Джеймс Уайт - Смертоносный мусор Страница 8

Грегори все еще разглядывал сад, когда Китли вышел в открытое пространство и перешел на «Декарт». Вскоре он был уже на мостике. Они принялись составлять карту потока, пользуясь компьютером «Декарта». Грегори был так увлечен работой, что совершенно забыл о Колфилде. Остальные офицеры делали вид, будто не замечают его. Вдруг вопрос Китли заставил Грегори вспомнить о пленнике.

– Данные, сообщенные подследственным, – сказал Китли, – не только неполны, но и в ряде отношений весьма неточны. – Не могло ли так случиться, что он сообщил их, чтобы избавиться от утомительных допросов? Мог ли он их попросту придумать?

На неподвижном лице Колфилда ничего не отразилось, хотя в глазах сверкнул гнев.

– Не хватало еще обвинять меня в трусости, – сказал он и поднялся. Не спросив разрешения и не попрощавшись, он покинул мостик. Грегори сделал вид, что не заметил его ухода.

Через пятнадцать минут началась настоящая работа.

Грегори развернул корабль и соразмерил его скорость со скоростью потока таким образом, чтобы поток постепенно обгонял его. «Змей» двинулся в том же направлении, но держался на периферии потока, тогда как большой корабль постепенно смещался к его центру. На переднем радаре поток выглядел роем разлетающихся искр. Постепенно они приближались, превращаясь в расплывчатые пятна, разбросанные так широко, что казались безопасными. Это объяснялось тем, что «Декарт» вторгался в поток со скоростью улитки. Относительно частиц потока его скорость измерялась в сотнях миль в час. Если бы с потоком встретился обыкновенный корабль, то его скорость относительно скорости потока исчислялась бы тысячами миль в секунду. Сгустки света медленно расползались к краям экрана и перекочевывали на боковые экраны. Их опасность, их смертельный потенциал можно было осознать, наблюдая за цифрами, мелькающими на табло компьютера, который определял их число и плотность на каждые сто кубомиль.

Неопытный глаз ничего странного не уловил бы. Ему показалось бы, что корабль висит в центре устрашающего в своем великолепии космоса.

Еще один экран компьютера строил пространственную модель потока. Поток представлял собой неправильной формы веретенообразное облако. Небольшое скопление материала выдавалось из основной массы. Грегори направил «Змея» к этому выступу, а затем переключил свое внимание на пространственную модель.

Справа от него Хартман наклонился вперед, натянув ремни и держа палец над кнопкой экстренного ускорения. Его взгляд метался между экранами и записывающими устройствами, и Грегори вдруг испугался, не вывихнет ли лейтенант глаза. Капитан едва не рассмеялся, но вовремя осекся. Положение, в котором они находились, было достаточно серьезным.

Конечно, он чувствовал бы себя куда спокойней, если бы данные Колфилда были проверены воспоминанием. Без сомнения, бывший механик что-то скрывал и понимал, что при сеансе ничто спрятанное в его мозгу не останется тайным. И Грегори оставалось только планировать всю операцию на основе сомнительных показаний Колфилда.

Грегори видел, что Колфилд старался быть полезным и многое из того, что он сказал, подтверждалось с большой долей точности. Но допустим, что вся эта точность была направлена на то, чтобы скрыть главное: что случилось на «Подсолнечнике» на самом деле? Колфилд признался, что на корабле он был не только механиком, но и совал нос во все дела и был в курсе всего, что происходило на борту. Так что же там произошло? Что было настолько тайным, чтобы грозить Колфилду худшими бедами, чем те, которые он уже на себя навлек?

5

На экране модель потока выглядела роем пчел. Туманные края скрывали центр роя. Фигуры Нолана и Хартмана казались каменными изваяниями с непрерывно двигающимися глазами.

А ведь вполне может быть, раздраженно думал Грегори, что секрет Колфилда связан всего-навсего с его личными делами. Ведь и поведение его после катастрофы коренным образом изменилось. Взять, к примеру, его решение остаться на Земле в угоду жене, – никак это не сходилось с характером Колфилда. Значит, в душе его должен был произойти резкий перелом...

Раздался металлический удар, который показался громким только потому, что Грегори ждал его. Грегори вздрогнул и тут же облегченно вздохнул. Нолан и Хартман расслабились. Данные Колфилда, во всяком случае в той их части, которая касалась состава потока, оказались точными.

Метеорит, который ударился о корпус «Декарта», был заледеневшей, обезвоженной хлебной коркой, а может, картофельной шелухой, и столкновение произошло при относительной скорости предмета вдвое меньшей, чем у ружейной пули. Это означало, что они продвигаются в потоке достаточно медленно, чтобы уцелеть, и достаточно быстро, чтобы нанести поток на подробную карту за несколько дней. Теперь им оставалось лишь проложить курс «Декарта» таким образом, чтобы он в своих эволюциях смог прочесать все облако метеоритов, чтобы радары и вычислительные устройства смогли зарегистрировать все до единой частицы в потоке, определить его массу, состав, тенденции к развитию и курс на ближайшие пятьдесят лет.

На некоторое время Грегори забыл о своих подозрениях по поводу точности данных Колфилда. Но к концу первого дня они начали возвращаться. На третий день он был настолько встревожен, что решил вызвать «Змея». Ум Китли был отточен и быстр настолько, что мог поспорить с любым компьютером, к тому же Китли был наделен непредсказуемой интуицией гения, не доступной ни одному электронному устройству. И хотя Грегори был командиром Китли, он никогда не позволял самолюбию влиять на свои решения.

– Меня тоже беспокоят размер и плотность этой части потока, – сказал Китли, когда Грегори изложил ему свои сомнения. – Но я не спешил делать выводы. Хотя убежден, что поток гораздо больше, чем должен быть.

– Есть ли у вас мысль, почему это могло произойти?

После краткого, но сосредоточенного раздумья Китли быстро заговорил:

– Поток «Подсолнечника» состоит из двух частей. Первая часть – это материалы, сброшенные до взрыва трубы. Состав этого потока, по уверению Колфилда, ему хорошо известен. Вторая часть была сброшена, когда он находился в госпитале, потому что обгорел. Об этом потоке он много сказать не мог, кроме того, что поток уступал первому по массе и состоял из остатков мусора, обломков радиоаппаратуры и некоторых легких приборов.

– Вы решили начать со второго меньшего потока, – продолжал Китли, – что мы и кончаем делать, а затем прибавить скорость и ждать, пока нас догонит быстрый поток с таким расчетом, чтобы его скорость ненамного превышала бы скорость наших кораблей и не представляла бы для них опасности.