Андрэ Нортон - Королева Солнца – 2 (сборник) Страница 82

Здесь в утесе не было выемок, чтобы помочь мне. Но на северной оконечности выступа я нашел расщелину в утесе, по которой я мог лезть дальше.

И только я добрался до расщелины и бросил последний взгляд на статую, как в темной дыре между ног послышались звуки. Я быстро повернулся, прижался спиной к камню и обнажил меч. Сначала послышался шелест, а затем громкий вопль, напоминающий крик совы.

В черном отверстии появилось что–то бесформенное и сгорбленное. Оно поворочалось и затем поднялось на когтистых лапах. В отличие от статуи, появившееся из логова чудовище было мужского пола и немного ниже, но когти и клюв были те же.

Голова повернулась на сутулых плечах. Она казалась более уродливой, чем у статуи. Только глаза были такие же огненно–красные и такие же злые.

Оно повернулось ко мне и уставилось на меня. Крылья затрепыхались за спиной, но не раскрылись полностью. Чудовище заковыляло ко мне, а крылья ему служили только для того, чтобы удерживать равновесие. Когти вытянулись во всю длину, готовые вонзиться в меня. Оно издало пронзительный крик.

Сложив крылья чудовище бросилось на меня. Мой меч был готов. Казалось, что чудовище никогда не имело дела с соперниками, готовыми защищаться, так как все его тело было открыто моим ударам.

И острое лезвие меча ударило в том месте, где крыло соединяется с туловищем, как раз в тот момент, когда его когти зацепили ремни мешков.

Голова его упала на второе плечо, и капли черной жидкости брызнули вверх, причем некоторые из них попали мне на кожу и обожгли ее огнем. Существо отпрянуло назад, бессмысленно царапая воздух страшными когтями передних лап. Крылья раскрылись полностью и били воздух. Я решил, что наш поединок на этом кончится, и чудовище тут же погибнет. Но я очень ошибался.

Голова его висела на груди. Она, по–моему, держалась только на полоске кожи, да на сухожилиях. Кровь фонтаном била из раны, когда чудовище пошло в новую атаку.

Я ударил второй раз, на сей раз направив меч на одну из когтистых передних лап. Лапа упала на камень передо мной. Я готовился отражать третью атаку чудовища, и тут уголком глаза заметил, что отрубленная лапа обрела свою жизнь, и как жуткое насекомое подбирается ко мне.

Струя крови из разрубленной лапы, которую зверь протягивал ко мне, как будто не заметив, что на ней уже нет когтей, оросила мою руку с мечом. И снова пламя обожгло мою руку. Я удержал меч, страшным усилием воли преодолевая боль.

Возможно эта гадина знала, что испытываю я, и поэтому она, держа в отдалении свой обрубок, поливала меня черной кровью. Капли жгли мое лицо, некоторые попали на горло, незащищенное кольчугой. Я очень боялся, как бы капли не попали мне в глаза.

И несмотря на обжигающую боль в пальцах я бросился вперед и нанес сильный удар. Фонтан крови брызнул на меня, на мои укрытые кольчугой плечи. Я отпрыгнул назад. Мой удар пришелся прямо в живот чудовищу. Кровь лила струей и обжигала огнем обнаженные места моего тела.

Казалось, что убить это существо невозможно. Мой сокрушающий удар, которым я развалил его тело чуть ли не пополам, только добавил крови, как будто я разрубил бурдюк с водой. Я не мог поверить тому, что из этого тщедушного существа выливается столько крови. Казалось, что оно было неисчерпаемо. Я заметил, что теперь ему для своих атак требуются крылья для поддержки. Я должен рискнуть получить еще порцию жидкого огня, но постараться обрубить их. Я бросился вперед и чуть не упал, поскользнувшись в луже крови. Со всей яростью я нанес удар и тут же отскочил назад, так как изуродованное окровавленное чудовище снова пошло на меня, раскинув лапы в стороны, хотя голова его висела на груди, держась на тоненькой полоске кожи так, что оно не могло видеть меня.

Это позволило мне сделать шаг в сторону и ударить по крылу. И снова удар пришелся прямо в цель.

Мой враг упал на спину, царапая камень изуродованным крылом, а целое крыло било воздух сильными ударами. Эти несогласованные движения привели к тому, что тело его прижалось к стене выступа справа. Я тут же бросился вперед, чтобы нанести удар по второму крылу.

И вот я, тяжело дыша и прижимаясь к скале, в ужасе смотрел, как этот окровавленный обрубок поднимается, чтобы снова идти на меня. Кровь хлестала из него во все стороны, как из дырявой бочки.

Я думал, что теперь уж чудовище беспомощно. Но одно ли оно в той норе, охраняемой статуей? Внутри не было никакого движения. Но может быть они ведут ночной образ жизни и сейчас летают где–нибудь в ночи. Чем скорее я уберусь отсюда, тем лучше, хотя взбираться на скалу, когда в любую минуту могут появиться эти чудовища, было весьма рискованно… Я мог только надеяться, что мне повезет, и я смогу добраться до вершины без борьбы.

Подвесив меч к поясу и стараясь не касаться его поверхности, испачканной кровью, я вытер руки о штаны. Места, куда попали капли, ужасно жгло.

Закрепив мешки, я повернулся к утесу. Фортуна была благосклонна ко мне, так как выше расщелина расширялась, и я полностью мог укрыться в ней. Так что я мог не опасаться нападения с воздуха. Чудовище, которое нападало на меня, было еще живо. Оно ворочалось внизу.

Вид этого изувеченного чудовища и звуки, которые оно издавало, придали мне силы для бегства, заставили меня забыть боль в руках. И я очень быстро добрался до вершины утеса. Меня подгоняла необходимость найти убежище, где я смогу спрятаться от жутких созданий.

И здесь меня ждал второй подарок фортуны. В долине рос лес. Я бросился к нему, уверенный, что под прикрытием его кроны я буду в относительной безопасности от крылатых чудовищ.

И с той же яростью, с которой старался выбраться из зарослей внизу, теперь старался забраться в самую гущу этого леса. Я схватил пригоршню листьев и вытер начисто меч и руки. Затем я залез в мешок, чтобы достать лекарства, которые Забина дала мне с собой. Затаив дыхание, я смазал обожженные места сначала на руке, а затем на лице.

Постепенно боль стала утихать, и мне оставалось только надеяться, что яд не очень сильный. Но я в этом не был уверен, так как вскоре я начал дрожать от холода, хотя ночь бала теплой. Кроме того меня все время тошнило, рот был полон слюны, и голова отчаянно кружилась. Я не мог стоять на ногах, не держась за дерево.

Может быть этот яд коснулся моего мозга, так как я вдруг снова очутился на уступе, снова увидел отрубленную лапу, которая угрожающе двигалась ко мне, желая отомстить за своего хозяина. Но потом я взял себя в руки и стал оглядываться вокруг и прислушиваться, чтобы не пропустить приближения врага.

Я должно быть долго был в кошмарных видениях, и когда я очнулся от последнего, где отрубленная лапа приближалась ко мне, а у меня не было даже сил поднять меч, оказалось, что уже наступил день. Яркие пятна лежали на земле тут и там, видимо листва была недостаточно плотной, чтобы полностью закрыть небо. Горло у меня пересохло, и я достал дрожащими руками бутылку и напился.