Артем Каменистый - Рай беспощадный Страница 82

– Ага, – кивнул Олег. – Почувствовав ее холодные зубы на своих ягодицах, помните: один писк – и удовольствие получат абсолютно все. Наслаждайтесь в одиночестве… Эн, ты бы мог перед таким делом что-нибудь повеселее рассказать!

– Веселиться будем, когда поселок вернем. Все, ребята, я понимаю, что страшно, но выбора у нас нет. Пора.

Макс любил плавать. В бассейне, в озере, в реке – без разницы. В море, естественно, тоже любил. Но еще ни разу в жизни он не забирался в воду с такой неохотой, как сегодня. Эн поначалу был категорически против его участия в абордаже, но потом, в очередной раз выслушав прозаическую поэму Мусы «Смертельный сухопутный неравный бой глубоководного ныряльщика, имевший место на острове под названием Большой», передумал. Конечно, если с ним сейчас что-нибудь случится, то придется забыть о сокровищах вертолета: добраться до них у Макса шансы невысоки, однако у других их вообще нет. Но если не получится захватить корабль – шансов и у него не останется. Мало того что нырять будет не с чего, так еще и делать это придется на глазах готов: их стоянка, как назло, неподалеку от места падения. Значит, отстранять одного из лучших бойцов от абордажа нецелесообразно.

На дело отправились вчетвером: Макс, Муса, Олег и Геморрой. Вонючку и Жору после короткого спора решили оставить – шума от плохих пловцов в воде много, да и трясет их от страха сильно. Им надо тихо все сделать, а эти неумехи любят портачить. Сашка́ и его ребят, несмотря на горячие уговоры (смертники рвались в бой), тоже не взяли – колодников ноги могли подвести, выдав неловким всплеском.

Вооружились очень просто: у каждого тонкая бамбуковая палка, на совесть заостренная. Такой колоть неудобно – тонкий кончик может обломаться. Ненадежные штуки, но выбрали их сознательно. Поселок не столь уж далеко – если готы начнут кричать, то их могут услышать. А молча драться вряд ли получится. В итоге пришлось придумать способ, как избежать лишнего шума и заодно снизить шансы противника почти до нуля.

Перед тем как забираться в воду, немудреные заточенные палки превратили в опаснейшее оружие. Для этого из обрезанной двухлитровой бутылки вывалили на камень маленькое скользкое создание – оранжевого осьминога. Поймать его несложно, если знаешь, где и как. Тварь, на вид безобиднейшая, являлась одним из опаснейших здешних обитателей. Даже прикасаться к ней чревато неприятностями – кожа смазана сильнодействующим контактным ядом. В лучшем случае на время отнимется неосторожная конечность, в худшем – паралич дыхания и сердца. Причем действовал яд очень быстро – практически мгновенно. При попадании в кровь эффект резко усиливался.

Минус, как еще недавно пояснял Бизон, только один – яд очень нестоек. Готы, вероятно, таскают осьминогов с собой. Островитяне, поймав по пути одного, поступили так же, испортив под это дело одну из самых больших бутылок.

Тщательно натерев острия о кожу слабо шевелящейся ядовитой твари, все молча спустились к воде, осторожно, стараясь двигаться бесшумно, поплыли к кораблю. Отсюда до него около пятидесяти метров – рукой подать. Течение отливное почти успокоилось, не мешает – Эн выбрал идеальное время для атаки. А еще, если верить Геморрою и Вонючке, готы к сиесте относились очень серьезно – после обеда располагались в тенечке и проводили там часа три, стараясь не шевелиться лишний раз. Странно, но при всей их воинственности даже часовые вели себя аналогично, если не еще беспечнее: за все время наблюдения ни один из врагов не прошелся по палубе или не показал хотя бы голову над низким бортом. А ведь точно известно – их там двое. Или всерьез уверены, что им ничто не грозит, или с дисциплиной у них полный завал…

Хотя, если вспомнить историю захвата поселка, – там не лучше дело обстояло. Наблюдатель на вышке прозевал приближение вражеского корабля, защитники дружно отвлеклись на Люца и, не сумев с ним быстро расправиться и добраться до арсенала, так же дружно сдались, когда готы ударили со стороны входа. Выходит, разгильдяйство, по-видимому, свойственно здесь всем: плевать на опасность – сиеста важнее всего[8].

Грести одной рукой не очень-то удобно, но для хорошего пловца дистанция плевая – не успел толком в воду забраться, как над головой нависла задранная кверху вязанка бамбуковых стволов – нос вражеского корабля.

Здесь пришлось вести себя еще тише, хотя куда уж более… Осторожно, по-собачьи, подгребая свободной рукой, Макс добрался до корпуса, медленно стал продвигаться вдоль правого борта. Оружие пришлось почти полностью окунуть в воду – лишь острие старался не намочить. И голову погрузил по самый нос – конструкция суденышка изобилует щелями, через которые экипаж может заметить подозрительное движение. Как назло, волнения практически нет: море будто зеркало и выдать себя очень просто. Странно, но Макса это не пугало. Он даже удивлялся своим мыслям, или, точнее, почти полному их отсутствию. Идет убивать – и совершенно спокоен при этом. Человек ко всему привыкает: вот и кровь перестала волновать. Относится к этому почти как к рутинной работе. Тем более что, если выгорит дело с кораблем, впереди его ждет почти верное самоубийство: в сравнении с тем, что ему предстоит, ликвидация пары ребят – цветочки. Даже если в одиночку на это идти – все равно несравнимые вещи.

А он не один: с ним трое товарищей.

Двух недель не прошло, как он назначил Лере свидание возле школы… Быстро озверел… А куда деваться – жить в таком возрасте хочется очень уж сильно, но при этом парадокс: риск не страшит. И если для того чтобы не умереть, надо убивать других, то что поделаешь…

Рабы сделали этот неказистый кораблик или свободные люди, но будьте вы прокляты! Казавшийся издали крохотным, он теперь тянулся бесконечно – такое впечатление, что борт никогда не закончится.

Но нет, вот и все. Обрезало проклятый борт, будто ножницами. Дальше поворот ровной кормы – и там защиты от вражеских взглядов уже не будет. Если готы не спят и поглядывают в эту сторону, то пиши пропало: едва высунешься – и заметят. Макс, двигаясь по миллиметру и отставляя голову в сторону, чтобы с палубы труднее было заметить, искоса, чуть глаза не вывихнув, бросил взгляд на другой борт. Все в порядке – Муса уже на месте, так же исподтишка поглядывает.

Отлично – значит, на позицию вышли. В таком деле трудно добиться синхронности, но если татарин не затормозит, то на палубу они ворвутся одновременно.

Невдалеке послышался крик Эна:

– Эй! Там! На корабле! Я сдаюсь!

Макс замер. Ну! Давайте же!

Корпус легкого суденышка качнулся – кто-то перемещается по палубе. Если все сработало, то двигается к носу – посмотреть на источник шума. Если нет… Лучше о таком не думать, а то накаркаешь…