Юрий Брайдер - Администрация леса Страница 8

- Это место Верховного Администратора! А вдруг он захочет прокатиться в лес именно на этом автобусе!

- А если на другом? - спросил отец.

- В каждом нашем автобусе есть персональное место для НЕГО! А как же иначе! - неподдельное мистическое восхищение звучало в словах старика.

Он долго еще вещал что-то восторженное, но маловразумительное, из чего отец смог понять только две вещи. Первое: старик и сам всю жизнь прослужил в Администрации леса сначала лифтером, потом курьером, а впоследствии и фельдъегерем (доверять Администрации почт было бы так же глупо, как садиться играть в карты с шулером). Пребывая в этой должности, он снискал особое расположение высшего начальства и теперь, находясь на пенсии (в резерве без снятия с учета, как он выразился), экс-фельдъегерь, благодаря своим прошлым заслугам, имел раз в два года право на лицензию с пятидесятипроцентной скидкой. Второе: Верховный Администратор - умнейший, добрейший и образованнейший человек, чему есть масса примеров. (Пример номер один: каждый год он пристраивает к зданию Администрации то новый этаж, то дополнительное крыло, то флигелек, так что число служащих постоянно растет, причем это благотворно сказывается на моральном климате коллектива.)

В автобусе постепенно установилась относительная тишина. Угрюмые, изнервничавшиеся накануне, плохо выспавшиеся пассажиры или дремали, или боролись с зевотой. Лишь экс-фельдъегерь продолжал бормотать что-то хвалебное о своем кумире. Слушая пример номер десять (Верховный сумел так запутать Администрацию распределений, что все фонды, начиная от канцелярских скрепок и кончая горячими обедами, поступают им сейчас в двойном количестве, так что служащие не только обеспечены вдоволь всем необходимым, но даже могут приторговывать на стороне), отец уснул.

Разбудил его сын.

- Папа, просыпайся, мы почти приехали!

Отец рукавом протер слегка запотевшее стекло и увидел стеку. Не стену леса, а просто стену. Трехметровой высоты ограждение из колючей проволоки и густой металлической сетки. Эта стена отделяла лес от всего остального мира.

Глухие железные ворота, на которых огромными буквами было выведено по трафарету "Въезд запрещен", сами собой поползли в сторону, как только автобус повернул к ним, съехав с главного шоссе. Отец даже удивился простоте, с которой они проникли сюда: никто не задал ни единого вопроса, даже не проверил документы у водителя. Однако автобус тут же остановился, едва не упершись бампером во вторые ворота, точно такого же вида. Первые ворота тем временем уже закрылись, и они оказались как бы в ловушке спереди и сзади крашенные в серый цвет, кое-где тронутые ржавчиной железные конструкции, вверху переплетение колючей проволоки, по бокам кирпичные стены с одной-единственной узкой дверцей.

Спустя примерно четверть часа эта дверца открылась, и появились два лесника в полной парадной форме - пятнистые маскировочные комбинезоны, на фуражках эмблемы в виде переплетенных оленьих рогов, серебряные желуди в петлицах. Очень быстро и тщательно они проверили у пассажиров лицензии, перетрясли весь багаж, а троих чем-то не приглянувшихся им типов подвергли личному обыску, включавшему прощупывание швов на одежде и снятие ботинок вместе с носками. Лишь после окончания всех этих процедур внутренние ворота открылись, и автобус въехал на просторное, вытоптанное, как учебный плац, поле. Несколько других автобусов было уже припарковано на асфальтовой площадке слева от ворот, чуть дальше дымилась мусорная яма, к единственному деревянному туалету, над которым кружили тучи зеленых мух, стояла очередь. Множество разнообразно одетого люда сидело, лежало и бесцельно слонялось по полю, а впереди виднелись новые ряды заграждений, какие-то приземистые здания без окон и кирпичная квадратная вышка, не то пожарная, не то сторожевая.

- Всем приготовиться покинуть транспортное средство, - отдал приказ один из лесников. - Личные вещи оставить на местах. С собой разрешается брать только запас воды и пищи на одни сутки, нож, длина лезвия которого не превышает пяти сантиметров, и теплое одеяло, в крайнем случае спальный мешок. Никаких палок, никаких накомарников, никаких спичек и зажигалок, никаких биноклей и других специальных средств. Алкогольные напитки и табак запрещены. Журналы, книги, газеты, а равно иные изделия из бумаги - тоже.

- Я инвалид! - стриженный под бобрик мужчина с почти фиолетовым цветом лица задрал штанину, демонстрируя протез. - Как же я обойдусь без палки?

- Раньше надо было думать! - Лесник выхватил лицензию из его рук и, изорвав в клочья, выбросил в окно.

Некоторые пассажиры возмущенно загалдели. Другие в испуге прикусили языки. Лишь один экс-фельдъегерь выразил одобрение: "Правильно! Так ему и надо! Будет знать в следующий раз, как соваться в наш лес!"

- Молчать! - заорал лесник, у которого был в петлицах на один желудь больше. - Иначе сейчас все будут выдворены! Тишина! Кому там что не ясно? Слушайте условия: в лесу вас ожидают три семьи белых. Сигнал красной ракеты означает, что одной семьей стало меньше. Значит, после трех ракет поиск заканчивается, и все должны собраться здесь. Максимальный срок поиска - до рассвета. За опоздание - штраф. За порчу леса - штраф. За ущерб, причиненный себе самому и друг другу. Администрация ответственности не несет. Все понятно? Вопросов нет? Тогда прошу выгружаться.

Пассажиры один за другим принялись покидать автобус через заднюю дверь - переднюю почти сразу закупорила своим телом толстуха, которую сейчас безуспешно пытались вытолкнуть наружу водитель и оба лесника. Инвалид, зажимая в кулаке обрывки лицензии, бегал в поисках каких-то начальников, но от него все отмахивались. Здесь даже и не пахло лесом. Пахло мазутом, горелой бумагой, хлоркой и человеческим неблагополучием.

- Значит, белые живут семьями? - спросил сын.

- Да. Обычно несколько взрослых и пять-шесть малышей.

- Если мы их найдем, давай не будем трогать малышей, ладно, папа?

- Давай.

- Возьмем только одного самого большого и старого.

- Хорошо.

Солнце постепенно поднималось все выше, и от него не было никакого спасения на этом голом, унылом пустыре. Мальчик несколько раз прикладывался к термосу с водой. Откуда-то появился экс-фельдъегерь. Очевидно, ему не терпелось продолжить славословить в честь Верховного.

- А вы сами из какой Администрации будете? - спросил он, чтобы возобновить прерванный разговор.

- А не из какой, - ответил отец, с любопытством ожидая ответной реакции.

- То есть? - кустики бровей полезли вверх. - Как это - не из какой? Да разве так можно?

- Представьте себе - можно.