Анатолий Шалин - В путах времени Страница 8

— Понимаю.

— Тогда, господин посол, прошу следовать за мной! — сказал канцлер и, взяв Валентина за руку, повел по мраморным лестницам и галереям.

Помещения дворца были празднично убраны, освещены тысячами светильников, устланы дорогими коврами. В золотых жертвенных чашах курились благовония. Многочисленные гигантские вазы вдоль стен были наполнены свежими цветами. На стенах и куполах залов сияла позолота фресок. Рубиновым огнем сверкали глаза скульптур хищных животных, как бы охраняющих выходы из каждого зала.

Рябило в глазах от разноцветных одежд и драгоценностей придворных, от беготни слуг и рабов, от блеска доспехов и оружия молчаливых воинов императорской гвардии.

— Сегодня Большой прием! — с заметным удовольствием сказал Бара. Очень много гостей. Почти все самые могущественные люди Империи. Много послов соседних царств и княжеств. Такого приема не былоуже давно.

— Я ценю милость императора. Надеюсь, любезный канцлер, вы познакомите меня со всеми самыми влиятельными фигурами вашего государства. Я был бы вам очень признателен.

— Постараюсь выполнить ваше желание, господин Маренти. Но мы у цели. Тронный Зал. Теперь будьте внимательны!

— Я помню! — сказал посол Обитании, со спокойной улыбкой рассматривая лица придворных и замечая во взглядах, направленных в него, то откровенное любопытство, то жадность, а порою и зависть с примесью яда.

У подножия трона Валентин остановился, поднял глаза и, узрев Светоча Вселенной, Великого и Богоравного Фишу, опустился на колени.

Согласно ритуалу, правила которого канцлер объяснил незадолго до приема, должно было произойти следующее. Увидев коленопреклоненного посла, император подает знак и тридцать шесть легионеров почетной гвардии, стоящие на ступеньках трона, расступятся, опустят мечи. Посол поднимется по ступенькам и снова упадет на колени уже у самых ног императора.

Если Его Величество будут настроены благосклонно, то, возможно, послу будет позволено поцеловать левую туфлю Светоча Вселенной. После чего будут приняты дары и торжественная часть приема завершится.

Валентин хорошо помнил сценарий и выполнял все элементы церемониала отчетливо и спокойно. Он преклонил колени у ног Фишу и приложился к императорской туфле. Затем дал знак роботам.

Носильщики внесли и раскрыли перед императором первый сундук. Тихий стон восхищения прокатился по залу. Перед глазами собравшихся появились изумительной работы вазы из полудрагоценных камней, граненые серебряные кубки, усыпанные искрами рубинов и звездами бриллиантов. Дорогие доспехи, отделанные золотом, и ожерелья из самоцветов. Сундуки, тюки с тканями, красивая посуда, дорогое оружие, изделия из редких сотов дерева — следовали одно за другим.

Кульминацией программы, по мысли Валентина, было вручение императору золотой диадемы со сложным узором из бриллиантов, изумрудов и рубинов.

Получив от слуг серебряный поднос с диадемой, посол собственноручно преподнес ее императору. Втайне Валентин очень надеялся, что диадема понравится старику. В противном случае почти месячный труд ювелиров и электронщиков Земли пропадет даром. Впрочем, в немалой степени Валентин рассчитывал и на магическую силу почти двух десятков колец, перстней и ожерелий, предназначенных членам семьи императора и его ближайшим сподвижникам.

Однако опасения Валентина оказались напрасными, Фишу остался доволен подарком. Старика уже давно так не баловали. Выказывая свое величайшее расположение, император тут же надел на себя диадему. Блеск сорока крупных камней на минуту ослепил собравшихся. В зале смолкли голоса. Затаили дыхание рабы, слуги, застыли от восторга офицеры гвардии…

И в это мгновение под ухом Валентина щелкнуло переговорное устройство и он услышал тихий голос Эрка.

— Опасность! Неизвестный стрелок целится в горло императора. Ваши указания?

Размышлять было некогда. Посол подскочил, точно ужаленный, и серебряным подносом, на котором за минуту до этого лежала драгоценная диадема, заслонил императора. Толпа придворных вздрогнула от ужаса. Что-то сверкнуло в воздухе и со звоном ударило в поднос. И сразу после этого у входа в Тронный Зал с глухим, хлюпающим звуком тяжелый боевой меч вонзился в чье-то тело и в уши ударил дикий предсмертный вопль.

— Простите, Ваше Величество, — произнес Валентин, вновь поспешно опускаясь на колени перед императором и поднимая со ступенек трона тонкую стрелу с маленьким блестящим наконечником. — Я не мог допустить, чтобы стрела задела Великого императора.

На Великого императора было страшно смотреть. Фишу побледнел от ярости и сделал страже знак разогнать придворных. Только теперь, увидев стрелу в руках посла, он понял, какой опасности подвергался.

Убийца выбрал очень удачное время для нанесения удара. Стражники вокруг трона расступились. Внимание зала поглощено подарками. Взоры всех обращены на императора и посла. Император почти открыт для обзора, можно стрелять без помех.

«Удивительно, как этот Маренти заметил стрелка? Случайность? Благодаря этой случайности я жив, — подумал Фишу. — Значит, утренняя записка не была пустой угрозой».

Заметив, что смущенный посол собирается удалиться вместе со всеми придворными, Фишу сделал ему знак остаться.

— Осторожнее, мой друг! — произнес он. — Игрушка, которую вы держите в руках, безусловно отравлена.

— Вы правы, Ваше Величество, но небо охраняет Великого императора и его смиренного слугу.

— Слугу? — Фишу вопросительно вздернул брови. — Для меня ты отныне больше, чем гость, чем слуга, ты — мой друг! Сегодня ты, чужеземец, сделал для меня больше, чем все мои бездарные стражники и гвардейцы. Бездельники заслуживают по сотне палок. Бара!

— Слушаю, Великий! — подскочил к трону канцлер.

— Все просьбы и желания моего друга должны выполняться, как мои собственные! Ясно?

— Да! Великий!

«Пройдоха — этот Маренти, — подумал Бара. — Не успел попасть во дворец, как уже стал фаворитом. Опасен, очень опасен. Такого лучше иметь другом, чем врагом.»

— Займись расследованием инцидента, — продолжал император. — Передай начальнику дворцовой стражи, что я очень недоволен его работой. А теперь оставь нас с господином Маренти.

— Слушаюсь, Великий! — Бара бросил завистливый взгляд на посла и поспешил вслед за придворными к выходу из зала.

— Ты ловкий и находчивый человек, Маренти, — сказал Фишу, когда они остались одни. — Мне нравятся такие люди. Я слышал, ты много путешествовал. Как-нибудь я пошлю за тобой утром и ты расскажешь мне о своих скитаниях, о твоей родине, ее обычаях и народе.