Леонид Алехин - Падшие ангелы Мультиверсума Страница 80

– Хорошие у вас глушилки, Николай. – Он пожал протянутую руку. – Мощные, – усмехнулся, спасибо еще, что не ракетой. –А я…

– Слушай, ты меня до дома не подбросишь? Тебе вроде по дороге.

–До уж, крюка давали,… Ладно. Курить в машине не будешь? Жена яйца оторвет.

– Какие вопросы.

Громки и зуммер дактилоскопического замка. Хлопает дверь. Он остается в своей палате один. Распахнутые глаза не мигая смотрят в центр галогенового блока. Левая рука, на которой ниже инъекционных трубок надет гладкий стальной браслет, сжимается в кулак,

– Не жмет? – поинтересовался Волох.

– Нет. – Лейтенант тряхнул рукой. – Все нормально. Браслет действительно не жал, но привыкнуть к нему было трудно. Как и ко многому другому. После той памятной таежной операции жизнь его изменилась, сразу и бесповоротно. Как всегда, не предоставив ему выбора.

– Это хорошо. – Полковник глянул на экран своего личного блокнота. – Значит, так, завтра в шесть ноль-ноль ты в госпитале. Вынут из тебя всю дерьмовую танковую начинку, вживят табельные устройства. Требуха будет заживать неделю, еще неделя тебе отводится врачами на адаптацию. Я считаю, что это все херня и в следующий понедельник ты должен уже быть на базе и отчитаться перед Кузьминым. Понял, лейтенант?

– Так точно, товарищ полковник! – Он вытянулся, картинно козырнул. Он знал, что Пардуса тошнит от всего этого армейского выпендрежа. Своих людей он сразу освобождал от необходимости стоять во фрунт и вести себя строго по уставу. Но лейтенант был только наполовину человеком Волоха.

И, кроме того, ему нравилось дразнить грозного полковника.

Знал, что играет с огнем, нет, хуже того, с уже разлитым напалмом, но не мог остановиться. Уж слишком открыто невзлюбили они друг друга с первого дня их встречи. И, наверное, если бы не генерал с Рыбаком…

– Ты эти свои штучки оставь, – недовольно буркнул Волох. – Не на полигоне. – Он с треском захлопнул крышку блокнота. – Сядь, сядь, послушай. Я тебе пару слов скажу, не для протокола. Он послушно сел в кресло для гостей. Если верить слухам, под задницей у него был теперь детектор лжи, передающий свои показания хозяину кабинета. Начальнику отдела безопасности проекта «Янтарная комната» Аркадию Волоху. – Ты, лейтенант, с сегодняшнего дня переходишь в подчинение Кузьмина, – сказал Волох. – Это означает, что видеться мы будем редко. Ты будешь занят своим делом, я своим, Полковник Кузьмин, заместитель Волоха и, в отличие от него, армеец, а не сотрудник СФК, вместе со своими людьми занимался внутренней безопасностью Проекта. Охраной здания и сотрудников, патрулированием периметра, сохранностью перевозок, защитой локальной сети. Пардус и напрямую подчиняющееся ему спецподразделение Федерального Контроля обеспечивали загадочную «внешнюю безопасность», имея право не отчитываться ни перед кем, кроме главного куратора – генерал-лейтенанта Георгия Белуги.

– Будешь, значит, ходить с озабоченным видом и «Лариным» на поясе, утирать сопли нашим дорогим ученым, И если ты читал свой приказ и приложение к нему, специальную папку 469-27, то знаешь, кому тебе предписывается вытирать сопли особенно старательно.

Он знал. Таких людей, считая его и Волоха, тех, кто носил на левой руке стальные браслеты, было ровно тринадцать. Ничтожная песчинка по сравнению с персоналом Проекта. И даже не все из них занимали руководящие должности (список прилагался к спецпапке 469-27, и он с удивлением и немного испугом обнаружил в нем себя и Иру).

Но именно этим людям полагался круглосуточный надзор, максимальная степень личной безопасности и высший приоритет в случае экстренной эвакуации. Почему – не объяснялось. И это сильно мешало чувствовать себя польщенным и наслаждаться своей неожиданной значимостью.

Зато помогало нервничать и строить бесполезные догадки, копаясь в голове, теперь переполненной ментальными блоками. Пользы от такого копания выходило немного.

– Так вот, лейтенант, что я хотел тебе сказать. У моей группы тоже есть такая специальная папка. А к ней дополнительно еще прилагается секретный пакет 0704 «Особых мер по обеспечению внешней безопасности». Секретный настолько, что я даже не знаю, о чем в нем идет речь и в каком случае его надлежит вскрыть. Впрочем, об этом нам заботиться не надо, такие пакеты вскрываются сами, когда наступает нужный момент. Слышал о мнемонических кодах? – Волох поднял руку ко лбу. – Пакет 0704 у меня здесь, записан прямо в подкорку и дожидается нештатной ситуации. И запомни, лейтенант, когда бы она ни возникла, я, и никто другой, явлюсь за твоей жопой. Поэтому старайся вести себя хорошо, ладно?

«Есть вести себя хорошо!» – чуть не вырвалось у него по привычке. Но инстинкт самосохранения протестующе завопил. На сегодня он достаточно вывел зверя из себя.

– Все понял? – риторически вопросил Пардус. – Тогда иди. Свободен.

Наступит день, и полковник выполнит свое обещание. А его люди из команды зачистки позаботятся о том, чтобы никто не жаловался на плохо проделанную работу.

– Это ты?

Она пришла и молча села рядом с ним.

– Ира?

Он болезненно щурился сквозь яркий свет, пытаясь заглянуть ей в глаза, но не мог. С трудом угадывался знакомый наклон головы, разворот плеч. Все остальное тонуло в запредельном голубом сиянии, превращавшем ее в бесплотный силуэт.

– Ответь!

Прохладная рука нежно, спокойно легла ему на лоб. Скользнула по небритой щеке, пересохшим губам. Он застонал. Да, это она. Кто же еще?

– Как ты вошла… как ты попала сюда?

Ему послышался шепот, тихий, как звук осыпающихся песчинок. «Не знаю». Или это зашуршали складки ее одежды?

– Я думал, что уже совсем потерял тебя.

Она молчала, неподвижно застыв рядом с ним, и он подумал, что это все же сон. Даже если она находилась в этом же здании, даже в одной из соседних палат, то это не делало ее ближе. Между ними пролегало нечто большее, чем физическое расстояние и преграды в виде десятков запертых дверей и вооруженных охранников.

Болезнь Ирины была невидимой и неприступной границей между ней и всем остальным миром. Крышкой хрустального гроба для сказочной принцессы. Тонкой, как лезвие ножа, стеной, разделившей их.

Навсегда.

Повернувшись к нему лицом, она лежала на его откинутой правой руке, глубоко вдавив ее в подушку. В левой руке у него была сигарета, от которой они затягивались поочередно, пуская дым в потолок. Там его подхватывал и месил, наматывая на мерцающие лопасти, огромный комнатный вентилятор. Их ноги лежали на безжалостно смятом покрывале, касаясь друг друга.

– О чем ты думаешь? – спросила она, прижимаясь губами к его пальцам, удерживающим сигарету.