Айзек Азимов - Сквозь стекло ясное (Сборник рассказов) Страница 8

Доктор Слоун вздохнул.

– Тогда, может быть, вернемся?

На лице Ричарда промелькнуло разочарование.

– Да? А почему?

– Ты напомнил мне, что твоя мама ждет нас.

– Вы правы. Я согласен. Мальчик неохотно повернул назад.

Они медленно шли к дому. Ричард говорил, не переставая.

– В школе я написал сочинение о том, что бы случилось, если бы мне довелось путешествовать на каком-нибудь старинном средстве передвижения. Он произнес последнее слово преувеличенно четко. – Я выбрал стратолайнер, из которого можно смотреть на звезды, облака и всякие вещи. Да уж – свалял я тогда дурака.

– А теперь ты бы выбрал что-то другое?

– Еще бы! Я поехал бы на автомобиле, очень-очень медленно. И тогда бы я мог увидеть все, что здесь есть.

Миссис Хэншо была встревожена и явно колебалась.

– Так вы думаете, что это нормально, доктор?

– Возможно, несколько необычно, но вполне нормально. Ему нравится там, снаружи.

– Но как такое могло произойти? Там же так грязно, так неприятно.

– Все это дело вкуса. Сотни лет назад наши предки большую часть времени проводили на открытом воздухе. Даже сегодня, смею напомнить, миллионы африканцев до сих пор ни разу не видели Двери.

– Но Ричарда учили вести себя так, как полагается порядочным людям нашего района, – с жаром отозвалась миссис Хэншо, – а не как африканцам или… или древним предкам.

– Возможно, в этом часть проблемы, миссис Хэншо. Он чувствует желание выйти наружу и в то же время понимает, что поступать нельзя. Мальчик боится открыться вам и своей учительнице. Это заставляет замыкаться и со временем может стать опасным.

– А как нам убедить его остановиться?

– И не пытайтесь, – посоветовал доктор Слоун. – Вы лишь усугубите положение. В тот день, когда сломалась ваша Дверь, он был вынужден выйти из дома, ему там понравилось. Постепенно это переросло в привычку. Для него дорога в школу и домой – возможность еще раз пережить первое возбуждающее ощущение. Теперь давайте представим, что вы согласитесь отпускать его из дома на пару часов по субботам и воскресеньям. Допустим, он поймет, что наконец может выйти наружу без необходимости идти куда-то еще. Вам не кажется, что после этого он по собственной воле будет пользоваться Дверью, чтобы идти в школу и возвращаться домой? И вам не кажется, что проблемы, которые возникают у него с учительницей, а возможно, и с одноклассниками, исчезнут без следа?

– Но ведь все останется по-прежнему? Неужели с этим придется смириться? Скажите, он станет когда-нибудь нормальным?

Доктор Слоун вскочил.

– Миссис Хэншо, он и сейчас нормальный, насколько это нужно. Но в данный момент ребенок наслаждается запретными радостями. Если вы будете с ним заодно, если не станете выказывать своего неодобрения, его прогулки в открытом пространстве потеряют свою притягательность. А повзрослев, он поймет, что от него ожидает и требует общество. И он научится приспосабливаться. В конце концов, в каждом из нас живет маленький бунтарь, который обычно умирает, когда мы становимся старше и скучнее. Пока же я считаю неразумным в чем-то сдерживать мальчика или оказывать на него давление. Не делайте этого. С Ричардом все в порядке.

Он направился к Двери.

– Значит, по-вашему, зондирование необязательно, доктор?

Он повернулся и раздраженно воскликнул:

– Нет, категорически нет! Вашему ребенку ничего не нужно. Вы это понимаете? Ничего!

Его пальцы застыли в дюйме от наборной панели, лицо помрачнело и осунулось.

– Что-нибудь не так, доктор Слоун? – спросила миссис Хэншо.

Он не обратил внимания на ее вопрос. Он снова размышлял о Двери, о зондировании психики и неудержимом, всеудушающем потоке механизмов. «В каждом из нас живет маленький бунтарь», – подумал доктор.

Его рука скользнула вниз, так и не коснувшись кнопок наборной панели, он отвернулся от Двери и тихо произнес:

– Знаете, сегодня такой прекрасный день, что я, пожалуй, пройдусь пешком.

Вера

Belief (1953)Перевод: В. Гольдес, И. Оганесова

– Тебе когда-нибудь снилось, что ты летаешь? - спросил доктор физики Роджер Туми свою жену.

Джейн Туми подняла голову:

– Конечно!

Ее быстрые пальцы безостановочно проделывали ловкие манипуляции с пряжей, в результате чего на свет рождалась изысканная и совершенно бесполезная салфеточка. Телевизор что-то негромко бормотал, но, по давно установившейся привычке, никто не обращал на него внимания.

– Всем время от времени снится, что они летают. Однако со мной это происходит постоянно, знаешь, я даже начал беспокоиться, - продолжал Роджер.

– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, дорогой. Извини, ответила Джейн, старательно считая стежки.

– Стоит об этом задуматься, и моментально возникает множество вопросов. Сказать, что снится, будто ты летишь - неправильно. Ведь крыльев-то у тебя нет; во всяком случае у меня их никогда не бывает. И ты не прилагаешь никаких усилий. Просто паришь. Да, именно так. Паришь.

– Когда я летаю, - заявила Джейн, - в памяти у меня не остается никаких деталей. Если не считать одного случая, когда мне приснилось, что я залетела на крышу мэрии - и на мне не было никакой одежды. Почему-то в снах никто не видит, что ты совсем раздетая. Замечал? Ты просто помираешь от смущения, а люди проходят мимо и хоть бы что!

Джейн потянула за нитку, клубок выскочил из коробочки и покатился по полу, но она не обратила на это внимания.

Роджер задумчиво покачал головой. У него был длинный прямой нос, да и вообще черты лица, на котором сейчас застыло сомнение, казались чересчур резкими. В тридцать пять лет Роджер уже начинал лысеть.

– Ты никогда не задумывалась о том, почему тебе снятся полеты?

– Нет, никогда.

Джейн Туми была миниатюрной тридцатилетней блондинкой. Ее хрупкая красота производила впечатление далеко не сразу. Блестящие голубые глаза, розовые щечки фарфоровой куколки...

– Многие сны определяются реакцией нашего разума на внешние раздражители. Далеко не всегда эта интерпретация являешься правильной да и происходит все в считанные доли секунды, - сказал Роджер.

– О чем ты говоришь, дорогой? - недоуменно спросила Джейн.

– Послушай, однажды мне снилось, что я приехал в какой-то город на конференцию и остановился в отеле. Встретил там старых друзей. Все шло как обычно. Вдруг раздались крики, и я, без особой на то причины, запаниковал. Бросился к двери - не открывается! Один за другим мои приятели исчезли. Они без труда выходили из комнаты, а я никак не мог понять, как им это удается. Я кричал, но они не обращали на меня внимания.