Пирс Энтони - Фтор Страница 9

— Кто такая миньонетка? — Он уже задавал этот вопрос Бедокуру, но не получил удовлетворительного ответа. Конечно же миньонетка — женщина с планеты Миньон. Почему это должно иметь значение? Почему ее сравнивают с сиренами, валькириями и смертью?

Спина у Атона напряглась, и Арло понял, что допустил ошибку. Он был вторым сыном, заменившим любимого первенца, и не смел позволять себе такое. Просто Арло решил, что сегодня особый случай.

— Кто говорил с тобой об этом?

— Старик Бедокур.

Атон презрительно хмыкнул, но чуть расслабился.

— Что он тебе рассказал?

— Что я на четверть миньон. Моя бабушка…

— Довольно!

Арло рад был оставить этот предмет. Атон — человек необузданного нрава, у него имелись садистские черты. Очевидно, хитрый Бедокур пытался посеять раздор. Пора сменить тему разговора.

— Откуда у тебя Слейпнир?

Атон вновь расслабился.

— От Бедокура, — он всегда называл доктора Бедокура именно так. — В старые времена мы с ним исследовали пещеры и по неосторожности попались гусенице. Бедокур пытался отвлечь ее, пока я пробивал дыру в стене, но она проткнула его хвостом и включила в себя.

Арло знал, как это бывает. Длинная гусеница таранит хвостом-пикой свою добычу посередине тела. Через мгновение в жертву проникают особые вещества или нервы, и та не умирает, а продолжает жить в виде сегмента этой твари, шагающего в унисон с другими сегментами. В обычном состоянии сегменты у хвоста медленно лишались жизненных соков, перекачиваемых в переднюю часть гусеницы, и усыхали до тех пор, пока не превращались в ходячие обрубки. Гусеница ела не пастью: ее лицо было огромным фасадом, предназначенным для того, чтобы испугать возможную жертву и отогнать ее к хвосту. Лучшей защитой от гусеницы, как, впрочем, и от других хтонических опасностей, было бегство. Но действуя с должной осторожностью, гусеницу легко было избежать. При случае Арло вскарабкивался ей на середину туловища, поскольку опасен был только хвост.

Наконец до Арло дошел смысл слов Атона.

— Бедокур был включен? Но он ведь жив!

— Кажется, дошло, сынок, — усмехнулся Атон. — Бедокур жив лишь наполовину. Он — создание Хтона, сумасшедший доктор, голем, живой чурбан. Хотя, особенно когда ему помогает Хтон, отличный доктор. Тебе нужно было бы обратиться к нему.

— Я не мог. Хтон хочет, чтобы девочка умерла.

— Так я и думал, — сказал Атон. — Похоже, Хтон не участвовал в данном замысле. Ты начинаешь понимать, что бог пещер не обязательно благодетелен.

— Да!

Тяжелый урок, как и большинство пещерных уроков. Однако Арло почувствовал, что отец доволен. Атон ненавидит Хтона, но остается здесь, во владениях Хтона, и Хтон терпит его. Почему? Арло не смел спросить — пока.

— Обычный человек пропал бы, — продолжал Атон. — Но Бедокур принадлежит Хтону, а Хтон управляет всей жизнью в пещерах. За исключением нас троих. Человеческий мозг слишком сложен, и чтобы управлять им, нужны особые усилия и специальные средства.

— Микса! — воскликнул Арло.

— Верно. А те из нас, в чьих жилах течет кровь миньона, способны противостоять даже миксе. И если все-таки Хтон побеждает, результатом его победы оказывается не управляемый человеческий мозг, а зомби. То, что ему не надо. И все же у неорганического разума есть способы достичь свою цель. Хтон мог бы остановить гусеницу — но, видно, он хотел преподать нам урок. И потому позволил гусенице поймать Бедокура. Я убежал — Хтон дал мне такую возможность, — а вот Бедокур целую неделю прошагал в гусенице. Позади него было включено еще несколько сегментов. Я думал, что больше никогда его не увижу, но не очень жалел об этом.

Атон тряхнул головой, его темные волосы развевались при движении.

— До этого случая я не знал по-настоящему, насколько Хтон могуч. Возможно, и сейчас еще не знаю. И Хтон показал мне свое могущество! На эту гусеницу напал хищник — что-то вроде огромного волка — и…

— Волк! — вскрикнул Арло. Но тут же закрыл рот, ибо отец замолчал. Мальчик хотел дослушать его до конца.

