпол и похоронную команду.

– А зачем – похоронную команду?

Рахатлукум явно что‑то заподозрил.

– Ну надо же будет кому‑то трупы убрать. А вот будет ли среди этих трупов твой – зависит только от тебя самого. Понял?

– Понял, – хмуро кивнул магараджа.

– Тогда для начала выпусти дочь.

Фухе вынул ствол» Магнума» изо рта Рахатлукума и приставил его к затылку магараджи.

– Не волнуйся, теперь твои мозги, в случае чего, вылетят через рот, – успокоил Рахатлукума комиссар.

Магараджа тут же успокоился и достал ключ.

– Извините, комиссар, у вас закурить не найдется? – послышалось позади.

– Найдется, – ответил Фухе и машинально полез в карман за сигаретами.

В следующий миг на голову Фухе обрушился страшный удар, и свет в глазах комиссара померк.

– …И до часу ночи чтобы этот легавый стал жмуриком, – это были первые слова, которые Фухе услышал, очнувшись.

– А что делать с вашей дочерью? – поинтересовался другой голос, который, как понял комиссар, принадлежал Мумак Сингху.

«Замумачу!» – со злостью подумал Фухе, ощупывая здоровенную шишку на затылке.

– Облом, в натуре, но придется ее тоже кончить, – узнал комиссар голос магараджи. – Слишком много знает.

– Я понял, господин.

– Ништяк, что усек. В час клиенты подваливают. Все должно быть чики – чики.

– Яволь! – ответил Мумак Сингх почему‑то по – немецки.

По коридору затопали удаляющиеся шаги, и все смолкло.

Фухе с трудом сел и огляделся по сторонам. Он находился в крохотной сырой камере без окон; под потолком горела в полнакала засиженная мухами лампочка без абажура. Дверь была окована толстыми листами железа и, как тут же убедился комиссар, заперта.

«Ну почему они никогда не забывают запереть дверь?» – с тоской подумал Фухе. Он исследовал содержимое своих карманов и убедился, что и пресс – папье, и» Магнум» бесследно исчезли. На сигареты и спички бандиты, правда, не позарились, и Фухе немедленно закурил. Тут комиссар догадался посмотреть на уцелевшие часы. Было около половины одиннадцатого вечера. Времени оставалось совсем мало.

Не успел Фухе докурить сигарету, как в коридоре снова послышались шаги, и в двери открылось зарешеченное окошко.

– Ну что, господин комиссар, очнулись? – расплывшееся в довольной ухмылке лицо Мумак Сингха едва умещалось в окошке.

– Это ты меня приложил? – поинтересовался в ответ Фухе.

– Разумеется! – ухмылка Мумак Сингх сделалась еще шире. Фухе очень надеялся, что физиономия индуса сейчас треснет, но этого, увы, не произошло.

– Неплохо, – оценил комиссар. – Но слабовато. После моих ударов обычно не выживают. И ты не выживешь.

Мумак Сингх весь затрясся от смеха, но тут же взвыл, схватившись за левый глаз, в который угодил метко пущенный комиссаром окурок» Синей птицы».

– Первый раз сижу в вашей тюрьме, – сообщил Фухе. – Но должен отметить: окошки в дверях у вас хреновые. Решетка слишком редкая. Ты сам только что убедился.

– Спасибо, что подсказали, – ехидно ответил Мумак Сингх, обнаруживший, что глаз его, как ни странно, цел. – Только вам это уже без разницы. Сегодня у Кали будет в два раза больше пищи, чем обычно.

Фухе невольно вздрогнул, но постарался не показать, насколько его заинтересовали слова Мумака.

– Ага, дрожишь! – по – своему истолковал тюремщик реакцию комиссара. – Ты будешь дрожать еще не так, когда тебя введут в зал Посвященных. Магараджа, этот жалкий драг – дилер, приказал просто убить тебя и его дочь – но мы поступим лучше. Сегодня – ночь Кали. Наша богиня вновь вкусит жертвенной крови – и благодать снизойдет на верных сыновей и дочерей Кали!

Но сначала ты у меня съешь этот» бычок».

Мумак Сингх подобрал с пола угодивший ему в глаз окурок и начал звенеть ключами в поисках нужного. Но тут, видимо, какая‑то мысль пришла в голову тюремщику, и он на мгновение застыл.

– Что, испугался? – подзадорил его Фухе.

– А пусть даже и испугался, – неожиданно легко согласился Мумак Сингх. – Я понял, чего ты хотел! Чтобы я разозлился и открыл дверь – вот тут‑то ты бы на меня и бросился. Да, у тебя был шанс. Но теперь его нет! Я не клюну на эту удочку! Все равно ты скоро отправишься на встречу с Кали.

Тут Мумак Сингха неожиданно заинтересовал окурок Фухе, который он все еще брезгливо держал двумя пальцами. Тюремщик осторожно поднес окурок к мясистому носу, шумно втянул ноздрями воздух…

– Э – э-э, да вы еще и наркоман, комиссар! – снова расплылся в улыбке служитель Кали. – Попросту говоря, торчок! Вот уж от кого – от кого, а от вас не ожидал. О, да у вас еще есть! – Фухе как раз извлек из кармана пачку» Синей птицы».

– А может, и мне дадите сигаретку? – вдруг перешел на заискивающепросительный тон Мумак Сингх. – А я тогда вас совсем не больно зарежу!

– А может, выпустишь? – без особой надежды осведомился Фухе.

– Ну что вы, комиссар, как можно?! Всего за одну сигаретку с гашишем… Нет, не пойдет!

– Ладно, на, травись, – сдался Фухе, передавая через решетку Мумаку сигарету. – Только чтоб не больно резал!

– Да что вы, комиссар, – заулыбался Мумак, закуривая. – Вы даже не заметите ничего! Раз – и перед вами уже Кали.

– Ладно, там видно будет, – мрачно пробормотал комиссар, прикуривая в свою очередь.

– Правильно, правильно, покурите, комиссар, да побольше, – захихикал Мумак Сингх. – Тогда вообще ничего не почувствуете! Ну ладно, пора мне, а то главная жрица ждать не любит. До скорого, комиссар! – и по коридору забухали удаляющиеся шаги.

Фухе остался один. Докурив одну сигарету, он, немного поразмыслив, последовал совету тюремщика и достал следующую.

Из камеры Фухе, пребывавшего в состоянии полной абстракции, вынесли Мумак Сингх и Рамакришна. Комиссар лишь вяло шевелился и бормотал что‑то невразумительное, вроде: «Мама мыла Раму, мама мыла Кришну, Кришна в харю Раме, Рама в харю Кришне!.. «Это было отнюдь не удивительно: тюремщики насчитали на полу более десятка окурков, а в самой камере стоял ядреный гашишный дух, смешанный с табачным перегаром» Синей птицы».

– Ну вот, и вязать не надо, – заключил пребывавший в благодушно – гашишном настроении Мумак Сингх.

– Зато тащить всю дорогу придется, – мрачно возразил Рамакришна, которому гашиша не досталось.