Дмитрий Сергеев - Пластинка из развалин Керкинитиды Страница 8

К этому открытию я пришел сам. По непонятному капризу большая часть моих снов кончалась моей смертью, или, если признать гипотезу Захарова, смертью моих предков. А этого не могло быть, наследственная память должна кончаться раньше смерти, в момент встречи с женщиной, которая также становилась моим предком.

Если я не сумею истолковать эти проклятые сны, дело может кончиться сумасшедшим домом.

Видимо, я неспособен был рассуждать трезво. Иначе я сразу обратил бы внимание на одну деталь: она повторялась неизменно во всех снах. Эта деталь - металлическая пластинка.

Вначале она находилась в амулете Властителя. Именно те отрывки из его жизни я видел отчетливо, когда браслет с пластинкой был надет на руку. Остальное знал лишь по его воспоминаниям.

Потом кто-то бросил амулет в море. Старик рыбак случайно, спустя много времени - уцелела одна только пластина - выловил ее и оставил в лодке. Затем в этой лодке умирал человек, которого мучили бредовые кошмары.

Потом... Вдруг я вспомнил еще один короткий сон.

Мы вдвоем таскаем тяжелые камни и укладываем их в стену. Кроме нас, работают еще сотни невольников. Сверху, со стены, я вижу море. Смутное тоскливое чувство подсказывает мне: где-то за ним - родина. Говорить со своим напарником, тоже рабом, я не могу - он не знает моего языка. И снова пластина. Я вижу ее торчащей из морского песка. Я поднял ее и спрятал в одежде. Из нее можно будет изготовить нож. Я боюсь, что надсмотрщик увидит ее и отнимет, и прячу ее под камень в кладку стены. На этом сон обрывается.

Едва я вспомнил этот сон, как сразу догадался - понял все.

...Дело в том, что теперь эта пластина хранится в небольшом чемоданчике, который стоит в изголовье моей кровати. Я складываю в него грязные носки и белье.

Прошлым летом я шатался по Крымскому побережью диким туристом. В Евпатории я присоединился к каким-то экскурсантам из санатория. Несколько часов мы потратили на осмотр достопримечательностей, В их числе были остатки развалин древнегреческой колонии Керкинитиды. Нужно было спуститься вниз по каменным ступенькам, чтобы увидеть заросшую травой древнюю стену. Ракушечный известняк, из которого она сложена, частью выкрошился, в кладке образовались довольно большие зазоры. В одном из них торчал уголок продолговатой металлической пластины. Я ногтями вытянул ее из стены. Она была гибкая и прочная, как стальная пружина. "Должно быть, кто-то из туристов засунул ее между камнями", - подумал я. Я решил взять стальную пластинку на память о своем путешествии и о Керкинитиде.

Я влетел на второй этаж и отчаянно надавил кнопку звонка.

- Взбесился, что ли? - спросила квартирная хозяйка, отворяя дверь.

Я шмыгнул мимо нее в свою комнатушку за перегородкой.

Мой чемодан оказался пустым - никакой пластинки в нем не было. Два раза в месяц хозяйка проводила генеральную уборку и стирала мое белье.

- Когда вы брали белье из чемодана последний раз? - спросил я, выскакивая на кухню.

- Три дня назад, может, четыре. Потерялось что? - встревожилась хозяйка.

- Нет-нет, - успокоил я ее. - Ничего серьезного. Такая вот маленькая железка, - руками я показал, какая именно.

- Пугаешь только из ничего, - обиделась хозяйка и повернулась ко мне спиной.

- Анна Семеновна, милая вы женщина, - взмолился я. - Да, может быть, эта железка дороже всей вашей квартиры, дороже всего дома. Вспомните: куда вы ее девали?

- Вот уж стану забивать голову. Надо, так возьми вон у племянника железную линейку, совсем новая линейка. А если она чего стоит, не пугай меня - заплачу. Не может быть такой вещи, чтобы за деньги нельзя было купить.

Мы долго еще препирались с нею, но толку от этого не было.

Я осмотрел чердак, чулан, мусорный ящик - и все напрасно - пластинка как в воду канула.

Больше я не вижу никаких снов и теперь жалею об этом. Слишком много деталей из своих снов я не могу вспомнить.

Вот хотя бы ту карту, которую я видел во сне в руках старого Бензелена. Земля на ней разделена на два полушария, совсем непохожих на знакомые мне со школьной скамьи. Я мучительно напрягаю память, чтобы вспомнить, как выглядели на них контуры материков. Лучше мне запомнилось полушарие, на котором располагалась Бойекунуйя. Центр карты занимало огромное ледяное поле. Я попытался нарисовать карту по памяти. Неожиданно пришла догадка. На карте была изображена наша земля и знакомые мне материки, только полушария были разделены не по меридиану, а по экватору. Ледовитый океан со всеми морями и проливами полностью был покрыт льдом. Оледенение захватывало северную половину Европы, Азии и Америки. Поэтому на карте нет границ материков - их закрыла ледяная полярная шапка. Не было видно таких знакомых деталей, как Скандинавский полуостров, Северное море, Гренландия, Аляска, Камчатка... Не говоря уже о всяких мелочах. На этой карте страна Бойекунуйя располагалась в Атлантическом океане между Африкой и Америкой.

Дойдя в своих рассуждениях до этого места, я чуть не закричал: ведь это была легендарная Атлантида! И я, глазами Властителя, видел карту Атлантиды, карту нашей Земли, такой, какой она была примерно двенадцать тысячелетий назад!

Я жалею, что видел ее мельком, и пытаюсь вспомнить точнее, где на ней были города: кажется, в среднем течении Нила, на Аравийском полуострове, в устье большой реки на месте нынешнего Китая, и еще в южном полушарии на острове посреди Тихого океана. Пробую по памяти нанести на карту древние города и границы оледенения. Городов было так немного - пожалуй, не больше десяти на всей планете. И все-таки они уже были, и была Атлантида. На языке народов, населявших ее, она называлась - Бойекунуйя.

Обо всем этом пока знаю один я, но когда-нибудь узнают все: я еще не потерял надежду отыскать металлическую пластинку из амулета царя Атлантиды.