— Волк разодрал ее как раз перед Бедокуром. Главная гусеница убежала, а Бедокур выжил в качестве независимого сегмента. Он не стал настоящей гусеницей, потому что не мог использовать хвост для включения новых сегментов, — всего-навсего бродячий обрывок с десятью ногами. Но теперь им управлял Хтон. Уверен, что сам я в таком положении умер бы. Через некоторое время хищник напал снова и на этот раз откусил последние четыре сегмента. Бедокур снова остался жив. Он стал почти обычным — если можно так выразиться, как-никак, он наполовину сумасшедший, наполовину Хтон, — а остаток его бывшего тела стал существовать сам по себе. Он тоже не умер. Новая голова приняла на себя управление и питание. Этот остаток из последних сегментов был очень сильным, поэтому существо получилось могучим, но глупым. Бедокур отдал его мне, чтоб я о нем заботился, и назвал Слейпниром в честь восьминогого коня из скандинавской мифологии. Ты можешь прочесть об этом в ДЗЛ.

Атон замолчал, а Арло больше не спрашивал. Невероятная история, но ей приходилось верить! Хтон был могуществен, а у доктора Бедокура на теле имелись огромные шрамы, происхождение которых мгновенно прояснилось. Ну, разве не поразительно, что сумасшедший доктор почти в буквальном смысле породил прекрасного пещерного коня — четыре сегмента гусеницы! Где еще такое возможно?

Они въехали в сад. Атон с любопытством огляделся, моргая из-за необычного желтого освещения — бывать здесь раньше ему не приходилось.

— Прекрасно, — сказал он с пониманием. — Кажется, я смутно припоминаю что-то похожее. Когда впервые Хтон вел меня через пещеры, используя полуженщину…

— Черноволосую? — спросил Арло.

— Да. Полузомби. Не знаешь, она еще жива?

— Да. Она — одна из пори.

— Одна из пори! — Атон разразился смехом. — У Хтона в его каменных электрических контурах, кажется, неплохое чувство юмора. Когда я знал ее, она была сукой из Нижней Пещеры.

Сука. Женская особь древнеземлянской собаки, явно оскорбление. Но они оказались уже в саду Арло возле водопада, где находилась девочка.

Ада лежала в прежнем положении. Арло боялся на нее посмотреть. Его волновал не вид ее ран и крови, а то, что он совсем недавно узнал эту девчонку и, в сущности, виноват в случившемся.

— Ее распотрошили, но она жива, — сказал Атон. — Удивительно! Ты уверен, что это не зомби?

— Она — человек! Сначала Хтон пытался овладеть ею, а потом послал волка.

Атон поднял голову.

— Волка? — резко спросил он, явно подразумевая ту же связь, что и Арло. Бедокура от гусеницы освободил волк…

— Это существо напоминает волка. Своим нравом. Бедокур задержал меня, я пришел слишком поздно и едва увидел его. Огромное… огромное, как волк!

— Ты никогда не видел волка!

— Зато видел рисунки в ДЗЛ. Но я имею в виду свое ощущение. Злоба. Неважно, как он выглядит. Это волк.

— Волк, — повторил Атон. — Ты прав: в пещерах чутье важнее внешнего облика. — Тут он вздрогнул. — Так девочку привел ты! Она наверняка из тюрьмы.

— Да. Она так сказала.

Но теперь Арло почувствовал некоторую неискренность отца и догадался, что тот что-то от него скрывает. Атон должен был удивиться, возможно, рассердиться, но не сделал ни того, ни другого. Вряд ли отец находился в сговоре с Хтоном. Так что же ему было известно?

— Нам ее не спасти, — с сожалением сказал Атон. — Видишь — кишки у нее наружу. Не понимаю, почему она еще живая.

Временами отцу недоставало такта. Однако он был прав. Непонятно было, почему Ада еще дышит.

— Надо попытаться, — сказал Арло.

— Попробуем сшить ее и посмотрим, что из этого получится. А спасти ее может только Хтон.

— Ко Хтон не будет ее спасать!

На него глянул глаз отца, и Арло понял, что его последующий вопрос был чисто риторическим.

— Почему?

— Потому что Хтон послал волка убить ее!

Атон кивнул. Он обдирал прочное лыко с естественной растительности сада.

— А тебе не кажется, что Хтон мог бы сразу убить ее, а не оставлять на волоске от гибели?

— Я… — Но его появление и впрямь мало что изменило: волк уже убегал. — Она нужна Хтону… вот такая?

— С Хтоном можно заключить сделку. Так я спас твою мать.

Арло раздирали надежда и недоверие.

— Ты?..

— У нее был озноб.

— Озноб?

— Ах да, об этом нет в ДЗЛ, — вздохнул Атон. — Как мне все это не нравится! Похоже, что твоя девочка умирает, вот я и говорю о другом. А вдруг поможет. — Он замолчал, стараясь обрести душевное спокойствие, а руки его продолжали работать, подготавливая лыко. — Многое из того, что мне известно об ознобе, я узнал от толстяка Цветика. Первоцвет или Цветик — мой собрат-заключенный, четверть века уже прошло. Цветик, Влом, Старшой, Гранатка, черноволосая сука… я так и не узнал ее имени.