Филип Фармер - Мир Реки: Темные замыслы Страница 83

— Значит, будь у вас планер, вы могли бы найти место, где упал метеорит? — возбужденно спросил Сэм.

— Да, причем мы могли бы сделать планер за несколько дней, — ответил Лотар. — Но пока в этом нет необходимости. Поднявшись в горы, вы и так получите хороший обзор.

Сэм радостно хлопнул в ладоши:

— Какая удача, что мы взяли вас с собой! Я бы никогда не додумался до этого! — Внезапно он нахмурился. — Однако на большую высоту нам все равно не подняться. Взгляните на эти горы. Они такие же гладкие и скользкие, как предвыборная речь политика.

Кровавый Топор нетерпеливо поинтересовался, о чем они говорят. Сэм пояснил суть дела, и конунг сказал:

— Я смотрю, этот парень может нам пригодиться. А что касается гор, то проблема невелика — главное, найти побольше кремня. Мои люди прорубят в скалах ступени, и мы поднимемся хоть на тысячу футов. Конечно, потребуется время, но железо стоит таких усилий.

— А если здесь нет кремня? — спросил Клеменс.

— Тогда мы проложим путь, взрывая скалы, — ответил Кровавый Топор. — Сделай мне порох, и я подниму тебя на гору!

— Для изготовления пороха нам потребуется человеческий кал. И этого добра тут хватает, — произнес Сэм. — Древесный уголь получим из сосны и бамбука. Но вот где достать серу? Ее может не оказаться поблизости.

— А помнишь место в семистах милях ниже по Реке? Там этой серы как дерьма! — ответил викинг. — Но давай по порядку. Во-первых, нам надо найти метеорит. Во-вторых, прежде чем приступать к раскопкам, мы должны построить надежные укрепления. По воле богов нам повезло оказаться здесь первыми, однако мы не будем единственными на этом пути. Запах железа поползет вверх и вниз по Реке. Сюда потянутся храбрецы — кто стаями, кто в одиночку. И нам придется сражаться, защищая сокровище. Поэтому, прежде чем искать звезду, мы должны как следует окопаться.

Сэм еще раз выругался и сказал:

— Мы можем проплывать мимо нее прямо сейчас!

— Тогда давай остановимся здесь, — предложил конунг. — Это место ничем не хуже других. Кроме того, нам пора уже перекусить.

Через три дня, обследовав ближайшие окрестности, команда «Дрейругра» убедилась в полном отсутствии кремня и сланца. Очевидно, все, что тут имелось раньше, превратилось в пыль при взрыве метеорита, а новый грунт, которым покрыли пепелище, оказался лишенным камней.

Обычно в предгорье валялось множество обломков, пригодных для изготовления инструментов и оружия. В скалах змеились расщелины и трещины, откуда люди выламывали подходящие куски. Однако эта территория оказалась абсолютно бесплодной.

— Какое невезение! — пожаловался Сэм, разговаривая однажды вечером с фон Рихтхофеном. — Мы не в состоянии найти метеорит. И даже если нам удастся его отыскать, как мы докопаемся до этого сокровища? О какой добыче железа может идти речь, если у нас нет никаких инструментов? А железно-никелевый сплав, между прочим, очень твердый и плотный материал.

— Вас считали величайшим юмористом на Земле, — ответил Лотар. — Неужели после воскрешения вы настолько изменились?

— О боже, почему люди не понимают таких простых вещей! — воскликнул Клеменс. — У каждого юмориста на душе черным-черно от горя и печали. И именно эти сгустки тьмы он превращает в фейерверки смеха. Но потом, когда их сияние исчезает, тьма возвращается опять.

Сэм перевел взгляд на языки костра. В них мелькали лица, маленькие и большие. Они удлинялись, расползались вширь, а затем сжимались в точки искр и улетали к звездам. И уже потерялась вдали печальная Ливи, воспарившая по спирали в ночное небо. И следом за ней, из пламени, но холодное как лед, появилось лицо Джин, его милой младшенькой дочери. Спокойное застывшее лицо, как в те минуты, когда она лежала в гробу; вот только губы слегка подрагивали и уплывали вверх вместе с дымом. А затем он увидел отца на смертном одре и обгоревшие останки своего брата Генри, найденные после взрыва парового котла. Внезапно из огня возникло лицо Тома Бленкеншипа — того парня, который послужил прообразом Гекльберри Финна. И только он улыбнулся Сэму на прощание.

В Клеменсе всегда жил маленький мальчишка, мечтавший уплыть на плоту вниз по Миссисипи — навстречу множеству приключений, ни за одно из которых не надо было бы отвечать. Теперь у него появилась такая возможность. И он мог вечно скользить на плоту по Реке, переживая захватывающие встречи с герцогами, графами и королями. Он мог бездельничать, болтать дни и ночи напролет, удить рыбу и не заботиться о хлебе насущном. Он мог бы плыть на плоту тысячи лет, делая все, что ему заблагорассудится.

Однако проблема заключалась в том, что на самом деле Сэм не мог исполнить свою мечту. Во многих местах этого мира процветало граалевое рабство. Злые люди захватывали в плен проходивших и проплывавших мимо странников, а затем отнимали все, что появлялось из их чудесных цилиндров — еду, сигары, спиртное и мечтательную резинку. Граали погибших исчезали вместе с трупами, поэтому рабов доводили до полного истощения, но не давали им умереть. Связанных узников помещали в бамбуковые клетки, и они лежали там, как цыплята на прилавке мясника. А когда кому-нибудь из несчастных удавалось покончить с собой и оказаться за тысячи миль от своего мучителя, он часто вновь попадал в лапы не менее жестокого рабовладельца.

К тому же, будучи взрослым человеком, Сэм вряд ли испытывал бы на плоту то беспредельное счастье, о котором грезил мальчишкой. Нет, для путешествия по Реке ему требовались гарантии полной безопасности, предельный комфорт и — что греха таить — безраздельная власть. Когда-то ему хотелось стать лоцманом, и в свое время он добился этого на Земле. Но теперь Клеменс видел себя капитаном парохода, самого большого, мощного и красивого из всех существовавших. Самый большой пароход на самой длинной Реке, по сравнению с которой Миссисипи и все ее притоки, Нил, Амазонка и Обь, Конго и Хуанхэ, взятые вместе и возведенные в квадрат, выглядели бы жалкой речушкой Озарк.

Его пароход будет иметь шесть палуб выше ватерлинии, два огромных гребных колеса и сотни роскошных кают для экипажа и пассажиров. В состав экспедиции войдут известнейшие личности своего времени, а он, Сэмюэль Ленгхорн Клеменс — или, проще, Марк Твен, — станет их капитаном. Его судно будет в пути до тех пор, пока они не достигнут верховьев Реки и не найдут чудовищ, сотворивших этот мир. И тогда люди узнают, зачем их вновь обрекли на жизнь, сулящую боль, отчаяние и муки.

Путешествие могло растянуться на целый век, а возможно, на два или три столетия. И Сэм был этому только рад. Он мог бы назвать тысячи и тысячи вещей, которых недоставало в мире Реки, но времени здесь хватало с избытком.