Игорь Росоховатский - Понять другого (сборник) Страница 8

Помните, я долго не мог закончить кандидатскую диссертацию, не мог обобщить фактов, которые накопил в результате опытов. Когда вспоминаю это, мне смешно. Тех мыслей о природе, о человеческом организме, которые у меня появились здесь, хватило бы для десятка докторских диссертаций. Иногда я делаю записи на диктофоне, но слов не хватает, слишком бедна человеческая речь, чтобы выразить все, что я здесь понял.

И не раз вспоминаю восточную пословицу: «Погасла звезда — умер человек, умирает человек — гаснет звезда». Это не просто метафора, не просто сравнение человека со звездой. Ведь между природой и человеком существует не только прямая, но и обратная связь. Современная наука уже знает, в какой огромной степени природа влияет на человека — и не только на состав его крови, на перерождение кровяных телец и микробов, — но и на его чувства, течение мыслей. Вспомним, как в пасмурную погоду нам отчего-то становится тоскливо, все начинает раздражать, хотя, кажется, и оснований нет… И, в свою очередь, мысли и чувства человека, его настроение, его биоизлучение также влияют и на людей, и на весь окружающий мир. Конечно, это влияние очень слабое и незаметное, но оно существует. Теперь, когда я связан с островом и морем через мощные усилители и влияние мое на окружающий мир также многократно усилилось, я твердо это знаю.

Сплю я теперь хорошо, крепко, почти без сновидений. А если и приснится что-нибудь, то все больше море, скалы. Волны катятся на берег, завиваясь белой бахромой, белые барашки пасутся на зеленых волнах, а над ними кружат и судачат чайки. Просыпаюсь я бодрым, свежим. Жернова в голове умолкли. Уже на второй день пребывания на острове я перестал слышать их. Сознание ясное, четкое.

Сегодня разбудил меня вызов с океанографического судна. Оно запрашивало необычную информацию, и ВМ пришлось просить помощи у моего мозга, у всех его отделов, командующих метеослужбами острова.

Я запустил два зонда, снял информацию о заряженности облаков, затем обобщил информацию, получаемую со спутников, и сравнил ее с состоянием различных слоев атмосферы в данный момент. Результаты я передал на корабль. Он поблагодарил меня и полным ходом ушел на зюйд-вест. Эхо его винтов еще долго улавливали мои гидрофоны, выдвинутые далеко в море.

Робот Тим — моя правая рука и в прямом и в переносном смысле, ибо он, как и катер «Стремительный», управляется импульсами браслета правой руки, — три раза в день готовит мне пищу. Тим — первоклассный повар. Он знает рецепты 600 блюд русской, румынской, кавказской, английской и французской кухонь. А какие восхитительные салаты он готовит по-японски из морской капусты! Пища у меня всегда вкусная, питательная, разнообразная. И, самое главное, — Тим абсолютно послушен, подчинен каждому моему мыслеприказу, каждому высказанному желанию. Он — идеальный друг. Послушание — вот чего мне всегда не хватало в окружающих, в близких и родных людях. Все вечно спорили, огрызались, старались доказать свое, уверяя, что делают это для «моей же пользы». А Тим ничего не доказывает, он просто слушает меня и заботится обо мне. Он всегда поступает так, чтобы мне было хорошо и уютно.

Пишите по адресу, указанному на конверте. Автопочта тотчас передаст мне письмо.

Жаль только, что я стал забывать ваши лица. Они тускнеют, стираются, размываются…

Жду ваших писем.

ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ

28 мая.

Мои родные!

Очень обрадовался, получив ваше письмо. Хорошо, что мама купила теплый костюм. Пригодится для зимы. Мама, старайся хоть изредка ходить с Валей в бассейн. Поверь мне, тебе это крайне необходимо.

Неужели у Олега такой скверный характер? Я-то знал его другим. Возможно, ему просто внимания и ласки не хватает. Сказать об этом он стесняется, вот и бунтует.

Я здесь по-прежнему встречаю и провожаю суда, отражаю атаки волн, в общем — работаю островом.

У меня появился первый живой приятель — баклан. Он прилетает ко мне за подаянием — остатками пищи, рыбой. Я называю его — АТ, Антитим. В отличие от Тима, он непослушен и капризен, чуть что не по нем — взмахнет черными крыльями, подымется ввысь и камнем падает в море — за рыбой охотится. Иногда опустится совсем низко, косит на меня блестящим глазом, будто спрашивает: что, приятель, заскучал без меня со своим роботом? Потом, как ни в чем не бывало, приземлится рядом со мной, крикнет что-то на своем языке, подарка требует.

А вчера прилетел он ко мне уже не один. Судя по всему, подругу свою привел знакомиться со мной. Такая же, как он, черная, с хохолком, с белой грудкой. Ну, а какое же знакомство без угощения? Видно, понимает он это, шельмец!

Приметил я: не любит мой приятель охотиться в одиночку и полный штиль не любит. Ко мне прилетает жаловаться: голодно, мол, товарищей для охоты нет, рыбьих стай что-то не видно, выручи, сосед. И я выручаю и его, и его подругу. Зато в стае они устраивают настоящую облавную охоту. Окружают со стороны моря место, где много рыбы, строятся в плотное полукольцо и, как настоящие загонщики, с криками и плеском сгоняют рыбу в плотную паникующую толпу. А уж тогда ныряют за ней строго по очереди, чтобы в цепи не образовывалось больших окон, и добывают рыбу. Мои знакомцы — вместе со всеми.

Жду я, что эта пара доверится мне окончательно и устроит гнездо поблизости от моего жилища.

Однажды наблюдал я их ухаживания. Подходил мой приятель к своей подруге, покачиваясь, как моряк на палубе. Шею к ней наклонял, головой поводил, будто изумлялся: ах, какая ты у меня красивая, пригожая! А она наоборот — шею круто назад запрокинула, клюв раскрыв. Встали птицы близко друг к дружке и целоваться начали. Ну, не то чтобы по-настоящему целоваться, ведь и губ у них не имеется — одни клювы. А это инструмент для поцелуев не подходящий. Вот и остается им одно — этими клювами тереться, один в другой вкладывать. А потом разинули они клювы, закричали «хро-хро-хро» — вроде троекратного «хорошо». Поблагодарили друг дружку глубокими поклонами и стали на радостях приплясывать. Глядя на них, я сам едва удержался от того, чтобы не сплясать вместе с ними.

А ночью приснилось мне, будто слышу крик человека. Выскочил я спросонья, в ночь уставился. А она темная, глядит на меня стоглазо, стозвездно.

Уже потом сообразил я, что проверить, слышал ли крик на самом деле, очень просто. Дал задание приборам, прочел магнитофонные записи. Убедился: почудилось. Но с чего это мне чудятся голоса человечьи?

Сегодня опять беседовал по радио с доктором Барновским. Он говорит, что доволен тем, как идет выздоровление.